Кино как универсальный язык - Камилл Спартакович Ахметов

как социальные институты, государство, религиозные структуры, преступные группировки, силы природы и т. п. Так, в фильме Сергея Эйзенштейна «Броненосец «Потемкин» 1925 г. развивается конфликт между коллективными героями – матросами мятежного броненосца и властью, представленной офицерами броненосца и солдатами царской армии.

• Экзистенциальный – острый кризис личности, конфликт с миром (с богом). Так, конфликт Родиона Раскольникова в «Преступлении и наказании» Ф.М. Достоевского, который пытается доказать сам себе, что он не «тварь дрожащая», а «право имеет», можно трактовать и как внутренний, и как экзистенциальный. Психологи, как правило, объединяют внутренний и экзистенциальный конфликты, но цели драматургии все-таки несколько шире. Развитый экзистенциальный конфликт главного героя демонстрируют такие фильмы, как «Серьезный человек» (реж. Джоэл Дэвид Коэн и Итан Джесси Коэн, 2010 г.), «Роман Израэл, Esq» (реж. Дэн Гилрой, 2017 г.), «Призрачная нить» (реж. Пол Томас Андерсон, 2017 г.).

В следующей сцене король собирает в Новом кабинете Шато де Блуа свой отряд гасконцев, известных нам по роману Александра Дюма «Сорок пять» – правда, в фильме их всего дюжина, но для общего плана раннего немого кино и этого многовато. Он вдохновляет «сорок пять» на убийство, раздает им кинжалы и заставляет их поклясться на кресте. Все движения Генриха III (Шарль ле Баржи) и его телохранителей прекрасно срежиссированы, они работают, как единый организм. Гасконцы уходят, король прячется за занавеску… Эта сцена – первый переломный пункт истории, из нее мы узнаем, что антагонист главного героя не просто «собирается сыграть злую шутку» – он тщательно подготовил убийство, заглавное событие фильма. Первый переломный пункт – это первый серьезный кризис фильма, он разделяет первый и второй акт. Герцог мог не ходить на Совет, король мог решить дело иначе, но теперь это уже невозможно – история приобрела заданное направление.

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПЕРЕЛОМНЫЙ ПУНКТ – ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КРИЗИС ФИЛЬМА, РАДИКАЛЬНО МЕНЯЮЩИЙ ХОД СОБЫТИЙ.

ВТОРОЙ АКТ – ЧАСТЬ ФИЛЬМА МЕЖДУ ПЕРВЫМ И ВТОРЫМ ПЕРЕЛОМНЫМ ПУНКТАМИ.

Сцена Королевского Совета, в центре внимания – герцог Гиз. Ему нездоровится, он едва не падает в обморок, у него идет носом кровь – но и на это дурное предзнаменование, которое, очевидно, предвещает кровь, которая еще прольется, наш герой не обращает внимания. Гиза усаживают, приносят ему какое-то лакомство для восстановления сил (из истории мы знаем, что это были не то сушеные сливы, не то виноград), он вытирает нос платочком. На девятой минуте фильма – точно в его середине – входит госсекретарь и со всеми подобающими почестями передает Гизу личное приглашение от короля. Это центральный переломный пункт фильма, его главный кризис. Если до него герой мог бы покинуть Совет, сославшись на болезнь, то теперь он уже не может не пойти в кабинет короля, где дежурят убийцы! Сторонники Гиза, один из них в кардинальской мантии – очевидно, это брат главного героя, Луи де Гиз, архиепископ Реймсский и кардинал Лотарингский – пытаются последовать за герцогом, но стражник, безмолвно присутствовавший все это время в зале Совета, останавливает их.

Гиз входит в Новый кабинет, но король, как мы помним, прячется за занавеской. Интересно, что две предыдущие сцены – с Генрихом III в Новом кабинете и с герцогом Гизом на Королевском совете – можно с одинаковым успехом воспринимать и как последовательное, и как параллельное действие, причем король за занавеской подразумевает, скорее, параллельное действие. Итак, Гиз не находит в Новом кабинете короля – зато там дежурит один из телохранителей, который почтительно склоняется перед герцогом и приглашает его в Старый кабинет. Король выглядывает из-за занавески – но актеры расположены на съемочной площадке (это называется мизансценой) так, чтобы нам было очевидно: Гиз не видит короля, зато телохранитель видит его и понимает его жесты.

МИЗАНСЦЕНА – РАСПОЛОЖЕНИЕ АКТЕРОВ НА СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ В ТОТ ИЛИ ИНОЙ МОМЕНТ СЪЕМОК.

На пути в Старый кабинет Гиз проходит две двери. Маловато перипетий для полноценного завершения второго акта, но уж сколько есть – зато монтажные кадры становятся короче, каждый переход из комнаты в комнату отмечен прямой монтажной склейкой, ускоряя темпоритм истории. Каждой комнате отведена отдельная часть декорации в павильоне «Фильм д’ар» в Нейи-сюр-Сен, интерьеры Шато де Блуа воссозданы на холсте декораций грубовато, но достаточно точно для того, чтобы быть узнаваемыми – хотя порой хорошо видно, что «стены» дворцовых зал колеблются от сквозняков.

ПЕРИПЕТИИ – ПОВОРОТЫ, НЕОЖИДАННОСТИ, УСЛОЖНЕНИЯ СЮЖЕТА. СОГЛАСНО ОПРЕДЕЛЕНИЮ ИЗ «ПОЭТИКИ» АРИСТОТЕЛЯ, ЭТО «ПЕРЕМЕНЫ СОБЫТИЙ К ПРОТИВОПОЛОЖНОМУ».{23}

ВТОРОЙ ПЕРЕЛОМНЫЙ ПУНКТ – ПОСЛЕДНИЙ МОЩНЫЙ КРИЗИС ИСТОРИИ НА ПУТИ К НЕИЗБЕЖНОМУ ФИНАЛУ.

ТРЕТИЙ АКТ – ЧАСТЬ ФИЛЬМА ПОСЛЕ ВТОРОГО ПЕРЕЛОМНОГО ПУНКТА.

На десятой минуте фильма Гиз входит в Старый кабинет – и видит, что помещение под завязку набито королевской стражей. Это второй переломный пункт, который ставит главного героя лицом к лицу с врагами и служит началом третьего акта истории, в котором герой может либо победить многократно превосходящего его антагониста, либо погибнуть – в зависимости от того, какой основной теме (управляющей идее) посвящен фильм.

ОСНОВНАЯ ТЕМА (УПРАВЛЯЮЩАЯ ИДЕЯ) – КОНЦЕПЦИЯ, КОТОРОЙ ПОДЧИНЕНЫ СЮЖЕТ И ОСНОВНОЙ КОНФЛИКТ ФИЛЬМА. КАК ЧАСТО ОПРЕДЕЛЯЮТ В ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ СРЕДЕ – ЭТО И ЕСТЬ «ТО, О ЧЕМ» ФИЛЬМ.

Гиз движется по залу, заговорщики сгибаются перед ним в притворных поклонах, за его спиной тянутся к оружию; расступаются перед ним, как трава, а за ним смыкаются, как вода – еще один великолепный образчик сценической хореографии!

На одиннадцатой минуте фильма герцог подходит к дверям, и гасконцы, осмелев, нападают на него. Гиз разбрасывает их, хватает шпагу, но ему не дают развернуться. Пытаясь вырваться, герцог тащит телохранителей короля за собой из Старого кабинета в Новый (еще две склейки), где его, наконец, и добивают, театрально размахивая реквизитными кинжалами. Это кульминация фильма – момент наивысшего напряжения истории. Ее можно рассматривать и как обязательную сцену фильма – т. е. сцену, в которой происходит непосредственная конфронтация героя и антагониста – поскольку «сорок пять», очевидно, в данном случае тоже являются антагонистом (пособником главного антагониста), причем коллективным.

КУЛЬМИНАЦИЯ – МОМЕНТ НАИВЫСШЕГО НАПРЯЖЕНИЯ ИСТОРИИ.

ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ СЦЕНА – КОНФРОНТАЦИЯ ПРОТАГОНИСТА И АНТАГОНИСТА.

К двенадцатой минуте фильма все кончено. Появляется король и разыгрывает небольшую пантомиму, обходя труп Гиза со всех сторон. Нам показывают титр с его исторической фразой: «Мертвый он еще больше, чем живой» – это единственная надпись, передающая реплику, остальные титры объясняют содержание предстоящих сцен, вроде «Король Генрих III готовит убийство герцога Гиза» и «Зал Совета». Мизансцена почти повторяет известную картину Шарля Дюру «Убийство герцога Гиза» (Рисунок 21). Заговорщики поднимают голову трупа, чтобы король и герцог могли увидеться «лицом к лицу» (обязательная сцена продолжается), но король пугается мертвого герцога и чуть не лишается чувств. «Сорок пять» обыскивают тело и находят при нем записку «Для продолжения войны во Франции необходимо 700 тысяч экю в месяц»… Король в бешенстве! Он приказывает убрать тело, и, оставшись один, опускается на колени в молитве.

Рисунок 21. «Генрих III попирает ногой труп герцога Гиза» – картина Шарля Дюру (находится в Шато де Блуа) и кадр из фильма «Убийство герцога Гиза»

Следующая сцена – финал. Мы видим труп Гиза и его убийц в караульном помещении рядом с камином. Глумясь, убийцы кладут на грудь Гиза крест, грубо сплетенный