Сентябрьские огни - Карлос Руис Сафон

Снимок потряс Ханну до глубины души. Взгляд ребенка как будто говорил о том, что в свои шесть-семь лет малыш изведал такую бездну ужаса, которая ей и не снилась. Ханна почувствовала холод, леденящий холод, исходивший из глубин ее существа. Она попыталась разобрать полустертый текст, сопровождавший портрет. «Найден восьмилетний мальчик, просидевший семь дней в запертом темном подвале в полном одиночестве», — сообщала подпись под фотографией. Ханна снова всмотрелась в лицо малыша. Его черты показались смутно знакомыми или, возможно, выражение глаз…

Именно в этот момент Ханне почудилось, будто она услышала голос — невнятный шепот за спиной. Она обернулась, но в комнате по-прежнему никого не было. У девочки вырвался вздох облегчения. Дымный свет, исходивший от пламени свечей, улавливал в воздухе мириады мельчайших частиц пыли, распространяясь по комнате клубами красноватого тумана. Ханна подошла к окну и пальцами протерла себе глазок на запотевшем стекле. Лес окутывала пелена тумана. В кабинете Лазаруса в конце западного крыла горела лампа. В теплом золотистом сиянии, пробивавшемся сквозь занавески, угадывался силуэт хозяина. Тонкий луч света проник сквозь протертый на стекле глазок, и прозрачная нить протянулась по комнате.

Голос зазвучал снова, на сей раз ближе и отчетливее. Он звал Ханну по имени. Девочка повернулась, тревожно вглядываясь в сумрак, растекавшийся по углам комнаты. И тут она впервые приметила тускло поблескивавший хрустальный флакон. Черный, как обсидиан, флакон покоился в крошечной нише в стене, испуская радужные блики.

Девочка настороженно приблизилась к нише и принялась разглядывать флакон. На первый взгляд он походил на склянку духов, но ей еще не доводилось видеть ни такой красивой бутылочки, ни хрусталя, ограненного столь искусно. Над пробкой, имевшей форму призмы, поднималась радуга. Ханна почувствовала непреодолимое желание взять в руки эту драгоценность и погладить изумительно тонкие грани хрусталя.

С величайшей осторожностью она обняла флакон ладонями. Сосуд весил больше, чем она ожидала, и хрусталь оказался на ощупь таким холодным, что рукам даже стало больно. Девочка поднесла бутылочку к глазам, попытавшись рассмотреть, что находится внутри. Но все, что она увидела, — это непроницаемая чернота. Однако когда Ханна подняла флакон повыше и взглянула на стекло на просвет, ей почудилось какое-то движение, будто внутри перетекала густая жидкость. Может, духи…

Дрожащими пальцами она схватила граненую хрустальную пробку. Во флаконе явно что-то плескалось. Ханна поколебалась мгновение. Но совершенная форма предмета сулила неземной аромат. Девочка с трудом повернула пробку. Темнота в недрах сосуда вновь затрепетала, но Ханна больше не обращала на это внимания. Наконец пробка подалась ее усилиям.

Неописуемый вой — свист газа, вырвавшегося под давлением, — наполнил комнату. Не прошло и секунды, как черная масса, истекавшая из горлышка бутылочки, расплылась в воздухе подобно пятну чернил в озере. Ханна ощутила дрожь в руках и услышала шепчущий, будто обволакивающий голос. Вновь взглянув на флакон, она убедилась, что стекло стало совершенно прозрачным и, что бы в сосуде ни находилось прежде, оно вырвалось на свободу благодаря ей. Девочка аккуратно вернула флакон на место. В комнате потянуло холодом, возник сквозняк, погасивший свечи одну задругой. По мере того как темнота завоевывала пространство комнаты, чуждое присутствие в сумерках становилось все очевиднее. Непроницаемый силуэт вырастал на стене, раскрашивая ее черным.

Тень.

Ханна медленно попятилась к двери. Трясущиеся руки нащупали прохладный металл ручки за спиной. Ханна тихонько отворила дверь, напряженно вглядываясь в темноту, и приготовилась бежать со всех ног. Нечто приближалось к ней, она это чувствовала.

Девочка дернула ручку, чтобы закрыть дверь, но цепочка, висевшая на шее, зацепилась за резьбу на филенке. Одновременно позади послышался леденящий кровь низкий звук, словно зашипела огромная змея. Ханна зарыдала от страха. Цепочка лопнула, и девочка услышала, как медальон со звоном покатился по полу, нырнув в темноту. Освободившись, Ханна повернулась лицом к затененному коридору. В конце невероятно длинного туннеля, простиравшегося перед ней, девочка заметила открытую дверь, которая вела на лестницу соседнего крыла. Снова раздалось глухое шипение, на сей раз оно прозвучало ближе. Ханна помчалась к выходу на лестницу. И тотчас из темноты донесся шорох, который она идентифицировала как звук повернувшейся дверной ручки. Ужас исторг вопль из ее груди, и девочка бросилась бежать по лестнице.

Спуск на первый этаж длился вечность. Ханна прыгала через три ступеньки, задыхаясь и пытаясь не споткнуться. Когда она добралась до двери, выходившей в сад позади Кравенмора, колени и лодыжки были избиты до синяков, но боли она почти не чувствовала. Адреналин стремительно растекался по венам, побуждая бежать без передышки. Дверь, которой никто никогда не пользовался, была заперта. Ханна ударила в стекло локтем и сумела открыть ее с улицы. Она глубоко порезала руку, но ощутила рану, только нырнув в темноту сада.

Ханна побежала во весь дух к опушке леса. Свежий ночной воздух трепал мокрую от холодного пота одежду, прилипавшую к телу. Прежде чем ступить на тропинку, пересекавшую чащу, Ханна обернулась посмотреть на дом, со страхом ожидая увидеть в темноте сада своего преследователя. Но призрак не гнался за ней. Девочка глубоко вздохнула. Холодный воздух обжег горло, и в легкие будто вонзился раскаленный гвоздь. Ханна уже собралась двигаться дальше, когда заметила силуэт, распластавшийся на фасаде Кравенмора. На черном полотне из мрака вылепилось объемное лицо, и Тень стала спускаться, точно огромный паук, лавируя между горгульями.

Ханна припустилась бежать по лабиринту темноты, пролегавшему по лесу. Луна улыбалась в просветах между кронами деревьев, окрашивая ночную дымку в бледно-голубые тона. Ветер дирижировал хором шелестящих голосов сотен тысяч листьев. Деревья окаменелыми призраками вставали на пути и угрожающе тянули к ней ветви, похожие на жадные лапы. Девочка бежала изо всех сил на просвет, маячивший в конце заколдованного туннеля, к брезжившему выходу, который казался тем дальше, чем упорнее она стремилась к нему.

Возникший в чаще гул наполнил лес. Продираясь сквозь заросли, Тень сносила все на своем пути, подобно смертоносному тарану пробивалась к девочке. Крик застревал в горле. Ветви, сучки и колючки исцарапали в кровь руки, плечи и лицо Ханны. Усталость стучала в грудь, как деревянная кувалда, затуманивая разум. Внутренний голос коварно уговаривал сдаться на милость изнеможения, лечь и подождать… Но Ханна знала, что нужно бежать. Она должна выбраться из этого места. Еще несколько метров, и она окажется на дороге, которая ведет в город. Там она могла найти машину, кого-нибудь, кто подвезет ее и поможет. Стоит пересечь кромку леса, и она будет спасена.

Далекий свет фар машины, ехавшей вдоль Английского пляжа, мазнул темноту чащи. Ханна собралась с силами и закричала, призывая на помощь. У нее за спиной из зарослей вырвался ураган и взметнулся вверх, к верхушкам деревьев. Ханна запрокинула голову и посмотрела на густую крону, застилавшую луну. Тень медленно расправляла крылья. Девочка в последний раз вскрикнула. Пролившись дождем дегтя, тень рухнула на Ханну с высоты. Девочка закрыла глаза и представила лицо матери, улыбчивой и разговорчивой.