На краю вечности - Вера Бартон

— И о чем здесь речь? — недоумевая все больше, спрашиваю я.

— Помилуйте, откуда же я знаю? — разводит руками Джозеф. — Я не специалист по мертвым языкам. Но у Чори было три книги. В одной говорилось о людях. О том, кто их и для чего создал. В другой речь шла о мироустройстве. О Земле, планетах, что нас окружают, местах, откуда спускаются наши души, чтобы пройти обучение здесь. Третья была посвящена мистическим существам — вампирам, оборотням, ведьмам. Если найти все три и суметь перевести, то обретешь власть Бога. И никто не сможет тебя победить.

— Что-то самому Чори это не помогло, — сухо замечаю я, гадая для чего эта мифическая история могла понадобиться Конраду.

— Если эта книга попала к такому скептику, как вы, она непременно должна вас чему-то научить. Впрочем, любой к кому она попадает уже не может быть прежним, — улыбаясь, говорит Джозеф. — Мою жизнь она изменила.

— Может быть, вы подскажете мне специалиста по мертвым языкам? — с надеждой спрашиваю я. — Мне очень важно знать, что здесь.

— Обратитесь к профессору Рогожкину. Он лучший специалист в этой теме. Я бы пошел именно к нему, — отвечает мне Джозеф.

— Как его найти? — хватаюсь за эту соломинку я.

— Профессор живет в России. Кажется, этот город называется Бариново, — подумав, отвечает Бронштейн и лезет в стол. Достает оттуда потрепанную записную книжку, долго ее листает, слюнявя сухие пальцы. — Да, все верно. Память меня еще не подводит! Это чертовски приятно!

— Благодарю вас, мистер, — с теплом произношу я.

— Вы не собираетесь продавать эту книгу? Если да, то назовите любую цену и я куплю ее у вас! — глаза старика лихорадочно блестят. Замечаю, как сильно дрожат его руки. Так и сердечный приступ получить недолго.

— Забудьте о нашем разговоре, — внушаю ему я. — О том, что книга Чори существует. Вы весь вечер читали газету и ничего нового с вами этот вечер не произошло. А теперь вам хочется спать. Вы не можете совладать с собой и засыпаете прямо за столом.

Взгляд Джозефа тускнеет, становится потерянным. Глаза медленно закрываются. Он кладет руку под щеку и уже через пару секунд мирно сопит. А я покидаю его лавку.

Оставив книгу в машине, отправляюсь в клуб. Тот самый, чью рекламу я нашел в кармане убитой Эвы. Здесь шумно. Беспорядочный гул голосов режет слух. В воздухе витает тяжелый запах алкоголя и табачного дыма. Не самое лучшее место для вампирского здоровья. Слишком большая чувствительность к подобным веществам и шуму. Подхожу к барной стойке и заказываю себе вино. Осторожно, чтобы не вызвать случайных подозрений оглядываюсь по сторонам. Вампиров среди посетителей нет. Что вполне ожидаемо. Скорее всего, я просто трачу время и эта брошюрка, не больше чем случайность, не несущая в себе никакого смысла.

— Скажите, вы видели здесь эту девушку? — доставая телефон и показывая бармену фотографию Эвы, спрашиваю я. Он бегло смотрит на нее, пожимает плечами. Ловлю его взгляд, включаю внушение. — А если подумать?

— Тусовалась здесь вчера с темноволосым парнем, — быстро выдает мне нужную информацию тот. — С татуировкой на лбу.

— А этот тип, он часто здесь бывает? — осведомляюсь я.

— Пару раз его видел, — равнодушно отвечает бармен. Он мне больше не интересен, и я его отпускаю. Значит, Америго здесь. От понимания этого мне становится не по себе. В душе пробуждается страх. Мы не виделись тысячу лет. Какой будет новая встреча? И останусь ли я жив после нее? В этом у меня нет никакой уверенности. Заказываю себе еще вина. Быстро выпив его, расплачиваюсь и иду к выходу.

Он вырастает передо мной неожиданно. На вид все те же двадцать два. Крепкий, широкоплечий. Волнистые волосы черного цвета с парой седых прядей у лица достают до подбородка. Черная повязка на лбу закрывает позорную метку отверженного. Карие, почти черные глаза с насмешкой смотрят на меня. Чуть приоткрытые губы демонстрируют клыки — знак того, что он настроен по отношению ко мне совсем не дружески. От него пахнет ветром и табаком. А еще сандалом. За эти десять веков он почти не изменился. Только бороду отпустил.

— Ну, здраствуй, брат, — криво усмехаясь, произносит Америго. Его голос звучит с хрипотцой, словно кто-то сдавил ему горло. Последствие старой раны. — Сколько лет, сколько зим… Не хочешь обняться? Разве не так поступают друзья после долгой разлуки?

— В нашем случае объятия сразу перейдут в поножовщину, — говорю я. — Не стоит рисковать.

— Ты убил моих людей, — выговаривает мне Америго. — За одно это уже заслуживаешь смерти.

— Не надо было присылать ко мне необученных сосунков.

— Как тонко ты себе льстишь, — с ехидством замечает Америго, засовывая руки в карманы кожаного плаща. — Ви ведь наверняка сказал тебе, что они были лучшими. Зотикус, тебе по-прежнему не хватает уверенности в себе? Черт, вроде не виделись столько времени, а ничего не изменилось. Даже печально как-то. Я рассчитывал увидеть тебя другим. Особенно после пяти веков заточения. Кошмары не мучают?

— Сплю как младенец, — заверяю его я. Америго качает головой и какое-то время мы молча стоим друг против друга. Сколько раз он был обязан мне жизнью? Сколько раз я спас его? Одно лишь слово и все это перестало иметь значение. Мы стали врагами. — Ты убил Конрада Грея?

В глазах брата вспыхивает алое пламя. Кажется, я задел его за живое.

— Он был моим другом, — вплотную подходя ко мне и чеканя каждую букву, зло произносит Америго. — И я убью любого, кто посмеет оскорбить его память.

Уж к чему, а к дружбе мой брат всегда относился серьезно. Наверное, поэтому у него было так мало настоящих друзей.

— Лучше бы ты с таким жаром искал его убийцу, — говорю я. У меня нет сомнений, что Америго не причастен к гибели Конрада. Он никогда не умел врать, а это очень плохое качество для бессмертного. Порой даже опасное для жизни.

— Мне нужна флэшка, — переходит к цели нашей встречи брат. — Немедленно. Или ты хочешь еще больше смертей? Я могу это устроить.

— Нет ее у меня, — с досадой отвечаю я. — И никогда не было.

— Что ж, по-хорошему ты не понимаешь, — вздыхает Америго. — Теперь пеняй на себя.

И исчезает.

Что такого на этой чертовой флэшке, что за ней так гоняется мой брат? Арсен предположил, что это как-то может быть связано с медициной. Нужно во чтобы то ни стало убедить его отдать этот проклятый носитель памяти Америго. Иначе не отступит. А потерявший терпение, он способен на все. Лучше ему под горячую руку не попадаться.

Когда я возвращаюсь домой, застаю в гостиной Риту. Она сидит на диване, сжимая в руках бумажный платок. Глаза красные, кончик носа распух. Тихо шмыгает, вытирая влажные щеки тыльной стороной ладони. Увидев меня, поднимается на ноги. Робко подходит ко мне и задрав голову, смотрит в глаза.

— Мне только что позвонили из Бариново, — сиплым голосом говорит ведьма и я уже знаю, что она скажет дальше. — Елену убили. Это случилось вчера в два часа дня.