Тайна важнее жизни - Сергей Зверев

– Вы имеете в виду легендарный Гилгал Рефаим? – Профессор невольно оглянулся на закрытую дверь у себя за спиной и тут же вернул взор на собеседника. – Конечно, я…

– Расскажите мне о нем, – попросил Чепуров. Его руки снова сошлись на груди.

Мещереков до сих пор не мог поверить, что все это происходит в реальном времени. Мотивы Чепурова оставались для него непонятными.

– Вы хотите, чтобы я рассказал вам о Гилгал Рефаиме?

Роман Леонидович кивнул.

– Будьте так любезны, профессор.

– Хорошо… – Мещереков облизал пересохшие от волнения губы, усилием воли взял себя в руки и представил, что он находится на обычной своей лекции в институте, а не в кабинете начальника отдела СВР. – Круг Рефаимов представляет собой пять концентрических каменных колец, общим диаметром более пяти сотен футов. Вполне вероятно, что они были построены в свое время для астрономических целей, но… Уникальность этого строения скорее в том, кто может оказаться в итоге строителями…

– А кто ими может оказаться? – с нескрываемой ленцой в голосе подбросил встречный вопрос Чепуров.

– Ну… Понимаете, Роман Леонидович… Как бы это сказать…

– Говорите, как есть, профессор. Я постараюсь принять любую вашу версию.

Мещереков впервые позволил себе улыбнуться.

– Я бы не стал утверждать, что это моя версия, – сказал он. – Существует легенда, которая, кстати, весьма красочно описывается и в Библии, что Гилгал Рефаим был построен некогда населявшей нашу планету расой великанов. Об этом свидетельствуют и необычайно крупные и тяжелые камни, которые простому человеку…

Чепуров снова прервал собеседника коротким, но весьма многозначительным жестом руки. Мещереков тут же замолчал, ожидая вопроса. Он нервно пригладил рукой бородку. Чепуров смотрел на него пристально, не мигая. Наконец хозяин кабинета все так же лениво сменил позу и взял со стола пачку сигарет. Протянул ее в раскрытом виде профессору.

– Нет, спасибо, – Мещереков покачал головой. – Я не курю.

– Это правильно. – В противовес собственным словам Роман Леонидович пристроил сигарету во рту и щелкнул скрытой в массивном кулаке зажигалкой. К потолку неторопливо потянулась тоненькая сизая струйка дыма. – Здоровье не купишь ни за какие деньги. Его надо беречь. Но я, наверное, уже не в силах бороться со старыми привычками… Скажите, Олег Николаевич, вы сами верующий?

Вопрос прозвучал как выстрел. От неожиданности Мещереков даже подался назад. Чепуров спокойно втянул в себя едкий табачный дым. Взгляд серых, глубоко посаженных глаз, казалось, готов был просверлить Олега насквозь. Он будто находился под рентгеновскими лучами.

– Честно говоря, для меня это сложный вопрос… И я бы не смог ответить на него однозначно. – Мещереков не пытался юлить. Он действительно говорил то, что думал и чувствовал. – Как в некую абстрактную высшую силу, которая находится где-то там, над нами, – он неопределенно качнул головой, но Чепуров совершенно никак не отреагировал на этот жест, – я, конечно, не верю. Как ученый, я полагаю, что все должно иметь свое логическое объяснение. Без мистицизма и… тому подобного… Однако, опять же в силу специфики своей профессии, я не могу не отрицать того факта, что в природе до сих пор находится много таинственного и необъяснимого… Но тут, скорее, обожествлять следует саму природу. – Мещереков еще раз робко улыбнулся.

– Ладно. Я понял. – Чепуров слегка наклонился к пепельнице и опустил в нее сигарету. Только в этот момент взгляд его ненадолго оторвался от лица сидящего напротив профессора. – Вернемся к нашим баранам, Олег Николаевич. То есть непосредственно к Кругу Рефаимов. Насчет легенды мне все понятно. Но вы! Вы лично придерживаетесь какой-либо версии?

В очередной раз Мещереков принялся нервно теребить свою острою бородку клинышком. Никогда еще беседа на интересную для него тему не давалась ему так тяжело и напряженно.

– Мне трудно быть объективным, Роман Леонидович. Все мои знания в этой области носят исключительно теоретический характер. Мне ни разу в жизни не довелось побывать на Гилгал Рефаиме… Но, изучая труды коллег, я, наверное, больше склоняюсь к версии, высказанной в девяносто третьем году Брюсом Куртисом. Для раскрытия тайны Круга Рефаимов Куртис апеллировал к апокрифическому труду «Книги Знаний: Ключи Еноха». И он, я имею в виду все того же Куртиса, сделал вывод, что эти каменные обломки древности, как и говорил Енох, заключают в себе некие шифрованные послания об отдельных событиях на Земле и в космосе, которые люди должны сами расшифровать. За точность цитаты я, конечно, сами понимаете, не ручаюсь. Но суть…

– Та-ак, – протянул Чепуров, и уголки его губ под рыжими усами слегка изогнулись книзу. – Шифрованные послания, значит. Это уже интересно…

– Так утверждает Куртис, – поспешно вклинился Мещереков. – И Енох, конечно.

– Да черт с ним, с Енохом вашим, Олег Николаевич! – Чепуров поднял сигарету из пепельницы, хотел было затянуться, но передумал и поспешно затушил ее. Впервые на его лице проступили проблески эмоций. – И с Куртисом тоже. Давайте с вами поговорим откровенно. Не сомневаюсь, что вам известно, что какие-либо исследования на Голанских высотах, где расположен этот злополучный Круг, были запрещены до шестьдесят седьмого года. Туда не допускалась ни одна научная экспедиция.

– Да, я знаю, – сказал Мещереков. – Это было связано с тем, что…

– Неважно, – отмахнулся Чепуров. – Это уже дело прошлое, и меня оно мало волнует. Но я скажу вам больше. Исследования не приветствуются и сейчас. Нет, открыто их никто не пресекает, конечно, но «Моссад» бдительно наблюдает за своими территориями. Как вы считаете, с чем это может быть связанно?

– Не знаю, – честно признался Мещереков. – Я далек от политики и совершенно не силен в ней…

– Но вы допускаете мысль, что тайна этих колец может быть как-то связана с политикой? Такое возможно? В принципе? – продолжал напирать Чепуров.

– Не знаю, – профессор несколько раз нервно моргнул. – Никаких таких упоминаний нигде…

– Хорошо. – Чепуров поднялся из-за стола, обошел его и остановился в непосредственной близости от Мещерекова, глядя на него теперь снизу вверх. Олег хотел было тоже встать, но хозяин кабинета мягко, но властно опустил руку на его сухощавое плечо. Мещереков вынужден был остаться в прежней позе. – Не так давно, Олег Николаевич, активными исследованиями на Голанских высотах занялись французы. Парижская коллегия ученых направила туда трех своих ведущих представителей, но… Все у них, скажем так, идет не совсем гладко. И у меня есть подозрения, что политика здесь играет не последнюю роль. Со стороны израильских властей, конечно. – Чепуров помолчал. – У меня к вам предложение, Олег Николаевич. Я бы сказал, обоюдовыгодное. То есть я склонен предположить, что вас оно также заинтересует.

– Какое предложение? – профессору приходилось выворачивать шею, чтобы видеть лицо нависшего над ним, как скала, Романа Леонидовича.