Тайна похищенной карты - Хизер Террелл

Мара оказалась на краю огромной траншеи, гораздо глубже и длиннее, чем обычные раскопочные рвы, которые она видела раньше, хотя со стандартной стратиграфической маркировкой. Хуан подошел к краю гораздо ближе, чем она. Рискуя свалиться, он наклонился вперед, выискивая кого-то или что-то.

— Бен, она здесь! — проорал он во все горло и замахал рукой.

Мара заглянула в яму, где копошились рабочие, все в одинаковых белых рубахах и широкополых шляпах. Один из них поднял голову, сощурился в лучах заходящего солнца, а потом легкой походкой направился к лестнице.

Из ямы вылез долговязый человек. Его кудрявые волосы, одежду, лицо с преждевременными морщинами, даже толстые стекла очков покрывал тонкий слой пыли.

Он шел к ней и щурился, и чем ближе подходил, тем выше становился — возможно, в нем было шесть футов четыре дюйма росту. Как только его глаза привыкли к свету, он принялся медленно ее разглядывать, словно только что выкопанный из земли артефакт, который не мог как следует оценить, пока не смахнул с чрезвычайной осторожностью накопившуюся грязь.

Лохматый, насквозь пропыленный человек, стоявший перед ней, нисколько не походил на ученого сухаря, о котором рассказывало его резюме. Бен Коулман, насколько она помнила по своему затрепанному досье, родился в академической семье. Учился исключительно в привилегированных учебных заведениях — сначала в Гарварде, потом в Пенсильванском университете — в общем, получил безукоризненную подготовку. Пенсильванский университет сделал его почетным профессором в междисциплинарной области, но он никогда не преподавал, никогда не публиковал своих работ и, если на то пошло, редко появлялся в студенческом городке. Признанный эксперт по древним тохарам — кем бы ни были эти таинственные люди, — он занимался работой, требовавшей его присутствия в отдаленных районах Китая.

В досье не упоминались ни жена, ни дети, даже не был указан домашний адрес. Связаться с ним можно было только по электронной почте, мобильному телефону или написать на абонентский ящик в студенческий городок.

Когда он подошел, Мара протянула руку для приветствия. Прежде чем протянуть свою, Бен вытер ее об одежду. Напрасно старался. Когда он отнял руку, Мара почувствовала, что к ее пальцам прилипла земля.

Познакомившись, Бен устроил ей экскурсию по раскопкам. Траншеи были заполнены рабочими, чуть вдалеке выросла новая палаточная деревушка, и научный персонал сновал туда-сюда между палатками как заведенный. В траншеях и по периметру лагеря Мара увидела дорогое новейшее оборудование, хотя она не могла не заметить и сколоченные вручную тележки на деревянных колесах, и горы мотыг, ведер и лопаток.

Темп работ удивил Мару. В ходе своих расследований ей часто доводилось бывать на раскопках, но по сравнению с этими все они теперь казались сонными. В конце концов, древности пролежали в земле много веков, если не тысячелетий. Какое значение имели еще несколько дней? Но только не для раскопок Бена Коулмана, подумала она и тут же себя поправила: раскопок Ричарда Тобиаса. Вероятно, толстый кошелек археологического спонсора развеял сонливость.

Во время ознакомления с раскопками ни экскурсовод Бен, ни Мара ни разу не упомянули Ричарда Тобиаса, однако его августейшее присутствие все равно чувствовалось. Бен с удовольствием все ей рассказывал, но Мару не удивило, что он держался слегка натянуто. Видимо, догадывался о цели ее визита, хотя она не знала, в каком свете Тобиас и его люди представили ее Бену.

Мара решила развеять подозрения Бена, что она явилась сюда с целью расследовать его деятельность, а не кражу: она не хотела, чтобы он замкнулся и скрыл какую-нибудь важную информацию из опасения стать объектом ее пристального интереса. Поэтому, пока Бен демонстрировал ей необычные траншеи, огромные восьмиугольные палатки, внешне похожие на юрты, и оборудование по последнему слову техники, она с энтузиазмом кивала. Мара восхищалась траншеями, настолько ровными, что казалось, будто их вырезали из земли ножницами. Она хвалила скорость, с которой ему удалось развернуть крупномасштабный лагерь. Комплименты давались ей легко: работа на участке шла полным ходом и произвела на нее большое впечатление.

Маре показалось, что Бен разрумянился от похвалы. Хотя она не дала бы голову на отсечение — под слоем грязи трудно было что-то разглядеть. По мере продолжения экскурсии Бен все больше походил на гордого молодого отца, взволнованного похвалой его отпрыску. А может быть, ему просто было отрадно говорить о чем угодно, только не о краже.

В какой-то момент он резко обернулся и проорал что-то небольшой группе, следовавшей за ними. Мара не поняла диалекта, на котором изъяснялся Бен, но предположила, что он призвал их к порядку, так как толпа тут же рассеялась.

— Простите, что так вышло. К нам нечасто приезжают иностранные гости, а женщин здесь бывает и того меньше. Мне не хотелось на них орать, но я не мог допустить, чтобы они и дальше на вас пялились.

Мара улыбнулась его медвежьей галантности. Ей почему-то показалось, что с его стороны это была попытка ее защитить, а не снисходительное покровительство. Она повернулась, чтобы поблагодарить Бена, и тут только увидела, что он привлекательный мужчина, несмотря на свою неухоженность.

— Пожалуйста, не извиняйтесь, — сказала она.

Когда они покинули центральный участок, Мара задала несколько осторожных вопросов насчет кражи. Он сообщил только самое основное: время кражи, где хранилась карта, причиненный ущерб, меры безопасности, кто знал о карте. Судя по его описанию, Мара пришла к выводу, что это обычная кража, дело рук местных криминальных авторитетов, навести мосты с которыми ей помогут, как она надеялась, связи Пола. Если дело обстояло именно так, она была уверена, что сумеет добраться до карты.

Они приблизились к палаточному городку и подошли к самой большой палатке — единственной, у в хода в которую стояла охрана. Бен придержал для нее полог и, когда она вошла, сказал:

— Карту украли отсюда.

Мара сделала несколько шагов в темноту. Потом глаза ее немного привыкли, и она разглядела ультрасовременную лабораторию, тщательно спланированную и организованную.

— Такие лаборатории я видела только в университетах.

Свет был тусклый, но на этот раз Мара была уверена, что Бен раскраснелся.

— Знаю. Нам повезло с таким щедрым финансированием, — сказал он, впервые намекая на Ричарда Тобиаса. Потом его лицо снова стало серьезным. — Но этого требует наша работа.

— Полагаю, вам необходимо специальное оборудование для находок, относящихся к первому тысячелетию.

— Вы правы. Иногда наши самые важные находки — это лоскутки ткани или обрывки рукописей на пальмовых листьях. Нам нужно иметь возможность изучать и сохранять хрупкий материал.

— Отсюда все это оборудование.

— Да. И эта темнота.

Мара обошла палатку, внимательно разглядывая приборы.

— Уверена, с вашим лабораторным оснащением не сравнится никакое другое. Хотя в последнее время провинция Шаньси привлекает археологов из всех стран.