Пригоршня скорпионов, или Смерть в Бреслау - Марек Краевский

Криминальдиректор Эберхард Мок готовился к отъезду в Цоппот,[13]где собирался провести двухнедельный отпуск. Поезд отходил через два часа, потому не было ничего странного в том, что в квартире царил чудовищный кавардак. Но жена Мока чувствовала себя в нем как рыба в воде. Невысокая корпулентная блондинка громким голосом отдавала распоряжения прислуге. Мок, которому было совершенно нечего делать, сидел в кресле и слушал радиоприемник. Он как раз принялся ловить другую волну, и тут зазвонил телефон.

— Резиденция барона фон дер Мальтена, — услышал он голос камердинера. — Господин барон немедленно ожидает у себя господина криминальдиректора.

Не прекращая искать волну, Мок спокойным тоном ответил:

— Послушай, ты, фамулус,[14]если господину барону хочется со мной повидаться, то пусть он сам обеспокоится «немедленно» встретиться со мной, потому что я сейчас уезжаю в отпуск.

— Я ожидал такой реакции, Эберхард, — раздался в трубке глубокий ледяной голос барона. — Более того, предвидел ее, а поскольку я ценю свое время, то положил рядом с аппаратом некую визитную карточку с телефонным номером. Если ты сейчас же не приедешь ко мне, я наберу этот номер. Хочешь знать, с кем я соединюсь?

Внезапно Мок потерял интерес к маршу, который передавала какая-то станция. Он провел пальцем по верху приемника и произнес:

— Сейчас буду.

Через четверть часа он приехал на Айхен-аллее. Даже не поздоровавшись, прошел мимо вытянувшегося в струнку старика камердинера Маттиаса, который стоял в дверях, и рявкнул:

— Я знаю, как пройти в кабинет барона!

Фон дер Мальтен встретил Мока на пороге своего кабинета. Он был в стеганом халате и туфлях светлой кожи; расстегнутый воротник рубашки открывал шелковый фуляр. Барон улыбался, но глаза смотрели необычайно сурово. Худое морщинистое лицо пошло красными пятнами.

— Для нас великая честь, что его превосходительство соблаговолили посетить нас, — с шутовской ухмылкой произнес он. Но в тот же миг его лицо посерьезнело. — Входи в кабинет, сядь, закури и не задавай вопросов.

— Нет, один я все-таки задам. — Мок с трудом сдерживал ярость. — Кому ты намеревался звонить?

— С этого я и начну. Если бы ты не пришел, я позвонил бы Удо фон Войршу, шефу СС в Бреслау. Он — дворянин из родовитой семьи и даже состоит в каком-то дальнем родстве с фон дер Мальтенами. Вне всяких сомнений, он помог бы мне встретиться с новым шефом гестапо Эрихом Краусом. Знаешь, уже с неделю фон Войрш пребывает в отличном настроении. Во время «ночи длинных ножей» он тоже извлек нож и прикончил своих ненавистных врагов — Хельмута Брюкнера, Ганса Пауля фон Хайденбрека и других штурмовиков. Ох, а что произошло с нашим драгоценным выпивохой и покорителем юношеских сердец Эдмундом Хайнесом! Эсэсовцы убили его на чудесном баварском курорте Бад-Висзее. Они вытащили его из постели не кого-нибудь там, а самого шефа СА Эрнста Рема, который минутой позже разделил судьбу своего возлюбленного… А что такое стряслось с нашим бесценным рубахой-парнем Пёнтеком, что он повесился у себя в саду? Говорят, его жене, которую он так любил, показали несколько фотографий, на которых старина Вальтер в чепчике вытворяет с девятилетней девочкой то, что древние называли лесбийской любовью. Если бы он не покончил с собой, им занялись бы наши коричневые молодцы с Нойдорфштрассе.

Барон, давний и преданный почитатель Гомера, обожал ретардации.[15]На сей раз ретардация оказалась, собственно говоря, вступлением.

— Я задам тебе короткий и содержательный вопрос: хочешь ли ты, чтобы Краус познакомился с хранящимися у меня документами, которые неопровержимо доказывают, что глава криминального отдела был масоном? Отвечай «да» или «нет». Для тебя ведь не секрет, что назначенный всего несколько дней назад шеф гестапо лихорадочно ищет, как бы выслужиться, чтобы доказать своему начальству в Берлине: они сделали правильный выбор. Так что сейчас в гестапо мы имеем человека, который является большим гитлеровцем, чем сам Гитлер. Хочешь ли ты, чтобы бреславльский Гитлер узнал всю правду о твоей карьере?

Мок вдруг почувствовал себя страшно неуютно. У отменной сигары неожиданно появился кислый привкус. Он заранее знал кое-что о планировавшейся расправе над Ремом и его силезскими сторонниками, но с каким-то злобным удовольствием запретил своим людям любым образом вмешиваться в бойню. «Пусть эти свиньи перережут друг друга», — сказал он единственному человеку в полиции, которому доверял. Более того, он с радостью предоставил СС несколько компрометирующих фотографий. Падение Пёнтека, Хайнеса и Брюкнера он собирался отпраздновать шампанским. Но в тот момент, когда он в полном одиночестве поднимал первый тост, рука его замерла. Он осознал, что бандиты провели чистку в своих рядах, но правят по-прежнему они. И на место ликвидированных плохих могут прийти еще худшие. Предвидел он совершенно правильно. Эрих Краус был наихудшим из всех известных ему гитлеровцев.

— Не отвечай, ты, жалкий сапожник из Вальденбурга, мелкий карьерист, посредственность! Даже в твоих толкованиях Горация было изящество сапожной дратвы. Ne ultra crepidam.[16]Ты не послушался этого предостережения и скулил у наших дверей. Все ради карьеры. Ты вышел из ложи. Втайне прислуживал гестапо. Не спрашивай, откуда я это знаю… Само собой, делал ты это тоже ради карьеры. Но больше всего способствовала твоей карьере моя дочурка. Та самая — помнишь? — которая, прихрамывая, бежала тебе навстречу. Помнишь, как она тебя любила? Как, приветствуя тебя, кричала «дорогой герр Эби»?..

Мок вскочил со стула:

— В чем дело? Я ведь отдал тебе убийцу. Так что говори, как обещал, кратко и содержательно, и оставь эти цицероновские фиоритуры.

Фон дер Мальтен ничего на это не ответил, он подошел к бюро и вынул из ящика жестяную коробку от шоколада Винера. Открыл ее и сунул Моку под нос. К красному бархату был приколот скорпион. Рядом лежала голубоватая карточка, а на ней была выписана знакомая Моку коптская фраза о смерти. А ниже по-немецки было приписано: «Твоя боль еще слишком ничтожна».

— Я нашел это у себя в кабинете.

Мок бросил взгляд на геоцентрическую модель Вселенной и уже гораздо спокойнее промолвил:

— В мире полно психопатов. И у нас в городе тоже. Наверно, и среди твоей прислуги они тоже есть. Иначе кто мог бы проникнуть в столь тщательно охраняемую резиденцию?

Барон держал в руках нож для разрезания бумаг. Внезапно он отвел взгляд от окна.

— Хочешь увидеть, чтобы увериться? Ты действительно хочешь увидеть dessous[17]моей дочери? Я спрятал его. Оно было здесь, в коробке, вместе со скорпионом и этой карточкой.