Улица Полумесяца - Энн Перри

И вдруг появляется актриса, осмелившаяся сорвать все покровы скромности со своей души и показать всем, купившим билеты на этот спектакль, свои сокровенные нужды и страдания, свои радости и уязвимость собственной жизни.

Ее сценический супруг также хорошо сыграл свою роль, но он показал, какие его раздирали противоречия, порождая гнев и разочарование, и в итоге миссис Филдинг поняла, что это также достойно сожаления.

Невеста любовника центральной героини тоже вызывала определенное сочувствие. Будучи обычной девушкой, она не могла бороться с более зрелой женщиной, чья утонченная страсть поработила мужчину, которого, как наивно казалось невесте, она уже завоевала. Публика поняла, что сражение за него было проиграно еще до того, как был нанесен первый удар.

Брат невесты выглядел более интересно, хотя и не своей ролью в пьесе: игравший его актер обладал броской наружностью, что повышало значимость этой второстепенной роли. Он был высоким блондином. О его настоящем возрасте судить было трудно, но он явно не превышал двадцати пяти лет. Актер обладал живостью передачи чувств, которые перелетали в зал, за огни рампы, и его душевное волнение остро воспринималось, несмотря на то что эта роль ограничивалась редкими репликами. От него исходили внутренняя энергия и душевная сила. Он не искал дешевой популярности, играя на галерку, но редкий зритель в зале после спектакля мог бы забыть его.

Когда закончился второй акт и вновь зажегся яркий свет, Кэролайн не смотрела ни на Джошуа, ни на Томаса. Ей не хотелось узнать, что они подумали или почувствовали, – больше того, ей не хотелось выдать собственные чувства, а она опасалась, что они слишком явно отразятся в ее глазах.

И вновь послышался стук в дверь, после чего Филдинг опять встал, чтобы открыть ее.

На пороге стоял Чарльз Ли, один из приятелей-актеров Джошуа, которого его жена мало знала. А вот его более высокий и несколько полноватый спутник, безусловно, принадлежал к иному кругу общения. Его умное лицо, даже когда он молчал, озарялось добродушной улыбкой, искрившейся в глазах, но главное, он обладал таким поразительным сходством с первым мужем Кэролайн, что в первый момент у нее перехватило дыхание.

– Мне хотелось бы познакомить с вами моего гостя из Америки, Сэмюэля Эллисона. Мистер и миссис Филдинг и… – начал Ли.

– И мистер Питт, – добавил Джошуа. – Рады знакомству.

– Взаимно, сэр, – откликнулся Сэмюэль с легким поклоном, окинув взглядом присутствующих, но задержав его на Кэролайн. – Простите мое вторжение, мадам, но, когда мистер Ли сообщил мне, что до выхода замуж за мистера Филдинга вы носили фамилию Эллисон, я не мог дожидаться более удобного случая, чтобы познакомиться с вами.

– В самом деле? – неуверенно спросила женщина.

Как ни странно, Кэролайн разнервничалась – скорее, даже испугалась. Этот человек так походил на Эдварда, что она не сомневалась в каком-то их родстве. Одинаковый рост, да и черты лица практически совпадали… Знакомые голубые глаза, тот же овал лица и удлиненный нос… Миссис Филдинг растерялась, не зная, что и сказать. К тому же пьеса вызвала у нее столь сложные чувства, что она утратила свое обычное самообладание.

Американец широко улыбнулся – но совсем без фамильярности. Только глупец мог бы воспринять с обидой его улыбку.

– Боюсь, я слишком поторопился, мэм, – виноватым тоном произнес он. – Видите ли, я надеялся, что мы, возможно, состоим в родстве. Моя матушка покинула эти берега незадолго до моего рождения, буквально за несколько недель, и мне говорили, что после этого мой батюшка вновь женился.

Кэролайн догадалась, что он имел в виду. Очевидное сходство отрицать было невозможно. Но она понятия не имела, что какой-то мужчина, а меньше всего, ее свекор, мог быть женат до его женитьбы на ее бывшей свекрови. Мысли ее дико закружились. Знала ли об этом сама старая Мария? Не разобьется ли ее мир вдребезги от такой новости? Лоб Джошуа тоже тревожно нахмурился.

Сэмюэль все еще пристально взирал на миссис Филдинг.

– Моего отца звали Эдмунд Эллисон из Кингс Лэнгли в Хартфордшире… – начал он.

Кэролайн прочистила горло.

– Так звали отца моего первого мужа, – откликнулась она. – Должно быть, вы с ним… сводные братья.

Ее новый знакомый просиял подлинным восторгом.

– Как чудесно! Я проехал полмира из самого Нью-Йорка, прибыл наконец в этот крупнейший город мира, но не прошло и месяца, как мне повезло столкнуться с вами, и не где-нибудь, а в столичном театре… – Он сверкнул глазами, мельком глянув на зал. – Ну скажите на милость, разве это не рука судьбы? Я невыразимо счастлив познакомиться с вами, мэм. Надеюсь, мне будет оказана честь продолжить знакомство должным образом, а мои манеры позволят нам стать друзьями. Родственники порой бывают чертовски занудны, но разве может быть у кого-то в мире слишком много добрых друзей?

Кэролайн невольно улыбнулась. Его воодушевление могло растопить любой лед. А элементарная вежливость требовала, чтобы она выразила Сэмюэлю одобрение.

– Надеюсь, мы подружимся, мистер Эллисон, – сказала она. – Надолго ли вы планируете остаться в Лондоне?

– Я не строю планов, мэм, – беззаботно ответил американец. – Я сам себе хозяин и буду жить согласно своим желаниям, не упуская приятных возможностей. Пока жизнь моя здесь идет так прекрасно, что я и думать не могу об отъезде, – и вновь его рассеянный взгляд устремился на театральную публику. – У меня такое чувство, будто здесь сосредоточены все ценности нашего земного мира, все его знаменитые деятели и их идеи, и при известном терпении они рано или поздно откроются мне в своей изысканной полноте.

– Говорят, – с улыбкой заметила Кэролайн, – что если достаточно долго стоять на площади Пиккадилли, можно встретиться с кем угодно.

– Охотно верю, – согласился Сэмюэль. – Но меня, вероятно, могут арестовать за праздношатание. И вообще я предпочел бы сам путешествовать и знакомиться с новыми людьми, а не ждать, пока они столкнутся со мной.

– А вы, мистер Эллисон, постоянно живете в самом Нью-Йорке? – поинтересовался Джошуа, отступая в сторону, чтобы пришедшие в ложу мужчины чувствовали себя более раскованно, и любезно предложив Сэмюэлю свое кресло.

– Я жил в самых разных краях, – весело ответил Сэмюэль, удобно усевшись в кресло и скрестив ноги. – Родился я в Нью-Йорке. Моя матушка сошла там с корабля, и поначалу ей пришлось несладко. Трудно придется любому, кто в одиночестве прибыл в чужую страну, да еще в преддверии рождения ребенка. Но она была храброй и привлекательной особой и нашла друзей, которые проявили щедрость и великодушие, позаботившись о ней после того, как я родился.

Кэролайн попыталась представить себя в такой ситуации и не смогла этого сделать. Она подумала о том, что, в сущности, ничего не знала о своем покойном свекре. Почему мать Сэмюэля оставила его? Порывшись в памяти, миссис Филдинг не нашла ни единого упоминания о ней. Естественно, не вызывало вопросов то, почему свекровь ни разу не упоминала о первой жене своего мужа. Неужели та сбежала с другим мужчиной?