Адептка-писательница - Светлана Забегалина

еще больше зауважала ректора, который и правда жесткий, но справедливый. Именно об этом она думала сидя на завтраке.

Олия тоже стала вести себя более спокойно. Наказание подруги, которую сама же и науськала на Арабеллу, дало понять, что в Академии и правда не посмотрят, что она дочь мэра, а ее противница — живет почти как простолюдинка, ни платья приличного, ни косметики.

Теоретические занятия прошли у Белль скучно, вернее спокойно. Никто не задал вопрос про прическу, никто не толкнул, не пихнул локтем. То ли адепты первого курса становились дисциплинированней, то ли помнили, что Белль только что вышла из лазарета. В общем сокурсники отличались от одноклассников, они явно равнодушнее относились к статусам родителей других, и, как и говорила Виктория, выделяли лишь представителей самых знатных и древних родов. А те, в свою очередь, не очень-то стремились выделяться — а то еще сложнее задания будут магистры спрашивать, раз из такой семьи, то и знать больше обязан. Белль была рада, что в Академии отношение к ней было спокойным, ну или терпимым.

Все было хорошо вплоть до занятий по физической подготовке. Магистр Брюс Стоун требовал, чтобы адепты не пользовались магией на его занятиях, кроме тех случаев, когда это специально оговорено. Прическа Белль при физических нагрузках не могла сохраниться, растрепалась бы. И поэтому Виктория специальным заклинанием, известным все девушкам и солидным дамам столицы скрепила прическу.

Занятие по физической подготовке проходило одновременно и у второго курса. Они не знали о том, как пострадала Арабелла на занятиях по боевой магии, да и вообще пересекались до этого только в столовой.

Адепты построились в две шеренги. Сначала адепты второго курса, а вслед за ними, на расстоянии метров трех стояли первокурсники. Сначала был «разогрев» — адепты должны были пробежать по 5 кругов на стадионе. Когда строй пробегал мимо магистра Стоуна, то он, почувствовал магию, и быстрым движением пальцев снял нанесенное на волосы заклинание, даже не задумываясь, что это и для чего это.

Буквально через несколько секунд прическа растрепалась, а через пару минут шиньон у Белль отвалился, вместе с частью заколок. Второкурсники удивленно приостановились, затем кто-то ткнул пальцем в шиньон на пыльной земле, потом в Белль, а затем глупо захихикал. Смех подхватили. Настроение было испорчено, как и шиньон, поднимать который на глазах других адептов Белль не могла, да и поздно уже было — ее видели с короткими волосами, едва до подбородка передние пряди, и сзади волосы казались редкими и короткими — росли они равномерно, были не стрижены. Белль надеялась, что отрастут незаметно, потихоньку с шиньоном, хотя бы до плеч, благодаря шиньону и каплям, но не судьба.

Второй курс увидев происшествие проявил то самое отношение к ней, которого Белль так боялась. Магистр Стоун увидев остановившихся адептов подошел к собравшимся и рявкнул, чтобы продолжали бежать. А самой Белль разрешил уйти пораньше, минут на десять, чтобы привела себя в порядок. Арабелла подумала, что мог бы и вовсе отпустить, но и на этом спасибо, хотя бы успеет волосы собрать, хоть что-то придумать. Отпустил и Вики, чтобы помогла подруге, увидев просящий взгляд вставшей рядом девушки.

Перед тем как идти в душ Виктория с помощью магии и разрешения Белль подровняла той волосы. Ну как подровняла — сделала стрижку типа каре — сравняв волосы по длине, получилось чуть выше подбородка. Потом уже чистые волосы магией подсушила и уложила, сделав объемными. В столовой, когда вошли первокурсники некоторые девушки стали переговариваться, указывая на Арабеллу посмеивались, видно строили предположения, за что девушку наказали. Считалось, что девушку или женщину с короткими волосами можно встретить всего в нескольких случаях — если она совершила преступление и ее осадили в тюрьму — там за длинными волосами уход затруднителен, если болела какой заразной болезнью, если работала в дешевом борделе и если позорила свой род, родителей. В общем все варианты причин объяснения коротких волос были неутешительными. Арабелла смутилась, она шла не поднимая глаз раздаче. В это время от столов третьего курса отделилась фигура парня.

Даниэль, а это был он, подошел к девушке, взял безвольно висящую руку и отвел к столу первого курса, отставил стул, чтобы девушка села и сказал тихо, что сейчас принесет ей обед. Арабелла растерянно кивнула. Вид сына герцога, который ухаживает за девушкой с короткими волосами отбил всю охоту хихикать над ней. Однозначно, за девушкой с испорченной репутацией знатный лорд ухаживать не будет. Мнение и интерес толпы таковы — появилась новая причина для сплетен — уже не короткие волосы девушки, а внимание Даниэля де Ларреа к ней.

Сама Арабелла сидела за столом ни жива, ни мертва, она искренне поблагодарила Дана, когда тот принес поднос с едой и даже аппетит неожиданно появился. Даниэль коротко кивнул, сделал комплимент смелой девушке и извинился, что должен идти на занятия на дальний полигон, чтобы не опоздать. Виктория сидела рядом и поддерживала подругу улыбкой. Обе выдохнули. По поводу прически можно не переживать — Даниэль спас.

Глава 11. Даниэль на выходных

Даниэль проснувшись рано утром заметил в зеркале, что прядь снова стала больше. Настолько заметно, что Свен поинтересовался, что же Дан делает такое, причем втихаря от него, что прядь белых волос растет — пугает что-ли кто его — ибо осветлителей волос он у друга не заметил.

У Даниэля было одно объяснение, но до такой степени нелепое, что он решил спросить отца, как раз был выходной, и он мог навестить родных.

Выход в город по выходным был свободный, вечером в пятницу адептов отпускали неохотно, только если за ними приезжали родные, так как пока добираются домой, то могут ближе к ночи попасть в какую неприятную ситуацию — грабителей, воров, насильников никто не отменял. А Академия отвечала за адептов, поэтому те утром субботы могли убыть домой самостоятельно и могли в понедельник утром вернуться, главное, чтобы не опоздали на занятия.

Итак, Даниэль надел свой выходной костюм, камзол с эмблемой рода и отправился на выход, решив позавтракать уже дома. Выйдя за ворота Академии он поймал экипаж, один из «дежуривших» по утрам субботы, зная, что клиенты обязательно будут и отправился домой. Привлекать внимание семейным экипажем он не любил, да и вдруг понадобится отцу, занимавшему важный государственный пост. Вопреки громкому титулу и солидному капиталу, де Ларреа жили без излишней роскоши, хотя может поэтому и были богаты, что не сорили деньгами, как некоторые аристократы.

Около дома карету