Лучший из лучших - Уилбур Смит

Промывали породу в круглом сите с очень мелкой сеткой, после чего она попадала на сортировочный стол, где сортировщики деревянными скребками разгребали мокрые камешки.

Это занятие требовало терпения, ловкости и способности хорошо различать цвета и текстуру камня – поэтому лучшими сортировщицами были женщины. Женатые старатели усаживали за сортировочный стол жен и дочерей, которые работали от рассвета до заката.

К сожалению, женщин у Пикеринга не было, сортировкой занимались чернокожие работники – прекрасно обученные, но требовавшие постоянного присмотра.

– Вы не поверите, на что они готовы пойти, чтобы припрятать первосортный камень. Не могу удержаться от улыбки при мысли, что подумала бы герцогиня, если бы узнала, что сверкающий на ее шее бриллиант побывал в заднице громадного негра! – Пикеринг хихикнул. – Пойдемте, покажу вам, что искать.

Во главе сортировочного стола сидел жилистый чернокожий коротышка. Выставляя напоказ свой высокий статус, он разоделся в европейскую одежду: вышитый жилет и котелок – но при этом был босиком, а в проколотой мочке уха держал полый рог для нюхательного табака. Коротышка охотно освободил место, Невил Пикеринг взял скребок и принялся перебирать гравий, отодвигая по несколько камешков одновременно.

– Нашел! – вдруг воскликнул он. – Вот ваш первый алмаз – и, будем надеяться, не последний! Посмотрите на него хорошенько.

Зуга удивился. Удивление сменилось разочарованием: это и есть алмаз? Невзрачный камешек размером с песчаную мушку – бесчисленное множество таких мушек роилось в красной пыли поселка. Зуга ожидал увидеть сверкающий блеск, а вместо этого алмаз имел тусклый желтоватый цвет – вроде шампанского, но без искринки.

– Вы уверены? Как вы определили? – спросил Зуга. – По-моему, он не похож на алмаз.

– Это осколок, вероятно, откололся от большого камня. Потянет на десятую часть карата. Если поторговаться, за него можно выручить шиллингов пять – вполне достаточно, чтобы заплатить одному из рабочих недельное жалованье.

– Как найти алмаз среди этого? – Зуга показал на разноцветную груду алмазоносной породы в центре стола: мокрые камни поблескивали всеми оттенками красного и золотистого, угольно-черного и розоватого.

– Алмаз похож на мыло, – объяснил Пикеринг. – Вы быстро научитесь его отличать. Цвет не имеет значения, главное – мыльный блеск.

Взяв камень деревянными щипцами, он повернул его к солнцу.

– Алмаз не смачивается водой и этим выделяется среди других камешков. – Невил протянул камень Зуге. – А знаете что? Берите. Пусть это будет ваш первый алмаз.

Они охотились десятый день, постепенно уходя все дальше к северу. Дважды им попадались маленькие группы, но каждый раз добыча разбегалась, почуяв их приближение.

Зуга был близок к отчаянию. Участки лежали заброшенные, соседние шахты быстро углублялись, что затрудняло разработку его собственных – с каждым днем росла опасность оползня. Предупреждал ведь Джок Дэнби, что Чертовы шахты уже убили пятерых!

Распластавшись на животе, Зуга лежал на каменистом холмике в пятидесяти милях к северу от реки Вааль и в восьмидесяти от прииска. Они забрались в такую даль, и до сих пор неизвестно, когда им удастся достичь цели и повернуть обратно на юг.

Ян Черут и мальчики остались в узком, заросшем колючими кустами ущелье, приглядывая за лошадьми. Зуга опустил бинокль, давая отдых глазам, и прислушался. Сквозь птичьи крики доносился по-девичьи тонкий голосок Джордана.

Сын совсем недавно отошел от лихорадки, и Зуга боялся брать его с собой в нелегкое путешествие, однако оставить мальчика было не с кем. Джордан и на этот раз оказался гораздо выносливее, чем можно было ожидать от ребенка с таким хрупким сложением. Он прекрасно сидел в седле, не отставая от брата, и даже поправился, набрав потерянный за время болезни вес; мертвенно-бледные щеки загорелись румянцем.

Мысли о Джордане заставили вспомнить Алетту, наполняя душу тоской, вызывая саднящее чувство вины, – Зуга не выдержал и, подняв бинокль, принялся рассматривать равнину в надежде отвлечься. К счастью, это удалось: вдали он заметил какое-то странное движение.

В бинокль Зуга разглядел стадо антилоп гну – диких коров бурских фермеров. Неуклюжие животные с римскими носами и тощими бородками устраивали в вельде цирковые представления, гоняясь друг за другом по кругу: нос прижат к земле, задние копыта бьют высоко в воздух. Бессмысленная гонка внезапно прекращалась, и соперники, пофыркивая, изумленно смотрели друг на друга.

Позади стада Зуга уловил еще какое-то движение: брыкающиеся антилопы взбили клубы пыли, толком ничего не разглядишь. Знойный мираж дрожал и расплывался перед глазами, равнина казалась серебристой поверхностью озера, по которой что-то змеилось. Аккуратно поворачивая колесико, Зуга навел резкость.

«Страусы!» – с отвращением подумал он. Неясные силуэты вдали извивались, как черные головастики в дрожащих волнах миража. Длинноногие птицы словно плыли над землей по раскаленному воздуху. Зуга попробовал их пересчитать, однако силуэты изменили форму, слившись в темную массу, над которой покачивались перья на хвостах.

Зуга приподнялся, протер линзы уголком шелкового шейного платка и торопливо поднес бинокль к глазам. Непонятная темная масса разделилась на части, расплывчатые тела обрели резкость, а длинные ноги – нормальный размер.

– Люди! – прошептал Зуга, пересчитывая пришельцев с той же нетерпеливостью, с какой он впервые смотрел на серых слонов с огромными бивнями. Он насчитал одиннадцать человек, прежде чем они снова скрылись в дрожащем слое горячего воздуха, который превратил фигуры в неведомое чудовище.

Закинув бинокль за плечо, Зуга стал спускаться по осыпающемуся под ногами склону. Ян Черут и мальчики лежали на дне ущелья, подстелив попоны и положив под головы седла. Готтентот рассказывал детям сказку.

Зуга соскользнул вниз и приземлился между ними.

– Их больше десятка! – сказал он Яну Черуту.

Вытащив из чехла, прикрепленного к седлу Ральфа, короткий карабин «мартини-генри», Зуга убедился, что оружие не заряжено.

– Мы не на газелей охотимся. Не смей заряжать, пока не получишь приказа от меня или Яна Черута! – приказал он.

Джордану тяжелое ружье было пока не по силам, однако на лошади он держался достаточно хорошо, чтобы принять участие в окружении пришельцев.

– Джорди, не отставай от Яна Черута и слушай, что он тебе скажет, – велел сыну Зуга.

Солнце клонилось к западу – выступать нужно немедленно. Если они не сумеют окружить чернокожих с первой попытки, захватив их врасплох, то придется гоняться за каждым по отдельности. До сих пор подобные погони прерывала мгновенно наступающая после захода солнца темнота.

– Седлайте коней! – По приказу Зуги все поспешили к своим лошадям.

Зуга взлетел в седло и строго посмотрел на Ральфа:

– Не вздумай своевольничать, или я задам тебе трепку!