Вестник смерти - Леонид Зайцев

– Собирайся, Боб, – приказал я, – отдых закончился. Запрягай лошадей в повозку, кидай в неё наши припасы и будь готов выехать через четверть часа.

Парень уставился на меня уже не совсем трезвым взглядом.

– А если ты не в состоянии исполнять свои обязанности, – разозлился я, – то оставайся здесь ждать своего господина – деньги у тебя есть.

От услышанного и моего тона Боб так перепугался, что наполовину протрезвел.

– Я мигом, – только и смог произнести он, прежде, чем заметался между нашими комнатами, укладывая вещи, которые не успел собрать я.

Мне же пришлось долго раскланиваться с хозяином гостиницы, выражая своё удовольствие от пребывания в стенах его заведения, и выслушивать встречные комплименты. После чего, я разрешил затянувшуюся процедуру прощания кардинально – дал хозяину целый золотой, и попросил всегда держать для меня и слуги свободные номера в ближайший месяц. Хозяин тут же испарился. Возможно, праздновать явление лёгких денег и предвкушть новые поживы при моём возвращении.

Блюсти безопасность человека, который практически не покидал свой бункер, было совсем не сложно. Первое время мы дежурили дюжинами совместно с земной охраной. А свободные от несения службы вестники могли развлекаться в ближайших клубах, казино и барах, откуда очень быстро исчезли местные подростки и банды байкеров, зато значительно прибавилось девушек. Среди местных дам вестники считались некой изюминкой, которую обязательно надо попробовать.

Поначалу наша жизнь складывалась именно так, как мы себе представляли, нанимаясь на работу в этот мир. Мы были довольны, сыты, вовремя получали свои пачки местных денег. Однако время шло, и паранойя нашего сатрапа развивалась, о чём мы тогда совсем ничего не знали. Как-то раз он доверительно сообщил нам о том, что его собственная охрана, состоявшая из землян, и нёсшая службу вместе с нами, предала его и подлежит ликвидации. И он отдал приказ.

В тот же день мы истребили всех землян в окружении нашего нанимателя. Теперь его охраняли только мы.

Ближе к вечеру пошёл дождь и дорогу тут же развезло. Но наш фургон, кроме нас самих, не был ничем нагружен, а наши лошади вполне соответствовали той высокой цене, которую за них заплатил Боб. Поэтому в скорости передвижения мы потеряли не так уж много. А вот путнику, передвигающемуся пешком по земле, внезапно превратившейся в трясину, приходилось нелегко, пусть он и был одним из вестников смерти. И если он вышел из города утром, то в окрестности Замка Стивена мы прибудем, скорее всего, почти одновременно.

Как бы я поступил на его месте? Не подозревая об участии в этом деле другого вестника, я не стал бы торопиться и не полез бы в Замок сразу после утомительного перехода. Я бы слегка передохнул, потом захватил кого-нибудь из местных жителей, а лучше всего из тех, кто служит или просто часто бывает за стенами, подкараулив его недалеко от ворот, и допросил. А потом, глубокой ночью, перелез бы стену, снял охрану и, проникнув в покои герцога, убил его в его же собственной постели. Тут я поймал себя на мысли, что представляя всё это, вижу в роли жертвы не Стивена, а Генри Монтгомери.

А вот как поступить мне самому? Моя задача – узнать планы Стивена. Однако, если вестник смерти пришёл за головой герцога, то его планы, какими бы они ни были, можно больше в расчёт не принимать, ибо очень скоро их некому станет осуществить. Но работа в Замке займёт некоторое время, за которое я, при наличии надёжного транспорта, смогу намного опередить убийцу и спасти свою заказчицу хотя бы на тот срок, которого ей хватит для окончательного расчёта со мной. А потом… Вестник смерти никогда не отступит, пока не достигнет цели, даже если жертве удастся на какое-то время укрыться от его глаз.

Да что мне до Изабелл? Я лишь немного продлю её жизнь, чтобы получить причитающиеся мне деньги, а потом пусть заботится о себе сама. Её крови не будет на моих руках – она обагрит руки её старшего брата, нанявшего вестника. А потом я убью Генри, решил я.

Однако, хотя бы для проформы, я должен узнать, скажем, так, какие планы у покойного в скором времени герцога Стивена были на ближайшее после его смерти будущее. А это означает, что и мне придётся побродить вокруг Замка и порасспросить местных жителей. И я принялся расталкивать Боба, проспавшего всю дорогу.

Лишь только проснувшись, парень потянулся к фляге с вином. Я позволил ему сделать пару глотков и отобрал священный сосуд у этого преданного служителя культа виноградной лозы.

– Послушай, Боб, – постарался я привлечь его внимание, – ты же почти местный, знаешь обычаи, правила поведения. Вот и ответь мне – что мы скажем добрым селянам или злым стражникам, если те нас остановят и спросят, кто мы и откуда?

Боб часто заморгал заспанными глазами, явно недоумевая, зачем его разбудили по такому ничтожному поводу.

– Вы их просто убьёте, – пробормотал он, – и мы поедем дальше.

А чего ещё можно было ожидать от этого средневекового деревенского парня? Он, как хамелеон, подстраивался под любую окружающую среду. Ещё позавчера был стражником, лихо повесившим меня при помощи своих ныне покойных друзей, о которых теперь даже не вспоминал, вчера стал верным слугой, исполняющим любой каприз хозяина, а сегодня, если велит инстинкт самосохранения, может стать маньяком.

– Не учись у меня плохому, – посоветовал я Бобу, – и думай головой. Зачем нам оставлять следы нашего продвижения на север, если этого можно избежать? Глотни ещё, – разрешил я, – но придумай надёжную легенду нашему путешествию. Мы уже подъезжаем к постоялому двору.

Парень ещё хлебнул вина и сразу окончательно проснулся.

– Скажем, что едем с ярмарки, – предложил он.

– Но никто не вспомнит, чтобы мы ехали на неё!

– Скажем, что договорились с северными виноделами о покупке партии «ледяного» вина, а сами мы с востока. Тут и наш пустой фургон оправдан, да и пара фляг этого самого вина, которое я купил, как лучшее доказательство! Ну, и то, что нас никто не видел раньше, тоже понятно, ведь на ярмарку-то мы с другой стороны ехали!

– Вот можешь же, когда захочешь, – похвалил я слугу, и тот весь зарделся от удовольствия, – так и станешь всем рассказывать в местном кабаке, пока я займусь своими делами. Но, боже тебя упаси напиться и сказать лишнее обо мне и наших планах.

У Боба глаза сделались абсолютно круглыми.

– Боб умеет держать язык за зубами, – снова завёл он свою волынку, – Боб никогда не расскажет ничего о хозяине. Хозяину не надо убивать Боба.

Слава богу, мы, как раз, подъехали к воротам постоялого двора, и мой слуга, лихо, спрыгнув в самую грязь, резво побежал через калитку в дом договариваться о ночлеге и ужине. Через несколько минут ворота со скрипом отворились, и я загнал наш фургон во двор. Боб тут же кинулся распрягать лошадей, а я вошёл в дом.

Здание было трёхэтажным. Первый этаж сложили из плотно подогнанных друг к другу каменных глыб – здесь располагалась кухня и огромный зал с большим камином, уставленный тяжёлыми деревянными столами и скамьями. На них, в основном, сидели, реже – лежали, гости заведения. Второй и третий этажи были сколочены из досок – там располагались комнаты для постояльцев. При моём появлении несколько голов обернулось, и я поймал на себе две пары любопытных взглядов. Остальные не выразили ко мне никакого интереса, продолжая срывать зубами мясо с бараньих костей, запивая свою нехитрую трапезу дешёвым вином.