Похороните меня за плинтусом - Павел Санаев

— Вот ведь калека! — услышал я сзади голосбабушки. — Ноги не оттуда выросли, — добавила она и, споткнувшись обту же ступеньку, обняла, чтобы не упасть, «Морской бой».

— Поставили кривой порог, сволочи, чтоб им всю жизньспотыкаться! Пойдем, Сашенька, отсюда!

— Как? Так уходить из парка? Ни на чем не покатавшись ине сыграв даже? Ну пожалуйста, баба! — взмолился я.

— Ладно, сыграй. Только быстро. Скоро гицель старыйвернется с рыбалки, жрать захочет. Давай один раз — и пошли.

Один раз — это было обидно, но лучше, чем ничего. Я взялпятнашку, подошел к автомату «Спасение на море» и стал вникать в написанные наквадратной металлической пластине правила. Правила были просты: пользуясьручками «вверх-вниз» и «скорость», надо было спасать вертолетом терпящих в моребедствие людей. Кого-то снимать с бревна, кого-то с маяка и так далее. Закаждого снятого — очко. Между ручками был счетчик. Я опустил пятнашку и сталиграть, а так как по причине своего маленького роста не мог видеть экран, гдебыли вертолет и ожидающие моей помощи люди, то решил, что для усложнения задачиспасать надо наугад, вслепую. То и дело из автомата неслись жуткие завывания игрохот.

— Куда ты на скалы летишь! — кричала бабушка,глядя поверх моей головы. — Этого снимай, со льдины! Ниже бери, кретин!

— Что ты мне советуешь? Я сам знаю, что делать, —отвечал я, считая, что понимаю в спасении на море больше бабушки, и деловитодергая рычаги. Но отсутствие очков на счетчике и крики, что из менявертолетчик, как из дерьма пуля, заставили в конце концов насторожиться. Япроследил за бабушкиным взглядом и все понял…

Рядом с автоматом стояла скамеечка, специально припасеннаядля таких низкорослых, как я. Встав на нее, я увидел море, скалы, вертолет итерпящих бедствие. Я потянул за ручку, и вертолет послушно начал набиратьвысоту. Но вдруг экран погас — мое время кончилось.

— Все, пойдем, — сказала бабушка.

— Еще разочек, я ведь и не поиграл толком! Так никого ине спас! — стал я ее упрашивать.

— Пойдем. Хватит.

— Ну еще один раз, и все! Только спасу кого-нибудь!

— Пойдем, а то сейчас дам так, что никто не спасет!

И мне пришлось идти. Теперь мы уже, не останавливаясь, шлипрямо к выходу. Моя мечта сходить в парк сбылась, но что из этого?.. Настроениеу меня было ужасное. С улыбками проходили мимо люди и, глядя на меня,недоумевали: второй такой унылой физиономии не нашлось бы во всем парке.

Пока мы ехали домой, я был как грустная сомнамбула, но околосамого подъезда вспомнил вдруг про мороженое, которое купила мне бабушка, инастроение у меня резко улучшилось. С нетерпением глядя на бабушкину сумку, япереступил порог квартиры.

«Только бы она не передумала! — мелькнула у менямысль. — Она обещала!»

И она не передумала.

— Саша! — донесся из кухни ее голос. — Иди,мороженое дам.

Я вбежал в кухню. Бабушка открыла сумку, заглянула в нее исказала:

— Будь ты проклят со своим мороженым, сволочьненавистная…

Я тоже заглянул в сумку, увидел там большую белую лужу изаплакал.

Вечером вернувшийся с рыбалки дедушка открыл дверь своимключом, тихо вошел в квартиру и, довольный, поставил на пол садок с тремялещами. Из кухни доносились крики. Дедушка прислушался.

— …все документы размокли, все деньги! На полчасика!Вот же тварь избалованная! Сашенька то хочет, Сашенька это хочет! По Сашенькемогила плачет, а ему все неймется. Я твои анализы видела, кладбище — вот твойпарк!

— Что такое, Нина? — спросил дедушка из коридора.

— Пошел знаешь куда!

Дедушка закрыл дверь, сбросил с плеча рюкзак и, нераздеваясь, лег на диван лицом в подушку.

Как мне исполнилось восемь лет и как девять, я не помню.Помню только, как исполнилось семь и четыре.

— У тебя сегодня день рождения, — сказала бабушка,лежа на диване и почесывая полосу, натертую на бедре резинкой салатового цветатрико.

Я удивился и спросил, что это значит. Бабушка объяснила, чтотеперь мне не шесть лет, а семь. Про дни рождения, в которые мне исполнялосьпять и шесть лет, бабушка забывала сказать, и я все время думал, что деньрождения — это такой праздник, а возраст не имеет к нему никакого отношения.Оказалось, наоборот, к дню рождения не имеет никакого отношения праздник.

То, что день рождения — это праздник, я решил в далекомпрошлом, когда еще жил с мамой и она увезла меня в город Сочи. Помню, я сидел втакси и с любопытством смотрел, как мало знакомая тогда бабушка хватает маму заруку и не дает ей сесть в машину. А мама кричала, что у нее уже выжили из домаодного мужа и она не хочет опять просить деньги на чулки и ходить в идиотках.Потом мама вырвалась, и мы поехали. Бабушка бежала за такси с криком: «Будь тыпроклята небом, Богом и землей!..» — а я думал, что надо помахать ей, и махал,полуобернувшись, через заднее стекло.

Потом мы ехали в поезде и смотрели в окно. Мама держала меняна руках, и я удивлялся, что она вдруг так выросла — дома головой до потолка недоставала, а в поезде стала вдруг доставать. Потом помню какой-то дом скартинами и коренастого дядьку с красным лицом, который лез меня обнимать иназывал Сашухой. Я спросил у мамы, чего этот дядька от меня хочет, а онаобъяснила, что это дядя Толя, к которому мы приехали.

Дядя Толя мне сначала не понравился. Он все время приставалко мне и, кажется, очень хотел показать, как меня любит. Но потом, видно, забылпро это, стал смешить маму, а заодно меня, и я подумал, что вообще с нимдовольно весело. Мы ели втроем в кафе, гуляли по набережной, и тут выяснилось,что у меня день рождения. Дядя Толя сказал, что этот праздник надо отметить, иповел меня смотреть корабль. Огромный, больше нашего дома, корабль стоял напричале, и дядя Толя договорился, чтобы нас пустили внутрь. Мама осталась ждатьна берегу, и я боялся, что пока мы будем плутать по длинным, покрытым коврамикоридорам и смотреть каюты, корабль незаметно отчалит, уплывет в море, а мамапотеряется. От страха мне было неинтересно, я ничего толком не видел и всеждал, когда мы выйдем наружу. После корабля мы смотрели буксир, и там уже былоне страшно. Маленький буксир не мог отчалить незаметно, и если что, я сразууспел бы выскочить на палубу. Матросы на буксире угостили меня воблой, потомоказалось, что дядя Толя знаком с капитаном, и по случаю моего дня рождениякапитан прокатил нас троих по всему порту. Вот это было действительно здорово!