Чужое имя - Маргарет Петерсон Хэддикс

Люк едва не наступил идущему перед ним на пятки. Тот даже не оглянулся. Если все в этой школе были шахматными фигурами, то большинство учеников были пешками. Дежурные в коридорах и другие, которых Люк называл лупычами, были большими, важными фигурами. Как слоны. И король. Люк помнил, что братья этими фигурами дорожили, отдавая пешек, коней, ладьи, чтобы тех защитить. А Люк не понимал причины. Как сейчас не понимал дежурного по коридору.

Однако знал, как кое-что о нём разузнать.

В тот вечер после ужина Люк вышел из столовой последним. Вместо того чтобы пойти со всеми на вечернюю лекцию, он свернул в тёмный коридор. Тот не вёл напрямую к заветной двери наружу, но если свернуть три раза за угол и чуть вернуться назад, то как раз попадёшь к двери.

«Школьное здание я теперь знаю как свои пять пальцев,– восхитился Люк.– Окажись у меня сейчас записка, которую нужно прочитать тайком, никаких проблем бы не было».

Люк чувствовал себя на десятки лет старше того испуганного мальчика, который беспокоился о записке отца Джен. И который так расстроился, когда её прочитал.

«Это был всего лишь кусочек бумаги. Чего я ждал?»

Интересно, вспомнит ли он когда-нибудь этот день и пожалеет, что так плакал об уничтоженном саде?

Нет.

Люк не боялся встречи с дежурным. Он начнет задавать ему вопросы. Почему вы уничтожили мой сад? А если я расскажу директору, что вы бегаете в лес? Но сейчас, пробираясь по пустому коридору, он был рад, что не пришлось испытать свою напускную смелость. Насколько он понял, дежурные охраняли только главную дорогу к выходу. Кстати, он так и думал. Дежурные не слишком усердствовали, поскольку большинство мальчиков в школе, как овцы, ходили, куда велено. А все учителя вечером уходили.

Люк наконец добрался до последнего поворота к выходу и остановился.

Тиканье его часов, казалось, звенело на весь коридор. Люк прижал руку к груди, чтобы его заглушить. Потом громко заколотилось сердце, так что отдавалось в ушах.

Наверное, то же самое чувствовала Джен в ту ночь, когда уехала на митинг. Отвагу, отчаяние, безумие, страх – всё сразу?

Нашёл, с кем сравнивать. Джен ехала на митинг как руководитель… чтобы добиться прав для третьих детей по всей стране. Даже родители не подозревали о её планах. Она так искренне верила в равноправие всех детей, что ради этого пошла на смерть.

А Люк разозлился из-за сада.

С этими мыслями он почувствовал себя круглым дураком и стал думать, не вернуться ли. Но оттого, что дело Джен было очень важным, оно не умаляло дел Люка. Как и Джен, Люк боролся против несправедливости.

Потом он услышал то, чего дожидался: чей-то шёпот, приглушённый смех, щелчок двери. Люк подождал пять минут. В темноте он не видел часов, ориентировался только по тиканью. Потом на цыпочках вышел из тени и вслед за другими отправился наружу.

Светила луна.

Люк так давно не видел ночного неба, что почти забыл, как выглядит эта таинственная картина. Наступило полнолуние, прекрасный лик низко навис над лесом. Люк узнавал мерцание звезд, которое наблюдал раньше дома. Здесь звёзды казались не такими яркими, подавленные сиянием над горизонтом за лесом. Для Люка сияние было загадкой… закат солнца в этой стороне невозможен. Но что ещё может светить так ярко?

Люк вспомнил, что отец Джен как-то упомянул, что школа находится недалеко от города. Неужели это огни города, такие яркие, что их видно даже отсюда?

–Я ведь ничего не знаю,– прошептал самому себе Люк.

Он считал, что выход из подполья позволит ему познакомиться с миром и всему научит, но школа Хендрикса казалась ещё одним укрытием. В лесу блеснул огонёк, и Люк понял, что у него нет времени на раздумья.

Он хотел пройти через лужайку, но луна светила так ярко, что его могли заметить. Тогда он решился бежать. Никто не закричал вслед. Никто не прошипел: «Уходи отсюда!»

Он дошёл до опушки и спрятался за деревом. Потом осторожно прокрался к соседнему. И ещё дальше. Где-то впереди, неподалёку мерцал свет.

Люк пожалел, что не успел хорошенько исследовать лес, чтобы сориентироваться. Он боялся налететь на дерево, попасть в какую-нибудь яму или споткнуться о пень. Он ушиб ногу и прикусил губу, чтобы не вскрикнуть. Наступил во что-то скользкое и чуть не упал. И вообще, ему казалось, что он ходит кругами.

Потом услышал голоса.

–…ненавижу природу.

–Ага, ну найди лучшее место для встреч…

Люк подкрался ближе. Ещё ближе. Кто-то долго объяснял странно знакомым голосом:

–У тебя просто страх, что, когда выйдешь из помещения, случится какая-то неприятность. Его нужно побороть.

–Легко сказать,– пробурчал кто-то.

Люк подобрался совсем близко и разглядел спины. Он отважился перейти к другому дереву и выглянуть. Вокруг небольшого тусклого фонаря полукругом сидели восемь мальчишек. Неожиданно с другой стороны вспыхнул ещё один свет. Скрипнула ветка. Люк спрятался за деревом.

–Ну так из-за чего вдруг такой переполох?– раздался девичий голос.

Люк порывисто вдохнул.

Джен…

Конечно, это была не Джен. Когда Люк набрался смелости снова выглянуть, то увидел высокую тощую девчонку с двумя тонкими светлыми косичками, свисающими по обе стороны лица. Джен была покрепче, ниже ростом с каштановыми волосами, стриженными под мальчишку. Но Люку было странно снова слышать девичий голос. Он удерживал его от задуманных им сумасшедших поступков: выпрыгнуть из-за дерева и заорать обвинения, притвориться лесным привидением, найти способ отомстить.

А он только слушал.

–Извините за беспокойство, принцесса Харлоу,– насмешливо ответил мужской голос.

Люк сразу его узнал. И выглянул. Да. Ну конечно, мальчишка-шакал.

–Этот новичок,– сказал мальчишка.– Странный тип.

«Нужно было догадаться, что без шакалюги не обошлось,– подумал Люк.– Наверное, всё спланировал, приказал раздраконить мой сад. Чтобы камня на камне…»

Он разозлился. Потом до него дошёл смысл только что сказанных слов.

«Новичок?» Насколько он знал, в школе Хендрикса был только один новичок, он сам. Значит, говорили о нём.

–Странный?– ответил девичий голос.– Он же мальчик? Разве это не причина? Не само собой разумеющееся?

Кто-то захихикал. Люк прищурился, вглядываясь в темноту. Рядом с девчонкой с косичками стояли три или четыре другие.

–Перестань изображать из себя экснета,– рассердился мальчишка-шакал.

–Экснет и горжусь этим,– ответила девчонка.

Люк прислушался внимательнее, будто это могло помочь уловить смысл слов. Кто же гордится тем, что он экснет? Если он чему и научился в школе Хендрикса, экснет – было одно из обиднейших прозвищ.