Жизнь вопреки - Евгения Михайлова

– Черт побери, Оля, ты настолько странный, необычный человек, что я за все время нашего сотрудничества даже не смог рассмотреть тебя. Видел не женщину, не человека с какими-то внешними данными, а лишь обнаженную суть эмоционального и интеллектуального накала. Именно эта суть и бьет наповал, укладывает в растерянность и даже доводит до слез то безысходностью, то детской надеждой. Я первый раз тебя вижу, клянусь! Это открытие для меня – твои загадочные зеленые глаза, такие огненные рыжие волосы, которые просто слепят, нежное и страстное лицо. Твоя отличная фигура в этом черном платье, даже не спрашиваю, сколько стоит, цена просто вопит во всей своей наглой и скромной изысканности. Если коротко, я готов тебе сегодня служить, прекрасная дама. Ты безупречна.

Оля ответила ему таким же внимательным и оценивающим взглядом, но свое мнение оставила при себе. Слишком много красивостей, до безвкусия. Костюм прекрасный, но она бы подчернула характер ковбоя, оставив только рубашку и пиджак, а вместо строгих брюк надела бы на него потертые облегающие джинсы. Да и цвет глаз сделала бы темнее, приглушеннее, не говоря уже об их выражении. Эта его картинная искренность… Оля заменила бы ее на спокойную скрытность с налетом суровости. Она остановила свое воображение и рассмеялась.

– А ты вообще супер. Другого слова и не подберу. Вместе вроде бы гармонируем. Даст бог, справимся сегодня. Даже не загадываю. Готова ко всему, раз ты рядом.

Они вошли, когда гости уже сидели за накрытым овальным столом. Черные жалюзи на окнах опущены, множество мелких светильников сохраняют уютный полумрак. На стене без окон и дверей – большой монитор. Оля не могла рассмотреть ни одного лица: пелена волнения и отчаянного страха заполнила мозг, затуманила зрение. Увидела шикарное розовое платье Лидии, толстое золотое колье на шее Маши, белый воротничок на синем платье Ани. Слышала свой голос, который произносил слова приветствия и благодарности за то, что пришли.

Когда они с Сергеем сели на свои места, раздался зычный голос Маши, он просто ударил в барабанные перепонки Ольги.

– Оля, что за дела?! Я до тебя не дозвонилась. Мне пришли два сообщения из твоей бухгалтерии, и деньги упали на счет. Два раза. Один – возврат средств по договору оформления. Второй – какие-то издержки. Мы ничего не поняли. Ты что, такой подарок нам сделала – бесплатную отделку дома? Не могу поверить.

– Потом объясню, – ответила Оля. – Давайте выпьем шампанского за встречу.

– Да, конечно, – барственным тоном произнесла Лидия. – Мы выпьем, но я крайне заинтригована этим домом и его отделкой. Маша нам все уши прожужжала. У нас тоже планы.

– У нас тоже планы, – Сергей встал с бокалом шампанского, как для произнесения тоста. – Оля забыла меня представить. Я ее друг, Сергей Кольцов, частный детектив. Пью за нашу встречу, не так легко свести в одном месте людей, которых так далеко от детства разбросала жизнь. А теперь, когда мы выпили за встречу, пожалуй, сразу и перейдем к ее основному содержанию. Лидия хотела познакомиться с работой бюро Ольги Селивановой, мы как раз и приготовили вам кино. Включай, Вася. Это мой помощник-программист.

Светильники потускнели, монитор засиял большим ярким квадратом. Сергей прошел к нему и при молчании озадаченной, заинтригованной публики начал свои комментарии, как менеджер по рекламе или репортер на ТВ. Пошли сначала кадры пустого, не отделанного, безликого дома, затем виды свежего интерьера в доме Захаровой. Общие планы комнат, крупные – деталей отделки. Их подолгу задерживали. Гости имели возможность обмениваться впечатлениями. В основном то были восторги. Потом неожиданно – черный, затянутый план. Гости забеспокоились, не выключилась ли техника.

И тут монитор опять осветился. На нем появились люди в рабочих комбинезонах. Они распределились по периметру дома, в каждом кадре соединились в изображениях из разных комнат. Люди сосредоточенно, спокойно, аккуратно и профессионально уничтожали всю работу. Когда дом стал вновь пустым, безликим и теперь уже страшным, как покойник, у которого украли даже пятаки с глаз, – люди в комбинезонах повернулись к камерам и подняли в знак прощания руки. Все. Монитор погас, в зале ярко загорелись светильники.

– Что это было, Оля? – хрипло спросила Мария. – Это у вас такие идиотские шуточки? Ты точно не очень здорова.

– Это фейк, компьютерная графика, – не очень уверенно произнес ее муж. – Но большой чести такой розыгрыш вам действительно не делает. Не смешно.

– Это не шутка, Маша, – ответила Ольга. – И не компьютерная графика. Вот почему ты получила возврат за работу. А издержки ты сейчас видела – это, собственно, наш же труд по истреблению нашего же проекта. Но мы посчитали ваш моральный ущерб. Именно тот, о котором ты сейчас спросила.

– Ах, ты ж, чокнутая сука! – Муж Захаровой рванулся к Оле, и Сергей едва успел перехватить его огромный кулак у ее лица. Но он продолжал орать: – Я мог бы сейчас спалить твое сраное бюро и на тебя же заявить, приложив это видео! Ты сумасшедшая со справкой! Тут все свидетели того, что ты калека по мозгам с рождения. Тебя изолируют от людей на всю оставшуюся, думаю, очень короткую жизнь. Потому что мне сдается, тебя прикончат прямо сегодня.

– Отличная речь, Георгий, – Сергей с усилием усадил гостя на его стул. – Все записано, дублей не нужно. Всех присутствующих на всякий случай предупреждаю: вы можете высказываться, ни в чем себе не отказывая. Но еще одно такое резкое движение с агрессивной целью – и в этот зал войдут серьезные люди, которые стоят за дверью для охраны.

– Что за бред? – начальственным басом произнес депутат Никаноров. – Вы хоть немножко понимаете, с кем имеете дело? Да если я сейчас сделаю один звонок… Сами понимаете, что будет.

– Понимаю, – вежливо ответил Сергей. – И очень советую вам не торопиться. Поверьте: скучно дальше не будет. То, что вы все увидите, заинтересует вас больше, чем вы могли бы предположить. Лично вас, Леонид Игоревич и Лидия Петровна, тоже.

– Какой-то шантаж? – саркастически произнес Никаноров. – Ладно, давайте. Тем серьезнее будет ваша ответственность.

Свет вновь приглушили. Монитор зажегся. Сергей дал команду помощнику Васе. Кино продолжилось. Пошла мелкая нарезка из клуба садо-мазо развлечений. Ярким кадром трое – супруги Захаровы и девушка, которую они представляют как свою совершеннолетнюю родственницу. Совсем мелкая нарезка дальних планов того, что затем происходит с этой «родственницей». Новый кадр – тот же клуб, та же обстановка, опять трио, но девушка другая, затем третья и четвертая по очереди. Дальше просто снимки, как для паспорта, тех же девушек с данными: реальные имена и фамилии, возраст – от четырнадцати до пятнадцати, все школьницы. И суровым черным шрифтом перечисление уголовных статей о вовлечении несовершеннолетних, растлении, насилии группой лиц с соответствующими сроками.

Монитор погас, свет зажегся. Лица гостей были бледными и оскорбленными. Оскорбил их, конечно, не факт преступлений кого-то из них, а попытка разоблачения. Каждый понимал, что дальше может быть его черед.

В кромешной тишине Мария Захарова произнесла: