Две мелодии сердца. Путеводитель влюблённого пессимиста - Дженнифер Хартманн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я хмурюсь.
– О нет. Это не похоже на Кэла, он всегда такой внимательный.
– В последнее время он сам не свой, – перебивает Ике, пронзая меня взглядом, который говорит больше, чем я в состоянии расшифровать. Бледно-голубые глаза светятся дурным предчувствием, словно он искренне беспокоится о своем боссе. Словно он знает то, чего не знаю я. – Сделай нам всем одолжение, присмотри за ним, куколка.
Предупреждение повисает между нами, как звук сирены, возвещающий о торнадо.
Мой желудок сжимается.
– Конечно, – киваю я. – Разумеется. Вообще-то я собираюсь пожить у него… какое-то время. Пока полностью не поправлюсь. – Я снова играю со своим конским хвостом, перекидывая его через плечо.
– Слышал об этом, – кивает Данте, проводя языком по верхней губе. – Либо эта затея окажется очередным провалом, либо именно тем, что ему сейчас нужно. – Засовывая руки в карманы, он склоняет голову набок, словно взвешивает шансы. – Очень надеюсь, что последнее.
После этого все трое мужчин замолкают, пристально глядя на меня.
Я сглатываю, когда сирена начинает выть громче, приказывая мне немедленно укрыться.
Затем дверь кабинета распахивается, и оттуда выходит Кэл, надевая бейсболку на голову и что-то бормоча себе под нос. Он изучает лист бумаги в своих руках, пока боковым зрением не замечает, что в другом конце комнаты собралась толпа.
Он поднимает голову и, увидев меня, смешавшуюся с парнями, удивленно моргает.
– Что ты здесь делаешь?
Не совсем то радостное приветствие, на которое я рассчитывала, но тем не менее я улыбаюсь.
– Эй! Я подумала, что стоит зайти и поздороваться со всеми, прежде чем отправлюсь к тебе. – Я указываю пальцем на кексы. – Я принесла углеводы. Маффины с яблоком и корицей.
Его усталые глаза скользят по моему тонкому платью с геометрическим принтом и черным чулкам, а после хмуро переходят на Данте.
– Вы закончили?
Данте отступает от меня на шаг, как будто взгляд Кэла стал мрачным из-за того, как близко мы стоим друг к другу.
– Да, босс. Ты все уладил с Доусоном?
– Ага. – Кэл роется в карманах, а когда не находит то, что искал, вздыхает. – Ты можешь идти. Увидимся завтра.
В комнате повисает напряжение, из-за которого я никак не могу вздохнуть полной грудью. Когда Ике и Кенни обнимают меня на прощание, а затем уходят, Данте ненадолго задерживается, поглядывая на Кэла, который что-то достает из принтера.
Я прочищаю горло.
– Знаешь, в субботу я встречаюсь с друзьями, можешь с ребятами подъехать к нам, если захотите выпить. Место находится далеко отсюда, но было бы неплохо встретиться, – говорю я, все еще улыбаясь и стараясь не обращать внимания на настороженный взгляд Кэла, который исподтишка смотрит на меня. – То, что ты пришел в больницу, действительно много для меня значит. Думаю, я угощу всех.
На его лице читается нерешительность.
– Бишоп будет там?
– Не уверена, – пожимаю я плечами. – Мне показалось, ему это неинтересно.
– Увидимся завтра, Данте, – говорит Кэл грубым тоном и с предельно ясным посылом.
Мы оба смотрим на стол, затем снова друг на друга. Я заставляю себя улыбнуться, чтобы не показывать истинные эмоции.
Выдохнув, Данте делает еще один шаг назад и слегка кивает в знак согласия.
– Ага, скорее всего, я приду. Напиши мне адрес, милая. – Он машет мне рукой, а затем уходит. – Рад был тебя видеть.
– Взаимно. – Я наблюдаю за тем, как трое парней машут мне руками, а после исчезают в комнате отдыха. Когда в лобби остаемся только мы с Кэлом, я поворачиваюсь к нему. – Извини, что заскочила без предупреждения. Я заберу своих собак, а потом отправлюсь к тебе домой. – В ответ я слышу только что-то вроде ворчания, поэтому продолжаю: – Если ты не против, конечно. Я полностью пойму, если…
– Да, я хочу, чтобы ты осталась у меня, Люси, – говорит он, глядя на меня. – Это моя идея, помнишь?
Я сглатываю.
– Помню, но…
– Но ничего. Увидимся дома.
Хорошо.
Что-то не так.
Мне казалось, Кэл с нетерпением ждет нашего сожительства, но он ведет себя так, словно я доставляю ему неудобства. Не желая, чтобы он увидел мои мокрые от слез глаза, я разворачиваюсь и направляюсь к входной двери.
– Скоро увидимся, – бормочу я, чувствуя обиду и опустошение.
– У меня просто плохой день! – кричит он мне, когда я берусь за ручку двери. – Ты тут ни при чем.
Я оглядываюсь на него через плечо и слегка киваю. Он наклоняется вперед, опираясь на стол; вены на его руках вздуваются, а в глазах читается отчаяние. У меня щемит сердце.
– Я понимаю. Не беспокойся.
Я не понимаю и беспокоюсь.
Он сказал, что его настроение не имеет ко мне никакого отношения, но я не особо верю в это.
Унылый блеск в его глазах, чрезмерное употребление алкоголя, нависшая над головой темная туча – Кэл всегда был угрюмым и замкнутым, но сейчас все по-другому. Ощущение, будто я его спусковой крючок.
Его отрицательные заряды столкнулись с моими положительными, отчего над нами начинает сверкать молния.
Когда я снова поворачиваюсь, чтобы уйти, Кэл подходит на несколько шагов ближе, чем заставляет меня остановиться.
– Если ты хочешь пойти куда-нибудь с Данте, я не буду стоять у тебя на пути.
Я замираю и, округляя глаза, поворачиваюсь к нему лицом.
– Что? – Сердце ухает в пятки при этом заявлении. – Мне казалось, ты говорил, что от него одни неприятности.
– Не больше, чем от меня. – Он размашисто, но при этом медленно шагает ко мне. Похоже, внутренний конфликт Кэла доставляет ему такую боль, что на его лице проявляются морщины, а от сказанного того гляди и стошнит.
Его взгляд говорит: делай что угодно, только не встречайся с Данте.
Он смотрит на меня пронзительно и выжидающе.
Я озадаченно хмурю брови.
– Нет… он мне неинтересен в этом плане. Он просто друг.
Это правда – меня не привлекает Данте. Меня не привлекает никто, кроме Кэла.
Клянусь, он испускает вздох облегчения, от которого все его тело расслабляется. Плечи опускаются, а бицепсы подергиваются. После этого он быстро кивает мне, явно не желая настаивать на своем предложении.
– Ладно, хорошо. Тогда не встречайся с Данте.
Я хмурюсь еще сильнее, пытаясь понять его.
– Ты в порядке? – тихо спрашиваю я. Так тихо, что едва слышу, как вырываются слова.
Между нами повисает долгая пауза. В его молчании прячется столько всего, о чем он недоговаривает.
Наконец Кэл оживает и бормочет:
– Я в порядке. Увидимся позже.
Ложь рассыпается у меня под ногами, как конфетти, и я, кивая,