Скандал в Институте благородных девиц - Марина Ефиминюк

— Я узнала твой ботинок, — едва слышно пробормотала Рита, утягивая меня к дверям. — Все еще не готова рассказать?

— Нет.

— Хорошо, но если лучшая подруга умрет от любопытства, то помни — виновата ты! — обиделась она, хотя знала, что правду не вытащит из меня даже раскаленными клещами. Ри подлила бы в еду сыворотку, развязывающую язык, но зелье решительно не действовало на представителей магической братии.

— Спасибо, — одними губами вымолвила я, когда мы прошли мимо Ленара.

За то, что он спас меня от домашнего ареста, в новом эротическом романе Бевиса Броза я решила подарить герою Кристофа умопомрачительный фигурный пресс с шестью кубиками. Он с честью их заслужил. А когда обнаружила под дверью коробку с разнесчастным ботинком, то от прилива чувств мысленно одарила еще и мастерским владением мечом. Пусть огрызается голодному дракону не голыми кулаками.

— Вы же благородные девицы! — грохотала наставница Ру, тыча пальцем в стопку из трех зачитанных до дыр рукописей Бевиса Броза. — Цвет магических рас!

Цветок с зачатками магического дара и цветок, даром не обремененный, в смысле, мы с Ритой, покаянно опустили головы. С другой стороны, подружка с разноцветными волосами вполне могла сойти за розу из Волшебного леса, если, конечно, у них имелись полосатые розы…

— Госпожа Вермонт! — рявкнула деканша.

— Я здесь, профессор! — вздрогнула я, возвращаясь в реальность, где нас накрыли с поличным при передаче запрещенных рукописей и теперь пытали. Кабинет ведьмы Ру, в отличие от учебных аудиторий, был неплох — с камином и книжными шкафами, заставленными законоведческими сводами. В окно светило весеннее солнышко, и в косых лучах плавали пылинки, похожие на крошечные звездочки.

— Никогда бы не подумала, что вы интересуетесь подобной… — она сморщилась, — похабщиной! Вы же выпускница отделения изящной словесности!

Узнай ведьма Ру, что я не просто интересовалась, а сочиняла известное непотребство, то признала бы меня адептом разврата и предала анафеме. В смысле, заставила ректора отчислить из института, наплевав на высокие баллы и три месяца до выпуска.

— Декан Орди, вы ничего не хотите добавить? — напала Ру на едва сдерживающую зевоту наставницу отделения изящной словесности.

Мы знали, что копирование Орди считала прекрасной возможностью отработать изящность почерка, а чтение в любом виде — святым занятием, неважно, что на страницах книги герои предавались бесшабашному разврату.

Когда ведьма выдернула ее из дремоты, Орди не сразу сообразила, что подопечных надо ругать.

— Откровенно сказать, декан Ру, — распевным голосом поэтессы вымолвила она, — думаю, что наши благородные девицы уже в полной мере оценили тяжесть вины и готовы принять наказание.

Наказание?!

Я почти решила, что нам грозил домашний арест до конца финальных испытаний, но ведьма Ру всегда была изощренна в пытках. Она постучала грифельным карандашом по столешнице и резюмировала:

— В середине недели у первокурсниц запланирована экскурсия на драконью ферму. Будете помогать преподавателям.

Я незаметно перевела дыхание. Какое счастье, что нам не запретили выезжать в город!

— И еще! — добавила она. — Вам запрещено покидать стены замка до конца финальных испытаний.

Сглазила!

— Все ясно? — возвысила она голос.

— Да, наставница Ру, — промычали мы.

— Тогда свободны.

Плечом к плечу мы попятились к двери, боясь повернуться к ведьме спиной. Когда тихонечко выскользнули из кабинета в стылый коридор, то услышали, как декан Орди с укором заговорила:

— Итар, ты слишком строга к девочкам. До выпуска осталось три месяца. Они и так за глаза называют тебя ведьмой.

— Вот! — проскрежетала в ответ та. — Надо соответствовать.

Мы заторопились покинуть учительское крыло.

Копии Бевиса Броза изъяли, распотрошенные оригиналы романов литературный клуб уничтожал в камине столовой, а дата сдачи новой книги приближалась. Без преувеличений, я чувствовала себя жертвой маньяка, привязанной к рельсам и ожидавшей смерти от несущегося паровоза. Я находилась в таком отчаянье, что дозрела до кражи трактата у Кристофа.

— Пронесло, — вздохнула Рита, делая вид, будто рукавом форменного платья вытерла испарину. — Если бы она спросила, откуда взялся Бевис Броз, я бы не смогла соврать. Ты чего молчишь?

— Прости? — не услышала я стенаний подруги, мысленно создавая злодейский план грабежа.

— Расстроилась из-за наказания? По-моему, мы еще легко отделались.

— Угу…

Время было послеобеденное. Студентки собирались в столовой на полдник, и в зале царил гомон, точно на птицеферме. Не успели тетушки-подавальщицы разнести еду, как возле Риты появилась Нестейша, с загадочным видом прижимавшая к животу уже знакомую папку с розовым бантом. Писательница быстро набиралась житейской хитрости. Специально не стала дожидаться конца трапезы, понимая, что голодными из столовой мы вряд ли сбежим.

— Я придумала! — с радостью в голосе объявила она.

— А? — оглянулась через плечо Рита.

— Я придумала название для романа! — Она пристроила папку перед подругой, со звоном сдвинув посуду. — Смотри!

Без особенного интереса подпольная библиотекарша развязала тесемки. На титульном листе, венчавшем рукопись, красивыми буквами было выведено: «Четыре угла одного треугольника». Название пришлось пару раз перечитать. Если бы чертежник Эдон Рауф увидел, тотчас бы умер от сердечного приступа!

— Существо, незнакомое с геометрией… — Рита кашлянула, видимо, стараясь сдержать ругательства, — как ты придумала это название?

— Оно мне пришло на философии! — счастливо вздохнула писательница. — Знаешь? Слушала я о невыносимости бытия, и как сверкнуло в голове! Как сверкнуло!

— Заметно, — пробормотала Рита. — Я одного не понимаю, как твой МЖМ-треугольник растянулся до четвертого угла?

— Я вдруг поняла, что это МЖМА!

Отсутствие напитков не помешало мне заново подавиться. Теперь на вздохе.

— Чего? — коротко уточнила Рита.

— Мужчина — женщина — мама — арбалет! Арбалет, из которого герой пристреливает злодейку мамашу. Понимаешь тайный посыл? Все начинается с мужчины, а заканчивается оружием. — Всхлипнув, она прижала к румяной щечке ладошку и промычала: — Святые угодники, я гениальна!

Святые угодники! Умоляю, сжальтесь над бедняжкой, разучите Нестейшу Юн складывать слова в предложения!

— Даже «Желтая Шляпка» звучала лучше, — покачала головой Рита.

— Оставить прошлое название? — загорелась надеждой Несс.