Вредная самооценка. Не дай себя обмануть. Красные таблетки для всех желающих - Альберт Эллис

Осуждая кого бы то ни было, в том числе и себя, за наличие или отсутствие того или иного качества, вы уподобляетесь авторитарным и фашистским диктаторам. Фашизм – это квинтэссенция оценки людей (Ellis 1965a, 1965b).

9. Оценивание другого человека, пусть даже в положительном ключе, есть не что иное, как контроль, манипуляция и попытка его «исправить», но это не значит, что предполагаемые перемены пойдут ему на пользу. Ричард Фарсон отмечает: «Зачастую то изменение, которое подразумевает похвала, нужно не тому, кого хвалят, а нацелено на удобство, удовольствие или выгоду того, кто хвалит» (Farson, 1966). Получив оценку, человек может начать чувствовать себя обязанным что-то поменять в угоду своему оценщику, и в той степени, в какой он пойдет на такие условия, он перестанет быть сами собой или тем, кем ему действительно хотелось бы быть. Таким образом, и положительная, и отрицательная оценка вполне может привести получившего ее человека к потере самобытности и самостоятельности.

10. Оценка личности используется правящими элитами для укрепления позиций и блокировки социальных перемен. Приучаясь выставлять себе баллы за свои поступки, человек привыкает к мысли: «Мое поведение неудовлетворительно. Я должен работать над тем, чтобы вести себя лучше». Что еще хуже, он думает: «Я поступил плохо, а значит, я негодный, никчемный человек». «Правильность» поведения в значительной степени измеряется общественными нормами, определяемыми небольшой группой людей, которые стоят у руля и очень заинтересованы в том, чтобы свое положение сохранить. В их интересах побуждать человека искать одобрения со стороны властей и беспрекословно подчиняться социальным правилам, какими бы деспотичными и безрассудными они ни были. Конформизм – один из наихудших побочных эффектов самооценки. Он заключается в пассивном принятии порядка, установленного политической верхушкой и попирающего право на справедливость.

11. Люди, постоянно оценивающие себя и других, часто не умеют ставить себя на место собеседника. Как отмечает Ричард Фарсон, близкие и искренние отношения между двумя людьми часто достигаются благодаря умению внимательно слушать друг друга. «Это означает не просто ждать, пока человек договорит, но и пытаться увидеть мир его глазами, а также дать ему понять, что вам это удается. Во время такого безоценочного слушания-сопереживания мы реагируем на чувства другого так же, как и на его слова, то есть получаем полную картину того, о чем он говорит. Мы не даем оценку, не выносим суждений, не соглашаемся и не противоречим. Наша задача – понять то, что чувствует и пытается выразить другой человек. Его эмоции и идеи принимаются как значимые и для него, и для нас» (Farson, 1966). Если же, слушая другого, мы оцениваем и его и себя, то относимся к нему с предубеждением и не можем ни понять, ни сблизиться с ним.

12. Оценка личности приводит к тому, что роль желаний, стремлений и предпочтений уходит на второй план. В своих поступках человек руководствуется тем, что от него требуется, к чему его принуждают или обязывают. Если вы не измеряете глубину своего эго, то, как правило, живете по принципу: «Что бы я действительно хотел делать на своем веку, чтобы не испытывать боли и получать как можно больше удовольствия?» В противном случае вы постоянно задаетесь вопросом: «Что я должен делать, чтобы доказать, что я достойный человек?» Ричард Робертиелло пишет: «Люди постоянно отказывают себе в праве брать от жизни то, что им хочется, наслаждаться тем, что им нравится. Они почти никогда не позволяют себе сделать что-то просто для того, чтобы получить удовольствие. Постоянно оправдывают себя тем, что достаточно страдали и заслужили право на тот или иной выбор. Объясняют поступки, которые приносят им радость, тем, что совершают их из альтруизма или ради чьего-либо блага… Мысль о том, что можно что-то делать потому, что это нравится, а не для того, чтобы помогать кому-то, кто без нас просто не выживет, кажется величайшим преступлением» (Robertiello, 1964). Такова глупость, порожденная чувством собственной важности!

13. Присвоение ценности человеку парализует свободу его воли. Наша самостоятельность и без того в значительной степени ограничена, поскольку даже самые «добровольные» поступки во многом зависят от наследственности и окружающей среды. Считая ту или иную мысль, чувство или действие действительно «своими», мы игнорируем некоторые из важных биосоциальных причин. Стоит только назвать себя «хорошим» или «плохим», «гением» или «идиотом», как мы оказываемся в рамках стереотипов, а значит, почти наверняка будем предвзято относиться к своему поведению и пытаться подогнать его под выбранный ярлык. Ведь «плохой человек» или «идиот» не в силах определить, каким будет его следующий шаг, и не может усердно работать над достижением своих целей. «Хороший человек» обязан совершать только добрые дела, а «гений» – создавать только шедевры. Какие глупые, ограничивающие творческий потенциал условия накладывает на себя человек, определяя свою самость такими обобщенными понятиями!

14. Можно выделить ряд причин, почему людям нельзя давать общую оценку.

А. Предположим, что человека можно оценивать по чертам характера, но они с большой степенью вероятности будут меняться не просто ежегодно, а ежеминутно. Человек – это не вещь и не объект. Человек – это процесс. Как можно точно измерить что-то, находящееся в постоянном развитии?

Б. Не существует абсолютной шкалы характеристик, по которой можно было бы оценить человека. Качества, похвальные в одной социальной группе, в другой будут резко осуждаться. В глазах судьи убийца – ужасный преступник, а в глазах генерала – образцовый солдат. Способности (например, сочинять музыку), которые в одном столетии считались уникальными, в другом, более позднем, становятся тривиальными.

В. Чтобы дать человеку объективную оценку, необходимо придать особый вес каждому положительному и каждому отрицательному поступку, который он когда-либо совершал. Принято считать, что помощь другу уступает по значимости спасению сотен людей во время стихийного бедствия. В то же время измена жене воспринимается как нечто менее отвратительное, чем избиение ребенка. Но кто тот судья, чтобы оценивать все многообразие поступков человека с целью вывести общий балл его «добродетели» или «порочности»? Существуй на Земле некий реестр дел (и если уж на то пошло, и мыслей) каждого человека, то определять, куда отправится его душа, в рай или в ад, можно было бы сразу по их свершению. Но какова вероятность того, что такой реестр (даже в самом надежном компьютере) никогда не даст сбой?

Г. Как можно математически вычислить значение объективной ценности человека? Предположим, он совершил тысячу добрых дел, а потом замучил кого-то до смерти. Каким образом мы должны рассчитать общий балл его сути: вывести среднее арифметическое всех хороших поступков и сравнить его со взвешенной суммой всех злодеяний? Или, может быть, решить эту задачу с помощью неких