Трансчеловек - Юрий Никитин

– Значит, надо вытаскивать его из дерьма!

Михаил взглянул на Светлану, на меня.

– Володя, вы согласны с Колей?

Я вспомнил тех вонючих обосранных бомжей, которых мы сКаролиной брезгливо обходили по проезжей части, как и весь остальной народ,невольно покачал головой.

– Я бы их еще и добил.

Коля дернулся, будто я предложил добить его самого, Михаилусмехнулся.

– Вы слишком категоричны, Володя. Но нельзя не признать, чтовсе попытки приподнять простого человека до своего уровня… обломались. Слишкомуж нас мало, а их миллиарды!

Коля спросил сварливо:

– У вас что, другая концепция?

– Да, – ответил Михаил скромно, но посмотрел в нашу сторону,словно выпрашивал помощи. Светлана опустила ладонь на мои пальцы. От ее рукиидет сухой дружеский жар, я в самом деле ощутил, что я не совсем один в черноммире.

– И что же вы придумали? – спросил Коля с подозрением.

Михаил ответил мирно:

– Думаю, это придумывается… или делается само собой.

– И что же?

– Просто оставить эти безнадежные попытки. А свою энергиюупотребить на то, что даст хоть какой-то результат. Проще говоря, оставитьпростого человека там, где он есть. Перестать возмущаться засильем глупости нателевидении, а принять это как данность. А то ведь как-то несправедливо: семьмиллиардов создают все материальные богатства, но смотреть фильмы должны такие,которые смотрит золотой миллиард? Да какой там миллиард, от силы – стомиллионов человек! Нет, им свое, нам – свое.

Коля нахмурился, поинтересовался с недоверием в голосе:

– А для нас – свои каналы?

– Возможно, – ответил Михаил, – к этому придем.Главное, что именно сейчас вот намечается… еще не проявившаяся тенденция ипотому не замечаемая ни политологами, ни футурологами, тенденция… нет, покатолько созрели предпосылки к ней, к тенденции разделения человечества на высшихи низших…

Коля фыркнул:

– Это уже было в Средневековье. Благородные и… прочие.

– Все развивается по спирали, – напомнил Михаил. –Только на более высоком уровне. Мы наконец-то признаем… или наши дети признаютнеравенство и будут жить по этим правилам. Это не обязательно узаконивать.Достаточно это понять и принять. И, главное, перестать тащить всю эту инертнуюи сопротивляющуюся массу народа до своего уровня. У нас пупы развяжутся и рукиоторвутся, а они и на миллиметр не поднимутся.

Мое сознание постепенно как бы затуманивалось, не в силаходновременно воспринимать и музыку, доносящуюся из главного зала, имногоголосый говор за столами, а тут еще нарастающий жар ладони Светланы, онасловно молча переливает в меня часть своей дикой силы. Грустная истина в том,проползла ленивенькая мысль, что именно этот двуногий скот, презираемый и третируемый –за дело! – все-таки именно этот скот, для которого снимаются дурацкиекомедии, устраиваются пошлейшие шоу, именно он, являясь массовым потребителем,позволяет снижать цены на телевизоры и всю электронику, на продукты питания, навсе-все, что является массовым продуктом. А на падающие с его стола крохи можноразвивать науку и совершенствовать технику. Что делать, пока нет другого пути.Построение коммунизма, где все должно «по сознанию» и все люди должны быть«сознательными», быстро выдохлось именно по причине, что строить коммунизмвпрягли все-таки скот, в котором от человека меньше одного процента.

Они спорили, музыка грохочет, певица уже просто выкрикиваетчто-то в зал, делает загребательные движения, в зале царит пьяненькоерасслабленное веселье двуногого скота, хоть и в хороших костюмах, но толькоэтот двуногий себя скотом не считает, для него двуногий скот только тот, у когонет диплома и кто не носит галстук. Увы, более жизненным оказался этот путь,когда все достижения цивилизации работают на удовлетворение запросов этогодвуногого скота, лишь бы работал больше, покупал больше, и тогда можноразвивать человека «всесторонне». То есть он и срать станет больше, но итактовая частота компьютеров возрастет…

Коля сказал с неудовольствием:

– Ну, Михаил, ты какую-то странную зависимость выводишь.

– Смотри, – ответил Михаил, – сперва героями быливеликие воины, полководцы, создатели империй. Ну там Александры Македонские,Ахиллы, на худой конец – Чапаевы. Затем пришла эра ученых: весь мир узналимена Эйнштейна, Ферма, Бора, Максвелла, Оппенгеймера, о них писали, имивосхищались, им старались подражать, по их стопам пошли самые умные, самыеталантливые…

Он сделал паузу, Коля сказал нетерпеливо:

– Телись, не надо театральных жестов.

– Да это я просто не решаюсь, – ответил Михаил, –сказать, в каком дерьме сейчас мир. У нас не знают героев…

– …да и хрен с ними, – вставил Коля.

– Согласен, – ответил Михаил невозмутимо, – но незнают и того, кто создал компьютеры, Интернет, автомобили, космические корабли,расшифровал ДНК… зато у всех на виду и на слуху создатели новых причесок, новыхвыкроек платьев. На какой канал ни переключу, везде интервью с дизайнеромнового способа укладки волос, все это на фоне роскошнейшей виллы, которую этотдизайнер купил за каких-то сто миллионов долларов, разве это деньги, а еще назаднем плане мачты его яхты за двести миллионов. В то же время я назову десятоквиднейших ученых, которые приподняли нашу цивилизацию на новую ступень, но имедва-едва хватает денег на хлеб.

– Ну уж и на хлеб!

– Ладно-ладно, – уступил Михаил, – на хлебхватает. Но у них не только таких вилл и яхт нет, у них нет возможности ставитьопыты, что могут дать человечеству жить без болезней, жить счастливо, летать надругие планеты и даже к звездам! Именно эти ученые дали возможность этимдизайнерам причесок получать вот такие сумасшедшие деньги, но сами… куда миркатится?

Я вдруг ощутил себя легче. Не то чтобы с души спал могильныйкамень, нет, и не спадет, чувствую, я из таких вот повернутых, но все же что-тозадело. Я сам примерно так чувствовал, только не мог словами, а Михаил, недаромкандидат наук, умеет формулировать. Хрен с ними, теми двуногими, нечего с ниминянчиться. Но и Коля прав: если бы хотя бы часть денег, выбрасываемых напридумывание новых гелей для увеличения женской груди, направили на медицину,рак успели бы победить до того, как…

В темном беззвездном небе блистающий, как осколокарктического ледника, острый серп луны, яркие фонари не могут соперничатьблеском, прижались к асфальту. Воздух еще теплый, словно вечером, хотя далекоза полночь, разогретый асфальт и стены домов щедро отдают накопленное тепло.Автомобили выстроились темные и загадочные, только крыши блестят, как уметаллических жуков, да вспыхивают фары у тех, к кому подходят хозяева.

Из кафе то и дело выводят хозяев жизни, кто-то блюет прямона тротуар, двое добрались до своего авто и шумно мочатся на колеса. Женщиныпьяно щебечут, у одной бретельки сползли на локти, мужчины игриво щипают задойки, она глупо хихикает и томно выгибается, призывно раскрывая разогретыеприливом крови губы, какие они все одинаковые…