Шотландия и Англия в первой половине XV в.: высокая политика и региональные амбиции - Сергей Валерьевич Игнатьев

сделанные по их результатам неутешительные выводы во многом повлияли на дальнейшую политику английской короны в Шотландии. Английский король, вероятно, понял бесперспективность предпринятой им акции. Последнее обращение Генриха Ланкастера к шотландскому королю, в котором Роберту III вновь предлагалось принести оммаж за Шотландию, датировано 21 августом 1400 г.[145]

Похоже, это обращение было для английского короля попыткой выйти из сложившейся тупиковой ситуации с наименьшим уроном для своей репутации. Поскольку из-за неудачной шотландской кампании Генрих IV уронил свой авторитет умелого политика и военного лидера в Англии. Дождавшись 23 августа — срока ответа на требование об оммаже, и не получив никакого ответа, Генрих Ланкастер принял решение свернуть поход и вернуться на родину. Уже 29 августа 1400 г. английская армия была в Северной Англии. Так закончился, как выразился Макдугалл, «непонятный поход» Генриха IV в Шотландию[146].

Как это ни странно, однако, этому походу английские хронисты уделили весьма незначительное внимание, куда меньше, чем рассказам о распространении слухов о планах возможной реставрации Ричарда II. Так Уолсингэм ограничивается лишь краткой и чрезмерно оптимистичным пассажем: «В 1400 г. король, собрав войска, вторгся в Шотландию, но шотландцы отказались от сражения. Король тогда, предав разорению страну, вернулся в Англию»[147]. Вполне вероятно, что такое освещение важного события было связанно именно с неблагополучным ходом кампании и крахом политических планов английского монарха.

В отношениях двух королевств наступил период политического затишья: ни Англия, ни Шотландия на официальном уровне не предпринимали никаких шагов для налаживания отношений после неудачной для Генриха IV военной кампании.

Только через месяц после возвращения Генриха IV в Англию, англичане предложили начать переговоры о заключении перемирия и, что самое любопытное, в их предложении уже не было ни слова о ранее выдвигавшихся посягательствах на шотландский суверенитет[148].

Очевидно, что это изменение политического курса английского короля было связано с восстанием Оуэна Глендоуэра в Уэльсе, о заинтересованности в котором арманьяков и шотландцев мы уже упоминали. В такой ситуации английский король не мог себе позволить неурегулированности отношений с Шотландией, которая с большой симпатией относилась к делу Глендоуэра[149]. Очевидно, опасаясь вести войну на два фронта, Генрих Ланкастер на время отказался от всех претензий к Шотландии ради подписания с ней очередного мирного договора.

Важно особо обратить внимание на своевременность выбранного Глендоуэром момента для начала мятежа в Уэльсе — конец августа 1400 г. Во-первых, английский монарх, занятый походом в Шотландию, сконцентрировал все свои силы на севере страны, что было на руку Глендоуэру, поскольку в первые месяцы его мятежа он не встречал какого-либо серьезного сопротивления со стороны королевских гарнизонов[150].

Во-вторых, Глендоуэром была использована заинтересованность Франции (под которой мы, прежде всего, понимаем королевский двор и партию арманьяков) в развертывании военных действий на английской территории. С первых дней мятежа, переросшего в затяжную десятилетнюю войну, Глендоуэр, сумел заручиться поддержкой Франции.

Мирный договор, завершающий летнюю англо-шотландскую кампанию 1400 г., был подписан 9 ноября 1400 г. Он юридически закреплял политический и территориальный статус королевств до начала войны. Англия более не поднимала вопроса об оммаже. Стороны также отказывались от ведения военных действий в течение 6 недель и оставляли за собой право пролонгации соглашения[151]. Это право было использовано, и договор позже был продлен до 29 декабря 1401 г., то есть, было заключено перемирие на один год.

Впрочем, на региональном уровне конфликт между Северной Англией и Южной Шотландией оставался неурегулированным. Здесь на пограничье оставалось большое число старых споров и взаимных претензий, решать которые предпочитали по старинке, совершая рейды и набеги на сопредельную территорию. Расстановка сил при этом была весьма запутанной.

Лорды, используя свои родственные связи с семьями с другой стороны границы, нередко с их помощью сводили счеты со своими соседями — поданными той самой, что и они сами короны[152]. Например, члены рода Максвеллов жили, как по английскую, так и по шотландскую сторону границы. Используя это обстоятельство, они инициировали набеги с сопредельной стороны на земли своих врагов, так, чтобы пострадавшие не могли напрямую обвинить их в сговоре с нападавшими[153].

Теперь граф Нортумберленд вместе с Данбарами также активизировали военные действия на пограничье. Пласкарден сообщает, что «3 февраля 1401 года отряд со старшими сыновьями графов Шотландской Марки и Нортумберленда во главе совершил рейд в Западный Линтон. Дважды они нападали на замки Хэйлз и Трепрейн, хотя и неудачно». В начале марта с английской стороны был совершен еще один набег на шотландские земли — состав участников тот же[154].

Основными объектами набегов английских отрядов были земли Дугласов и их союзников. Шотландцы платили англичанам той же монетой, поэтому ситуация в приграничье стала вновь накаляться. В ожидании крупных военных действий Генрих IV 25 мая 1402 г. издал распоряжение шерифам северных графств быть готовыми для отражения вторжения шотландцев[155].

Примечательным является то, что спустя два месяца, 4 августа 1402 г., король снова приказывал своим вассалам на Севере «быть готовыми сопровождать короля в Шотландию»[156], что говорит о намерениях короля вновь вторгнуться в Шотландию. Хотя, судя по документам этого периода, для английского короля время было крайне неблагоприятным. В сложившейся внешне— и внутри— политической обстановке идея вторжения в Шотландию была мало осуществима.

Летом 1402 г. на помощь мятежному валлийскому лорду Оуэну из Франции прибыл корпус Жана де Бурбона, графа де Ла Марша[157]. Генрих IV приказал всем прибрежным городам приготовиться к отражению возможных нападений французов[158]. В самой Англии снова активно циркулировали слухи о скором возвращении низложенного короля Ричарда II и о его пребывании в Шотландии под покровительством шотландского короля.

Кэпгрейв сообщает, что, например, в местечке Уэр (Северная Англия) был схвачен некий священник, при котором находился список людей, принявших якобы сторону короля Ричарда II (1401)[159]. Хронист также указывает, что была арестована графиня Оксфорд, распространявшая слухи о том, что «Ричард II выжил и должен вскоре вернуться в Англию с сильной армией, чтобы снова править» (1403)[160]. Как уже говорилось выше, вероятно, такого рода слухи могли распространяться в Северной Англии не без участия партии Олбани.

К этому времени в самой Шотландии противники партии Дугласа-Олбани лишились своего авторитетного лидера — герцога Ротси, правившего в течение двух лет настолько «безответственно и дико»[161], что в 1401 г., король Роберт III был вынужден сместить герцога, а когда тот отказался оставить власть, шотландский монарх приказал силой арестовать собственного сына.

После ареста Дэвид Ротси был помещен под стражу в Фолкленд — замок