Тайна важнее жизни - Сергей Зверев

– По делам.

Уже завтра утром он сможет увидеть Гилгал Рефаим. Мещерековым владело самое настоящее мальчишеское нетерпение.

* * *

– Я не стал излишне пугать его. Зачем? Полученной информации будет для него более чем достаточно. А что касается остального…

Чепуров замолчал, но возникшая в его монологе пауза была многозначительна. Сидевший напротив шефа Валерий Юдаев с понимающим видом кивнул. За время своей службы в СВР он не раз разыгрывал подобные многоходовые партии, и гамбит Чепурова был ему ясен. Все как в шахматах. Есть поле для деятельности, есть фигуры, способные перемещаться по-разному и порой независимо друг от друга. Есть и определенная значимость каждой из этих фигур. Функциональная нагрузка. Однако Юдаев не мог не задать вопроса, навязчиво крутившегося на кончике его языка.

– А когда он узнает о гибели французских ученых, не запаникует?

– Ученых? – Рыжая шевелюра Романа Леонидовича, сидевшего спиной к единственному источнику освещения в его кабинете, напоминала сейчас огненные всполохи. – Вы невнимательно ознакомились с материалами этого дела, майор? – карандашом, зажатым в пальцах на манер сигареты, Чепуров указал на коричневый конверт в руках Юдаева, выполненный из плотной грубой бумаги. – Насколько известно мне самому, речь пока идет о гибели только одного ученого. Анри Фери. В отношении двух других представителей парижского научно-исследовательского института, Франсуа Вуалье и Робера Кристана, я бы не стал торопиться с выводами. Нам ничего не известно об их судьбе… Подозреваю, что и французская разведка блуждает во мраке. Так что не стоит сгущать краски, майор. Тем более вам это совершенно не идет, – Чепуров холодно улыбнулся. – Но, отвечая на ваш вопрос, скажу следующее. Нет, я не думаю, что профессора Мещерекова напугает насильственная смерть его западноевропейского коллеги. Обескуражит, да. Возможно, озадачит. Это я тоже допускаю. Но в совокупности данное обстоятельство скорее подстегнет его профессиональный интерес. Загадки – его стихия. И чем они обширнее, тем больше азарт. Меня волнует и чрезвычайно беспокоит совсем другое, майор. Я не хочу, чтобы нашего уважаемого профессора преждевременно постигла участь Анри Фери. Мне слабо верится в то, что за всей этой историей стоят арабские экстремисты. В целом, это возможно, конечно. Но есть и огромная доля вероятности того, что это игры «Моссада». – Чепуров помолчал. – Суммируя вышесказанное, думаю, мне не надо объяснять вам, майор, что основные задачи ложатся именно на ваши плечи. Гарантировать безопасность Мещерекова – это одно, и совсем другое – вероятность того, что вам придется вступить в противоборство с израильской спецслужбой. Разумеется, вы можете рассчитывать на любую поддержку со стороны СВР, если таковая потребуется, но по возможности… Чем меньше огласки и чем уже круг посвященных, тем лучше…

Юдаев молча внимал получаемым инструкциям, не протестуя и не пытаясь вклиниться в тираду Чепурова со своей точкой зрения. Таковая имелась у Валерия, но он предпочитал помалкивать. Ему было совершенно ясно, что если шеф решил вступить в эту игру и втянуть в нее подчиненного, то отступать от намеченного уже не станет. Не в его характере. Стало быть, и у него, Валерия, выбора, как такового, не было.

Оставалось выяснить лишь детали, частности. Юдаев покрутил в руках коричневый конверт, припоминая суть его содержимого. Исключая форс-мажорные обстоятельства, выходить на прямой контакт с профессором Мещерековым ему не было никакой необходимости. Только наблюдение со стороны. Однако именно в случае форс-мажора принимать решение Юдаеву придется самостоятельно. На свой страх и риск. Как это часто случалось за время его практики. Так что в общем и целом нынешнее задание, полученное майором от Чепурова, мало чем отличалось от всех предыдущих.

– Где он остановился?

– Отель «Шалац». Номер триста одиннадцатый. Уже сегодня к вечеру он будет на месте. – Чепуров немного отклонился назад, и его шевелюра, казалось, вспыхнула еще ярче, подобно костру, в который кто-то заботливо подбросил хворосту. – Вы вылетите из Москвы, майор, рейсом в 18.45. Таким образом, ваше отставание от Мещерекова будет составлять в итоге не более трех-четырех часов. На начальном этапе это не страшно. Едва ли «Моссад» сразу развернет какие-либо активные действия, направленные против нашего ученного…

– Как насчет оружия?

По оговоренной ранее легенде, Юдаев отправлялся в Иерусалим как крупный частный предприниматель в области машиностроения. На территории России, все по той же легенде, у него оставались жена и двое несовершеннолетних детей. К такого рода «гостям», учитывая стабильное положение, относятся более лояльно, и проверки на таможенной службе не столь жестки. И тем не менее беспрепятственно провезти с собой огнестрельное оружие не удастся. Значит, у Чепурова имелись собственные предположения на сей счет. Так оно и оказалось.

Роман Леонидович отложил в сторону свой многострадальный карандаш, почесал левую бровь и, не глядя на майора, спокойно произнес:

– В том же отеле работает администратором некто Марк Розенфельд. Пожилой уже человек, покинувший Россию в советские времена и к настоящему моменту основательно пустивший корни на исторической родине. У нас налажен контакт с ним, и прежде Розенфельд ни разу не подводил в определенных щекотливых вопросах. Думаю, что осечки не произойдет и на этот раз. У Розенфельда свои связи, свои каналы… Вы обратитесь к нему, майор, и он сделает все, что необходимо.

Юдаев в знак согласия качнул головой. Пока, на данном этапе, для него все было предельно ясно, а задавать ненужные вопросы всегда было не в его духе.

– Разрешите идти? – Валерий поднялся, машинально расправляя широкие округлые плечи.

– Идите, майор, – голос Чепурова мгновенно сделался усталым и отрешенным. – Держите меня в курсе дела.

Он молча наблюдал за тем, как Юдаев развернулся, пересек пространство его кабинета и вскоре скрылся за дверью. Некоторое время Чепуров еще сидел в полной неподвижности, затем подался вперед, и рука привычно ухватила трубку расположенного слева телефонного аппарата.

* * *

Касан наклонил голову, благополучно миновал низкое дверное перекрытие и вошел в комнату. Негромко работающий телевизор возле дальней стены передавал программу новостей. Касан лишь мимолетно взглянул на экран, прошел к глубокому кожаному креслу и буквально упал в него всей своей массой, вытянув вперед длинные, как у цапли, ноги. Он взял с подлокотника пульт дистанционного управления и совсем убрал звук.

– Уже видел сегодня Нафеза?

Касан повернул голову. Сидящий за обеденным столом Дауд, невысокий коренастый мужчина с короткой темной стрижкой и густой бородой, скрывавшей едва ли не большую часть лица ее обладателя, ни на секунду не прервал своей трапезы, ловко орудуя столовым прибором. Дауд был в одном трико, выставляя на обозрение посторонних глаз густо поросшую волосами широкую грудную клетку. На вопрос Касана он только отрицательно покачал головой. Синхронное движение скрытых бородой челюстей свидетельствовало об активности жевательного процесса.