Орхан - Роберт Ирвин

– Хватит любоваться жирафами, – сказал он. – Чем я-то хуже?

Он дернул ее за руку и повалил на кучу соломы. Она задрала юбку, готовая отдаться.

– Ну же, быстрее! Если ты меня хочешь, это должно случиться сейчас, прежде чем появятся джинны.

То были последние слова, в которых заключался какой-то смысл, поскольку Рокселана принялась громко стонать. Она жестами велела ему поторапливаться, а он отчаянно пытался выбраться из халата. Даже в пропахшем навозом жирафнике он чувствовал запах Рокселаны. Ее кожа, затвердевшая вдобавок от высохших пота и слюны, смердела. К тому же казалось, что для придания пущего блеска своим коротким рыжим волосам она пользовалась прогорклым маслом. Внутренние поверхности бедер были влажными и пахли кошатиной. Как и у Анадиль, между ее ног все было гладко выбрито. Уступая страстным мольбам гадюки, Орхан попытался сунуть туда голову, но Рокселана проявляла нетерпение.

– Нет, не так! Хочу, чтобы у меня внутри было нечто большее, чем твой язык!

Поелозив под ним, она подтянула его повыше и схватила за член.

Она напоминала Орхану его братьев-принцев, с которыми он когда-то боролся. Чрезвычайно возбужденный, он властно вошел в нее. Однако ощущение превосходства едва ли продлилось дольше минуты, ибо Рокселана принялась яростно дергаться и метаться под ним. Она вращала глазами и скрежетала зубами. В конце концов она так резко рванулась вверх, что Орхан уже не в силах был в ней оставаться. Он вынул, лег рядом с ней и стал ждать, когда поутихнет ее неистовство.

– Я проклята! – запричитала она. – Прости меня, господин, хоть я и не виновата! – Она уже плакала. – Во всем виноваты джинны. Стоит мне только подумать о сексе, как они проникают в мое тело и завладевают им. Это джинны заставляют меня совершать такие ужасные поступки.

Она спрятала голову в солому, не переставая плакать. Потом, когда ее рыдания стихли, она подняла к Орхану заплаканное лицо и сказала:

– Мне необходим обряд очищения. Ты можешь его совершить. Прошу тебя, пора изгнать из меня джиннов! Они не выносят боли, но я, Рокселана, вынесу все! Если выпорешь меня, о султан, обещаю, что потом ты сумеешь насладиться моим телом так, как полагается тебе по праву.

Рокселану вновь охватило лихорадочное нетерпение. Она выскользнула из своей черной юбки и дрожащими руками принялась расшнуровывать корсаж. Корсаж упал на землю, и, когда она повернулась к Орхану спиной, он увидел, что ее широкие плечи уже покрыты бледным узором шрамов. Потом она опять повернулась к нему и протянула ему плеть.

– Выпори меня скорее! – взмолилась она. – Заклинаю тебя! Мне это очень нужно.

Она отвернулась и наклонилась, подставив спину для порки.

Орхан хлестнул ее пару раз, но это ее не удовлетворило.

– Сильнее! Надо сильнее! Должна пойти кровь, ибо джинны у меня в крови. Ты должен их выпустить.

Ее широкая задница казалась созданной для порки, и он принялся безостановочно хлестать по ней. Молочно-белую гладкость начали нарушать безобразные красные полосы. Впервые после освобождения из Клетки Орхан действительно почувствовал себя султаном и, продолжая охаживать плетью Рокселану, стал предаваться мечтам о том, как расправится с Анадиль и прочими дамами из гарема. Он прошелся плетью вверх по ее спине и остановился передохнуть.

Тогда Рокселана сказала:

– Ты наверняка способен на большее. Даже гаремные девицы секут меня сильнее. Ну же, давай, я очень хочу почувствовать ее – твою властную руку!

Ее слова произвели тот эффект, на который она рассчитывала. Орхан принялся неистово наносить удары плетью. На сей раз она уже кричала и взывала к нему, но ярость его была столь сильна, что ее мольбы о прекращении порки он услышал не сразу. Он остановился, а она повернулась, бросилась перед ним на колени и поцеловала плеть.

– Благодарю тебя, господин! Теперь можешь делать со мной все, что пожелаешь. – И она вновь откинулась на солому.

На сей раз все было иначе. Поскольку джинны были изгнаны, Рокселана покорно легла на спину и впустила Орхана в себя. Когда он проник в нее, она нежно его обняла.

Он кончил в нее, и она вздохнула.

– Благодарю тебя, господин! – вновь сказала она и страстно поцеловала его. – Мне всегда приходится нелегко, ибо джинны, которые завладевают моим телом, не позволяют мне признавать превосходство мужчины. Теперь же я наконец успокоилась.

И Орхан заметил, что взгляд ее сделался тусклым и сытым. Но тут ему пришло в голову, что, поскольку спина ее превратилась в настоящее кровавое месиво, то, отдаваясь ему, она, должно быть, испытывала мучительную боль. Он задал нелепый вопрос:

– Тебе было больно?

– Конечно… немного, но женщины привыкают к боли. Они в большей степени способны терпеть ее, чем мужчины. – И она снисходительно ему улыбнулась.

– Я не верю. Всем известно, что мужчины сильнее, выносливее и боль переносят лучше.

– При всем уважении, о господин, быть может, мужчины и думают, будто им об этом известно, но я считаю иначе. Женщины с рождения способны страдать гораздо сильнее, чем мужчины, ибо природа заранее готовит их к родовым мукам. К тому же я каждый месяц испытываю такую боль, какую ты не в силах вообразить. По сравнению с ней твоя порка – пустяк. – В глазах ее опять появился блеск, и она бросила на Орхана шаловливый взгляд. – Ты бы ни за что не выдержал такой порки, которую задал мне.

– Не болтай ерунды, Рокселана! Я бы наверняка перенес ее с большей легкостью, нежели ты.

– Тогда, быть может, проверим?

Орхан пребывал в нерешительности. В конце концов, с какой стати он должен покорно подставлять спину под плеть одной из служительниц своего зоопарка?

Видя, что он колеблется, она принялась его подзадоривать:

– Решайся, мой повелитель! Это всего лишь игра, подобная моей игре с леопардом. Такие забавы придают нам бодрости, ибо, хотя мы, возможно, идем по жизни словно во сне, удар плетью способен нас разбудить. Теперь твоя очередь, – настаивала она. – Тебе понравится. Доверься мне. – И она ослепительно улыбнулась ему.

Соблазнившись возможностью испытать себя, плененный ее улыбкой, он согласился. Тогда она отвела его в угол жирафника и указала на пару ручных кандалов, прикрепленных цепями к стене.

– Надень их, – сказала она.

Вновь он засомневался. Тут она рассердилась и топнула ногой:

– Ты должен их надеть! Иначе это несправедливо. Какое же это испытание, если ты сможешь в любой момент от него отказаться или повернуться, отобрать у меня плеть и снова начать бить меня! Тебе придется мне доверять. Придется доверять мне так же, как я доверяла тебе. Поверь, ты сам убедишься в том, что отчасти источником твоего наслаждения является доверие к даме с плеткой. Доверься мне, это будет очень слабая порка – подобная легким прикосновениям бабочки к твоему телу.