Стальной подснежник - Дана Арнаутова

Она скривилась, осторожно делая шаг к корзине. Дурацкая шутка. Слишком дурацкая и мерзкая для Бастельеро — некромант никогда не прислал бы ей подобного. Не подснежники, вовсе нет. Розы. Роскошные черные розы, обвитые белыми шелковыми лентами, совсем как те, что норовили пришить на каждый дюйм ее свадебных уборов модистки.

Ло протянула руку, почти дотронулась до бархатных черных лепестков — и отдернула пальцы. Магическое чутье, которое раньше предупредило бы об опасности, молчало. Она беззащитна, как обычный человек, — пришлось напомнить себе в очередной раз. И если к розам прицеплена черномагическая дрянь, Ло и пискнуть не успеет, как свалится в корчах. Уж работы Маркуса она насмотрелась до кошмаров.

Но кто? Черные розы — смерть, прощание, ненависть… Кто может ненавидеть ее настолько сильно? За что?

Ло судорожно вздохнула, мучительно раздумывая: послать за дворцовым магом или плюнуть на приказ короля, вылезти в окно и рвануть в особняк Маркуса. Розы устроились в корзинке уютно, словно гадюка на солнцепеке, — жирные, полностью распустившиеся, бессовестно и порочно роскошные. Вот пышные венчики шевельнулись… Ло отпрыгнула! Хотела закричать, выбежать из комнаты — и не успела! Сотни тугих черных лепестков взлетели вверх, кружась, словно жуткие мотыльки, и опустились на свадебное платье, растянутое рядом со столом на вешалке.

Ло, задохнувшись, замерев, как перед разъяренной змеей, смотрела, как лепестки оседают на корсаж, рукава и юбку, исчезая, словно бесследно впитываясь, не оставляя ни пятнышка на холодной невинной белизне шелка… Иллюзия! Хвала Пресветлому, всего лишь обманка… Ло глянула, переведя дух, — в корзине торчали сухие венчики совершенно обычных роз, темно-красных, кажется. Из-под ломких серо-бурых листьев виднелся конверт.

Несколько мгновений поколебавшись, она взяла письмо. Если бы действительно хотели убить, то навели бы чары на цветы — чего уж проще. От проклятья на розах она бы уклониться не успела, а теперь-то что? Может, кстати, и не успела?

Распечатывая конверт, Ло тоскливо прислушалась к себе. Нет, никаких признаков магического поражения, доступных не-магу, она не чувствовала. Неизвестный ублюдок ограничился пугающим намеком — и посланием. Простой белый листочек, ничем не надушенный, обычные темно-синие чернила, размашистый легкий почерк. Ло прочла послание, затем медленно перечитала, и еще раз…

Три строчки издевательски шептали вкрадчивым незнакомым голосом:

Не ехать на север к будущему супругу? Ло яростно стиснула в пальцах бумагу, едва замечая, что комкает ее. Она и сама смертельно хотела бы остаться в Дорвенне, но… теперь слово «смертельно» приобретало несколько иной смысл, зловещий и тем более заманчивый. Кто-то очень не хочет, чтобы она отправилась к коменданту как-его-там? Отлично! Она поедет! Поедет, и пусть хоть сам Баргот с его тридцатью тремя демонами встанет у нее на дороге — им же хуже! Если только… — Ло нахмурилась и бережно расправила листочек — это не ловушка, чтобы заставить ее как раз уехать. Боги, как же ей нужен хороший совет!

Убрав листок обратно в конверт, а конверт — в поясную сумочку, Ло дернула за шнурок колокольчика, вызывая прислугу. Плевать на мнение короля, ей срочно нужен Маркус. Здесь дело посерьезнее, чем выбор бюстье для соблазнения коменданта.

* * *

Ни Лестер, ни Тибо так и не смогли посоветовать ничего дельного. Выслушали в полном ошеломлении, Лестер задумчиво подергал себя за короткую седую бородку, Тибо, у которого в каморке собрались подальше от любопытных глаз и ушей, покачал головой и вытащил из личных запасов бутылку карвейна. Карвейн был не просто крепким, но и хорошим, уже по одному этому можно было понять, насколько близко к сердцу Тибальд принял беду своего капитана.

— А может, обойдется? — сказал он сочувственно, протирая края стаканов рукавом. — Ну, жена, и что? Не тебя ж замуж выдают, а ее.

Эйнар мрачно глянул, едва не подавившись куском ветчины, но Тибо продолжил:

— Ей, поди, и самой неохота будет сидеть в нашей крепости. Постоите у алтаря, брачную ночь перебедуете, да и разбежитесь. Ты здесь останешься, она опять в столицу укатит, только и дела, что кольцо на пальце.

— И зачем мне такая жена? — хмуро поинтересовался Эйнар. — И я ей зачем?

Но от сердца слегка отлегло. И правда, если ему от неизвестной леди нужен только титул, да и то не для себя, а для дочери, значит, ей тоже что-то нужно. Хотя вот вопрос — что?

Этим вопросом он и поделился, закусив скользнувший в горло жидким огнем карвейн.

— А чего тут долго думать? — хмыкнул Тибо. — Под венец за первого встречного бегут, когда грех прикрыть надо. Кроме честного имени, с тебя и взять-то нечего. Э, капитан… Ты чего! Стакан поставь!

— Шлюха, значит? — процедил Эйнар, которому такое — прав Тибо, считающий его честным дурнем, — в голову не пришло. — Ну-ну…

Он глянул на стакан, который едва не пронес мимо бутылки, зацепив ее рукавом, поставил его на стол.

— Да может, и нет! — тут же осадил назад Тибо. — Мало ли… Сирота, может, вот и пристроил его величество девку. То есть леди…

— Это бывает, — подтвердил Лестер. — По королевскому сватовству невесте приданое положено, для некоторых сирот это за счастье. Ты сначала поговори с ней, Эйнар. Расспроси, что да как, добром… Думаешь, ей сладко в нашу глухомань да неизвестно к кому? Как зовут ее — знаешь хоть?

— Ревенгар, — буркнут Эйнар. — Имени не помню, оно пышное такое: Лови… Лаве… Нет, не помню.

— Ревенгар… — протянул Лестер. — Что-то знакомое… А напишу-ка я паре знакомцев в столицу! Глядишь, хоть узнаем, с чего она за тебя пойти согласилась. Ревенгар… Вот так и вертится! А что — не помню.

— Зато я, кажись, помню, — проговорил Тибальд голосом, которого Эйнар у него давненько не слышал и очень не любил. — Ревенгар, значит? Ох, барготова мать нас побери!

* * *

Маркус примчался так быстро, словно сидел дома и ждал ее письма с просьбой о помощи. Возможно, действительно ждал, свободного времени у него было сейчас много. Получив почетную отставку, лорд Бастельеро найти новое место службы не соизволил, пробавляясь частными заказами, которых у некромантов всегда предостаточно. Удивительно, сколько человек хочет выяснить судьбу потерянных семейных ценностей или раскрыть давние тайны. Ло всегда полагала, что тревожить покой мертвых допустимо только по очень веским причинам. Узнать имя убийцы, например. Но нет… Маркус как-то рассказал, что самой выгодной клиенткой в его практике была некая вдова, шесть раз выходившая замуж и неизменно всякий раз сообщавшая об этом первому покойному мужу, «чтобы знал, скотина, какой прекрасной женщине портил жизнь».

Но это все были шуточки, а сейчас Маркус выглядел убийственно серьезным. Молча собрав сухие стебли, он отнес их зачем-то к окну и пару минут, стоя спиной к Ло, работал с уликой. Потом вернулся и пожал плечами: