Прерванный полет - Марк Фурман

— Я на несколько минут вас покину, — Лебедев пинцетом взял бумажку со столика микроскопа. — Посмотрю еще в ультрафиолетовых и инфракрасных лучах.

Минут через двадцать эксперт вернулся и подставил к тексту, написанному Виктором, всего одну цифру- 2. Она шла за единицей.

— Значит, 12, — уточнил Юрий.

— Пока это все, — подытожил свой труд Лебедев. Направление написано в каком-то лечебном учреждении, скорее всего, поликлинике. Шариковая ручка, цвет красителя черный. Похоже, это направление на рентген, а цифра 12 — номер очереди. Завтра еще раз все просмотрю. Звоните.

Записав телефоны Лебедева, они спустились к машине. До встречи на Курском вокзале оставалось меньше двух часов.

От Таганской площади Артур Христофорович заторопился к институту, хотя мог бы запросто отправиться домой. Такая жара, да и причина уважительная — вызов в прокуратуру, его отсутствие вряд ли бы заметили. Но человек он был дисциплинированный, поэтому вскоре уже склонился над незаконченным чертежом.

— Вот с кого, товарищи, надо брать пример, обратился к сослуживцам Ося Ратнер. — Была у нашего коллеги возможность искупаться? Разумеется. Была потребность выпить хотя бы стакан холодного лимонада? Без сомнения. И все это за те несколько часов, что провел вне коллектива, он мог осуществить. Но он не предал друзей, изнывающих от жары. И вот Артур среди нас.

— И откуда, только силы у человека берутся? — удивилась Надежда Яковлевна, старший лаборант отдела. — На улице термометр к сорока ползет, а Ратнер все острит.

Она подошла к Артуру Христофоровичу и положила на стол листок из отрывного календаря.

— Вам дважды звонил какой-то мужчина. Просил связаться с ним по этому телефону. В первый раз сказал, что вы ему срочно нужны, во второй раз интересовался, как скоро вы ввернетесь…

Казарян подошел к единственному в отделе телефону, у которого обычно создавалась изрядная очередь. Сегодня, вероятно, по причине жары, телефон был свободен. Он набрал номер. Трубку сняли сразу. Незнакомец опять не назвал себя.

— Обстоятельства не позволяют откладывать продажу на завтра, — сказал он. — Будем вас ждать ровно в шесть у газетного киоска рядом с институтом. И чтобы без опозданий.

После недавнего разговора с Тропниковым Артур Храстофорович почувствовал изрядное облегчение. Впервые за последние две недели напряжение отпустило его. Но теперь вновь накатили сильная головная боль, апатия и тревога.

«Надо что-то предпринять, — размышлял Казарян. — Тропников велел немедленно звонить, если что изменится…». Он взял записную книжку с номерами и спустился в вестибюль к автомату. Набрал телефон следователя и с минуту слушал длинные протяжные гудки. Ответа не было. Он походил по вестибюлю, вернулся к автомату. Ему ответила женщина:

— Виктор Сергеевич несколько минут, как уехал, — сообщила она. — Нет, сегодня, вероятно, больше не будет.

Он несколько раз повторял, чтобы следователю передали о его звонке.

— Это очень срочно, — дрогнувшим голосом произнес Артур Христофорович.

Похоже, собеседница поняла его нетерпение, записав фамилию, она сочувственно обещала разыскать Виктора Сергеевича и сообщить ему о Казаряне.

После института судебных экспертиз путь их лежал в прокуратуру, куда Тропников решил заскочить, прежде чем отправиться на Курский вокзал.

— Еще, Михаил Иванович, заедем к себе, потом подбросите нас до Курского и можете быть свободны, — сказал следователь водителю. — Любопытный сегодня выдался денек, Юрий Владимирович. Что ни час, то сюрприз.

— Как вы полагаете, кому выписано направление?

— Ясно, что семья Казарянов к нему отношения не имеет. Остается два наиболее вероятных варианта: бумага имеет отношение к лечению либо потерпевшей, либо кого-то из преступников.

— Резонно, — согласился Юрий. — Теперь эксгумация Жигулевой становится не простой формальностью, а необходимостью.

Машина остановилась у здания прокуратуры.

— Ирочка, меня спрашивали? — на ходу поинтересовался Виктор у секретарши в приемной.

— И где вы пропадаете, Виктор Сергеевич? — пропела пышная блондинка, на секунду оторвавшись от машинки. — Минут 10–15 назад звонил какой-то мужчина, настойчиво просил разыскать вас. Фамилия у него кавказская. Вот, у меня записано: Казарян. Он и номера телефонов оставил. По голосу видно — интеллигентный человек и чем-то крайне взволнован.

Они ринулись наверх, в кабинет Виктора. Тропников несколько раз набрал номер Казаряна. Безуспешно, занято.

— Болтают там, — он бросил трубку. — Конец рабочего дня, теперь туда не дозвониться. Проще доехать.

— А не уйдет Казарян?

— Вполне возможно. Тогда попытаемся застать его дома. Время еще есть. Минутку…

Тропников достал связку ключей и наиболее массивным открыл небольшой сейф, стоящий на тумбочке. Порывшись в бумагах, вытащил сверток из плотной бумаги, развернул его. Корначев увидел маленький пистолет с двумя поблескивающими от желтоватой. смазки обоймами.

— На всякий случай, — Тропников сунул оружие в карман.

— Какой марки эта «игрушка»?

— Немецкий «Вальтер». Видно, из трофейных. После одного дела в прошлом месяце на меня записали. Удобен и стреляет точно. А у вас есть оружие?

Корначев знал, что за следователем прокуратуры может быть закреплен пистолет нештатного образца. Серийное оружие имеется только в армии и милиции. Что касается всевозможных «игрушек», подобных этой, если возникала служебная необходимость, выдавалось разрешение на их хранение и ношение. Чаще всего это были пистолеты и револьверы иностранных марок, но наиболее надежным считался знаменитый «ТТ», сравнительно недавно ушедший на заслуженный отдых после снятия его с вооружения.

— На прежнем месте за мной числился «ТТ». — Корначев непроизвольно сунул руку в карман. — Друзья из уголовного розыска презентовали. Уезжая, сдал вместе с делами.

— В теперешней ситуации он бы не помешал. Ну, на нет и суда нет. Еще обзаведетесь.

Тропников оглядел кабинет: не забыл ли чего. Взгляд его задержался на перекидном календаре.

— Вспомнил! Мурашкинцеву на завод так и не позвонил. Сегодня он должен вернуться из командировки. Некогда, правда, но вдруг у него что-то для нас есть. Еще минута.

Он придвинул телефон, набрал номер.

— Добрый день, Станислав Дмитриевич. С приездом. Нет ли чего-нибудь обнадеживающего? — скороговоркой выпалил Виктор. Он переложил трубку из одной руки в другую. — Увы, сейчас нам совсем в другую сторону…

Видно, Мурашкинцев сказал Виктору нечто существенное. Это было заметно по тому, как он слушал инженера.

— Конечно, может быть ничего серьезного, — согласился Тропников, — но проверить надо. Резонно, резонно… Что ж, наши мнения совпадают. И последнее, Станислав Дмитриевич. Расследование по убийству в вашем лагере сейчас поручено Юрию Владимировичу Корначеву. Значит, завтра, самое крайнее — послезавтра, кто-нибудь из нас подъедет на завод.