Двойной Киндер для Блудного Санты - Габриэлла Риччи

class="p1">Мое наказание в лице нахального красавчика громко фыркнуло. Причем создалось впечатление, что не только в ответ на мои слова, но и на мысли.

— Ненавижу эту вашу национальную черту — отвечать вопросом на вопрос.

Что-о-о?!

Вот тут уж я не стерпела!!!

— Ой! А я терпеть не могу, когда какие-то левые мужики лезут в мою частную жизнь! Представляешь? — голосом святой простоты изрекла я, о чем тут же пожалела.

Визг тормозов мне показался особенно душераздирающим. Я его запомню еще ой, как надолго… И обрушившиеся с разных сторон сигналы клаксонов тоже.

Едва я мысленно поблагодарила себя за то, что по привычке пристегнулась — иначе как пить дать, поцеловала бы лбом приборную панель, — как в следующий же миг крепкая пятерня зарылась в волосы на моем затылке и рывком притянула к себе.

— Левые? — нехорошо так блеснули потемневшие глаза. — Стесняюсь спросить, и много у тебя таких «левых» было?

Он вообще произносит слова вслух? Почему-то меня не покидало ощущение, что рокочущий близким громом голос звучит прямо в моей голове. Для верности я машинально перевела взгляд на четко очерченные губы. Зацепилась им за ухоженную бородку, что оставляла открытой тяжелую квадратную челюсть; мазнула по выдающимся скулам; не обделила вниманием и сведенные к переносице широкие брови…

— Давай, Лидия, признавайся, — одновременно зло и насмешливо подначили меня. — Когда, если не сейчас.

Я сглотнула, поочередно пристально всматриваясь в его глаза, практически полностью затопленные чернотой зрачка. Нет, страха как такового не было. Отчего-то я была уверена: он не из тех жалких подонков, что способны поднять руку на женщину. Но…

Сколько себя помню, никогда не терпела тотальной опеки или контроля над собой.

— Прямо сейчас я тебя ненавижу, — прохрипела, с трудом шевеля губами и не разрывая зрительного контакта.

— А ты меня бесишь, — резюмировал он с чувством, и, не дав мне опомниться, впился в губы поцелуем.

Жадным, диким, злым.

И полным недовольства властным поцелуем.

13

Он все еще был достаточно холоден. Не знаю, насколько правильно то, что меня вообще как-то волнуют чувства и настроение малознакомого мужчины. С другой стороны, может, это временное ослабление осады — возможность отвязаться от него?

Хотя на что я надеюсь после поцелуя, от которого до сих пор горят губы, будто их натерли мелкой наждачкой и присыпали солью? Кажется, мне недвусмысленно — причем и словами, и действиями — дали понять, что в покое не оставят.

А еще мне кажется, что мне не кажется…

Я уже битых двадцать минут стояла перед открытым шкафом. Судорожно соображала обо всем подряд и не могла определиться, что следует выбрать. Вещей, как всегда, ворох, но подходящих случаю — нет.

Мне нечего надеть, — пришла я к неутешительному выводу и аккурат в этот момент приоткрылась дверь.

— Ты готова? — ну очень не вовремя заглянул в спальню объект моих недавних мыслей.

Я взвизгнула от неожиданности и, в чем была — а была я в одном нижнем белье — отпрыгнула к туалетному столику, на котором лежал мой халат. Схватила тот и рефлекторно прижала к груди, прикрывая заодно остальные стратегически важные места.

— Как видишь!

— Извини, что вторгся. Хотел извиниться за выходку в машине. Не желал тебя пугать.

— Очень вовремя! Слушай, тебя стучаться не учили?! — окрысилась я, придерживая норовящее соскользнуть с волос полотенце.

Только нагибаться за ним мне не хватало, как же!

Стон разочарования вырвался из груди сам собой, стоило Штефану проскользнуть в спальню и легкой, плавной походкой приблизиться ко мне. Мы оказались непозволительно близко. Я макушкой ощутила его дыхание. На автомате попыталась увеличить дистанцию, отступила, насколько это было возможно. Однако очень скоро попы коснулась прохладная столешница.

Мой искуситель, совершенно не заботясь о моем душевном комфорте, подхватил меня под филейную часть и без труда усадил на столик. Свести ноги я попросту не успела — мужчина в мгновение ока оказался между них. Непозволительно близко.

Везде.

Настолько, что предательский румянец не заставил себя ждать.

Жар его тела и горячее дыхание лишь усугубляли мое положение, но вырваться не представлялось возможным: мне предусмотрительно заблокировали пути к отступлению внушительным торсом и крепкими руками, что опустились монолитами по бокам, у самых бедер.

— Милая, не забывайся, — проговорил он тихо мне в губы. — Мы не на лекции. Я не отпетый прогульщик, на которого можно прикрикнуть, а ты — не сексуальная преподша. Ты… просто сексуальная… — наградили меня голодным взглядом, под которым захотелось поежиться, таким он был откровенным.

— А говорил, не насильник… — нервно выдохнула я, борясь с хлещущими через край эмоциями, которым, казалось, только повод дай.

По большей части они были противоречивы. Рассудок бился в конвульсиях, требовал немедленной сатисфакции и умолял отходить наглеца тем, что под руку попадется. Но ни в коем случае не идти на поводу у примитивных инстинктов, сохранить лицо. В то время как другая часть меня желала продолжения. И не абы с кем. Именно с ним — редкостным нахалом, из всех, что я когда-либо встречала.

Пожалуй, последнее злило сильнее всего.

— Ты так вкусно пахнешь, — обжег он обреченным шепотом плечо и потерся носом о шею. Кольнул невидимой щетиной нежную кожу, прихватил губами пылающую мочку уха и нехотя ее выпустил.

Я замерла. Прикрыла глаза, даже дышать перестала. Только сердце предательски громко стучало в груди.

Правильно. Как говорится, «вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Чего зря время терять?»

Близко не представляла, сколько бы еще протянула, но, к неописуемой моей радости, мои нервы решили оставить в покое. По крайней мере на сей раз.

— Я в душ. У тебя есть пятнадцать минут, — хрипло произнес он, отстраняясь.

— Пятнадцать?!

— Ладно, полчаса, — быстро сдался он, целуя меня в лоб. Выпрямился и даже не потрудился как-то скрыть взбугренную область брюк. — Время пошло.

Вот как знала, что нельзя было его впускать! Нет, нам кофе попить зачесалось. Да и разве могла я действовать так же нагло? Оставить человека дожидаться в машине все то время, пока буду собираться? Не могла, за что и поплатилась.

Оставшись наедине с растрепанными чувствами, я на ватных ногах прошла к шкафу. Окинула содержимое беглым взглядом и, так ничего нового и не найдя, плюнула на все и достала кремового оттенка брючный костюм. Пожалуй, он как нельзя лучше подходил случаю из всего доступного. В конце концов, ужин в ресторане можно считать дружеской встречей, но никак не рандеву. Так что и выряжаться особо было бессмысленно.

«Дружба сексу не помеха», — не к месту вспомнилась цитата из давно просмотренного сериала.

Я нервно усмехнулась, закусив губу. Зависла, впрочем, ненадолго.