Сверхдержава - Брайан У. Олдисс

Надев нижнее бельё от deLaurianne, я почувствовала чудный аромат, соединивший в моих невинных помыслах все радости моего детства — мамину лучезарную улыбку за завтраком, входящего на кухню отца, только что давшего сена козе-кормилице, и маленькую девочку в цветастом платьице с двумя смешными косичками, прибежавшую за утренним поцелуем. Угадай, кто она, мой дорогой читатель!

Стараясь не скрипеть ступеньками, я спустилась вниз, где увидела своего любовника, пекущего что-то в домашней печи. Он с гордостью продемонстрировал пышущую жаром булку, напоминающую старый соломенный домик с симпатичной арочной верхушкой. Чистейший, честнейший, природный, целебный хлеб — олицетворение наших отношений. Мы страстно поцеловались и направились к столу, покрытому клетчатой льняной скатертью в голубых тонах. Там уже ждали мюсли, сливки, чёрный колумбийский кофе, круассаны, неочищенные фрукты, маленькие креветки в масле, кружок козьего сыра, увенчанного веточками укропа и неподражаемые тосты».

Роза прислушалась к новостям.

«…Сообщаем итоги сегодняшней конференции. Президент Евросоюза, мистер Дё Бурсей, сообщил: пока не будет ясна реакция Тайбару на поставленный ультиматум — дальнейших действий не предпримут. В то же время, президент США…»

— Да выключи уже эту штуковину, Джек! Слушай, ты думаешь, я могу работать в такой обстановке?

— Дело к войне, крошка.

— Нас это не касается…

«Они были в таком восторге друг от друга, что забыли о еде. Они поднялись в её спальню, к ещё не застеленной кровати. Энергия и порывы их взаимной любви вознесли их на небеса, где, кроме них, — лишь ангелы, прославляющие божественный любовный эликсир».

Роза придирчиво перечитала несколько последних абзацев и поняла, что нужно ещё поработать с местоимениями.

«БЕЗУМЦЫ»: Особенности психики. Только идиоты считают этот мир приятным милым местечком.

Человеческая анатомия подразумевает набор полубессознательных функций, большинство которых, если можно так сказать, обладают собственным разумом. Например, нервная система контролирует основные моторные функции: биение сердца, дыхание, опустошение мочевого пузыря и желудка. Клубок нервных тканей и узлов контролирует каждый сантиметр нашего тела. Он достался нам в наследство от прошлых эволюционных процессов. Из-за комплексного филогенеза[13]одна система способна работать без ведома другой. Отсюда — конфликт желаний и целей.

Мы склонны признавать неоспоримое превосходство разума над метаболическими процессами. Но мы также чувствуем, что наше сознание — само по себе производное более сложных и глубоких уровней и хитросплетений нервных систем. Оно отчасти напоминает водосточную трубу с выходом в море. Разум нельзя отделить от сознания, поскольку оно первично и служит для того, чтобы управлять мозговыми функциями.

Конечный механизм работает в основном за счёт инстинктов, нередко отвергаемыми сливками общества. Наши страхи порождают сильное напряжение. Но монстры, которых мы боимся, обычно живут глубоко внутри нас.

Президент США Риган Бонзелли обучался игре в гольф вместе с двумя генералами. Приятный зелёный цвет лужаек должным образом действовал на его психику. К тому же всего одна лунка отделяла их от возможности расслабиться в клубном домике, пропустив стаканчик-другой с компанией друзей.

Высокопоставленные персоны обсуждали очередное сообщение «Безумцев».

— Считаю, они ведут подрывную политическую деятельность, — заявил генерал Лесли Ховарде. — Чем раньше мы сможем предотвратить появление сообщений группировки — тем лучше.

— Будто я не знаю, Лес, — спокойно парировал президент. — И тебе не нужно напоминать, с какой готовностью люди начинают кричать о необходимости цензуры. Самое главное — выводы этих самых «Безумцев» в корне ложные. Потому и толку от них нет — и не будет. Ни один здравомыслящий человек не станет верить тому, что не соответствует действительности.

— Учитывая намерения Европы объявить войну Тайбару, выступления можно расценивать как антипатриотические и антиправительственные. Хм… Хотя не думаю, что в военное время правда может кому-то повредить. — Генерал Хайнц Вассерман примерялся к мячу для первого удара и потому растягивал слова.

— Это личное дело ЕС, — возразил президент и любезно умолк, когда Вассерман взмахнул клюшкой. — Мы никаких заявлений делать не будем. Обеспечив противников оружием, только выиграем от этой войны. Вы можете, часом, подумать, европейцы с ума посходили, но они в любом случае друзья и союзники США. А эта секта экстремистов, как говорится, «ни нашим, ни вашим»… О, отличный удар, Хайнц!

Все устремили взгляды на маленький мяч, катящийся по зелёной лужайке и остановившийся в двух метрах от восемнадцатой лунки.

— Жаль, не изобрели пока управляемых бомб с точным наведением, — вздохнул Ховарде.

Компания шла пешком, за ними последовали кэдди[14]на автоматических тележках.

Молодожёны Виктор Дё Бурсей и Эсма Брэкентот наконец воссоединились. Погода на Эвересте улучшилась, Эсма открыла свой ресторан, уже начавший приносить баснословный доход, и улетела к Виктору.

Прежде чем вернуться на Гавайи, новобрачные решили провести денёк у океана на юго-западе Ирландии, на полуострове. Мягкий свежий воздух способствовал пищеварению, и это было немаловажно после обильного ленча в местном пабе. Волны тёплого атлантического течения окрепли, преодолев всю Атлантику, и, словно ретивые самцы, набрасывались на береговую линию.

Или, как спел Виктор, «пену извергла пучина, настала её кончина[15]».

— Что за пошлые намёки? — возмутилась Эсма.

Они расхохотались и сорвались с места, оглашая побережье громкими криками.

Тяжело дыша, Эсма приземлилась на мягкий дёрн.

— Отдохни, дорогая. Я пройдусь и заодно разгляжу поближе маленькую церковь неподалёку. Ту, что белеет на краю обрыва. Как бы чайки не столкнули её в океан!

— И шагу не могу ступить, — вздохнула Эсма, посмотрев на Виктора снизу вверх. Кончился реактивный заряд ирландского виски!

Поцеловав её в губы, муж отправился по тропинке исследовать окрестности, наслаждаясь лёгкими порывами морского ветра. Шторм ослаб.

Напевая, он добрался до цели. С белых стен, испещрённых паутиной трещин, осыпалась побелка, с крыши, увенчанной крестом, частично обвалилась черепица. Виктору вспомнились церквушки, которые ему доводилось видеть на греческих островах. Тут он увидел грузного мужчину в потёртом вельветовом пиджаке, пришедшего со стороны берега. Тот поприветствовал его.