Маскарад - Мелисса де ла Круз

— Ты уверена? Почему? — резко спросил парень. — О Серебрянойкрови было не слышно с семнадцатого века. Их существование вычеркнули изистории Голубой крови.

— Она сама мне об этом сказала.

— Но она... ее не забрали? — хрипло спросил парень.

— Нет. К счастью. Напавший не выпил ее полностью и не отнялпамять. Она вернется к жизни в следующем цикле.

Парень откинулся на спинку кресла. Шайлер заметила, что онтеребит ключи от машины и что у него подрагивает правое колено, так ему нетерпится услышать ее историю полностью.

— Продолжай, — велел профессор.

— Корделия сказала, что для того, чтобы победить Серебрянуюкровь, нужно отыскать ее мужа, Лоуренса ван Алена, ныне скрывающегося. Онадумала, что, если отправить... если она отправит меня в Венецию, мне удастсяотыскать его.

— Удалось?

Глаза старика заблестели.

— Не знаю... Дедушка, я пришла за помощью. Корделия сказала,что необходимо...

Тут парень кашлянул. Шайлер повернулась к нему.

— Лоуренс ван Ален — это я, — сообщил парень, подавшисьвперед.

Его лицо изменилось — не незаметно, а поэтапно, — и он сталвыглядеть постарше. Но это был не тот сутулый седовласый дедушка, которого рисоваласебе в воображении Шайлер. Это был высокий, худощавый мужчина с той же львинойгривой, что и у парня, только подернутой серебром; и его аристократическийястребиный нос и высокомерный подбородок тоже сохранились.

В его присутствии комната словно бы съежилась. С первоговзгляда было ясно, что это прирожденный лидер, а острота его взгляда пугала.Шайлер подумалось, что он — достойный соперник Чарльзу Форсу.

— Так ты оборотень! — с восхищением произнесла Шайлер. — Аэто твой настоящий облик?

— В той мере, в какой хоть какой-то облик можно считатьнастоящим, — отозвался Лоуренс. — Андерсон, мы вас больше не задерживаем.

Пожилой джентльмен подмигнул Шайлер и вышел из комнаты,беззвучно затворив за собою скрипучую деревянную дверь.

Шайлер устроилась поудобнее в кресле. Она обратила вниманиена выцветшие обюссонские ковры на каменном полу. Такие же ковры лежали вбиблиотеке Корделии на Сто первой улице.

— Твой проводник?

Лоуренс кивнул. Он встал и прошел к встроенному бару,расположенному напротив камина, отворил нижнюю часть и достал бутылкупортвейна. Наполнив два бокала алой жидкостью, он вручил один Шайлер.

— Так я и думала, — сказала девушка, приняв бокал.

Она медленно отпила глоток. Вино было сладким безприторности, крепким и вкусным. Алкоголь на вампиров не действовал, нобольшинству из них нравился его вкус.

— Я подозревал, что ты можешь это понять. Ты почтиобратилась ко мне, но притормозила. Откуда ты узнала?

— Хозяин особняка обычно сидит слева — как раз там, гдесидел ты, а он — справа от тебя, — объяснила Шайлер.

Это было одним из правил средневекового этикета, которое онаусвоила из бесконечных лекций Корделии по истории Голубой крови. Король всегдасидел слева, а его королева или любое другое лицо, уступающее ему по рангу, —справа от него.

— А! Ты наблюдательна. Я уже и забыл об этом. Старею.

— Мне очень жаль, что Корделия не с нами, — негромкопроизнесла Шайлер.

Лоуренс вздохнул.

— Ничего. Мы расстались уже больше века назад. К одиночествупривыкаешь. Возможно, когда-нибудь мы снова воссоединимся.

Он откинулся на спинку кресла и достал из нагрудного карманасигару.

— Так значит, ты — дочь Аллегры, — произнес Лоуренс, отрезавкончик сигары небольшой серебряной гильотинкой. — Я следил за тобой. Я знал,что ты ищешь меня, с той самой минуты, как ты прибыла в Венецию. Я ощущалчто-то в воздухе — подумал сначала, будто это твоя мать, но энергия была иной.Ты меня нашла.

— Это ты был той женщиной на улице! Ты принял облик Аллегры,— выпалила Шайлер.

Теперь произошедшее обрело смысл. Лоуренс кивнул.

— Да, иногда я это делаю. Уже хотя бы потому, что мне оченьее недостает.

Он выпустил клуб дыма и затянулся.

— Я был настороже и не хотел показываться тебе, пока непойму точно, кто ты есть на самом деле. У меня много врагов, Шайлер. Ониохотятся за мной уже не первое столетие. Ты могла оказаться одной из них.

Шайлер внезапно выпрямилась, едва не расплескав вино.

— А хозяйка гостиницы? Это тоже был ты? Во всяком случае,сначала.

Лоуренс коротко хохотнул.

— Да, конечно.

— Так вот почему она заявила, что видит нас в первый раз,когда мы спустились обратно! Она сказала правду.

Шайлер опустила пустой бокал на столик рядом с креслом,потрудившись поставить его на золотую подставку.

— Мария — честная домохозяйка, надо отдать ей должное, —улыбнувшись, произнес Лоуренс.

— А почему ты показал нам твою комнату?

— Я не собирался этого делать, но ты гналась за мной, и мнепришлось укрыться в одном из моих тайных убежищ, разбросанных по всему городу.Видишь ли, у меня много адресов. Если хочешь, чтобы тебя не нашли, без этого необойтись. Мария сказала вам правду: комната была заперта. Но она отворилась длявас. Я счел это добрым знаком. Я подумал, что это даст тебе ключ к разгадке, ирешил проверить, сможешь ли ты отыскать меня на биеннале. Ты действовалаправильно. Тебя тоже влечет к Олафуру Элиассону, как и меня.

— Но почему ты снова попытался скрыться? Мне пришлосьгнаться за тобой.

— И ты почти нагнала меня. О господи, ну у тебя и скорость!Ты просто невероятно сильна. Мне потребовалось собрать все силы, чтобы не датьсебя догнать. Я тогда все еще не был точно уверен, кто ты такая и что тебенужно. Ты меня изрядно удивила, когда сумела отыскать меня у колониальногоособняка. Извини, что применил к тебе заклинание сна.

— А почему ты теперь решил, что мне можно доверять? —спросила Шайлер.

— Потому что только дочь Аллегры может знать «Адвокоадиуво», заклятие, которое ты использовала. Мы с Корделией договорились, что,если кому-то из нас понадобится отыскать другого, наши посланцы воспользуютсяименно этими словами на священной речи. Без «Адвоко» ты и за тысячу лет ненашла бы меня, несмотря на все твои силы. Но мне пришлось погрузить тебя в сонна некоторое время, чтобы убедиться, что тебя не используют. Нужно былодоставить тебя в какое-нибудь безопасное место, где за нами не наблюдали бы.

Шайлер кивнула. Так она и предполагала.

— Ну а теперь, когда ты нашла меня, чего же ты хочешь? —спросил Лоуренс, глядя на Шайлер сквозь пелену табачного дыма.