Запретный союз - Кейтлин Крюс

Уголки губ Рафаэля слегка изогнулись в улыбке, и Лили стало не по себе.

– Ты не понимаешь? Ты мать моего ребенка. И ты должна радоваться, что он остался на попечении армии нянек, которые исполнят его любую прихоть, о чем ты, как я думаю, хорошо осведомлена. Ты обязана быть рядом со мной, чтобы весь мир видел и восхищался твоим воскрешением.

Лили не знала, что задело ее сильнее: то, что он назвал ее матерью своего ребенка, ведя себя как собственник, или то, что он заявил, будто она обязана быть рядом с ним, словно на свете нет ничего более естественного.

Когда-то Рафаэль предпочитал держать их отношения в секрете.

Но предполагается, что она об этом не помнит. На мгновение она позволила себе представить, что почувствовала бы, если бы она действительно не помнила Рафаэля.

– Я надеюсь, там не будет папарацци. – Она нахмурилась и покачала головой. – Я работаю в питомнике в штате Вирджиния. Я не хочу, чтобы на меня пялились все кому не лень.

Ты можешь надеть маску, если хочешь, хотя ежегодный карнавал еще не начался, – произнес он через секунду. – Многие из гостей надевают маски, но не из-за неуместной скромности, которую ты испытываешь. Ты всего лишь работник питомника из Вирджинии.

Лили пристально посмотрела на него, а потом отвернулась. Они причалили к пристани, и лодочник, выпрыгнув на пристань, стал привязывать лодку канатами.

– Не делай ошибок, Лили. Я же знаю, кто ты.

Его голос походил на прикосновение, и ей было ненавистно, что она жаждет его прикосновений. Она страстно хотела Рафаэля, и эти желания страшили ее. Она боялась, что, отдавшись чувствам, она полетит со скалы, на этот раз по-настоящему. И что тогда будет с ней? Она уже знала ответ. Рафаэль обвинил ее в том, что она не хочет знать правду, и он был прав. Она действительно не хочет ее знать. Потому что она уже знает, к чему это приведет. Она точно знает, на что способна ради любви к нему.

Страсть к Рафаэлю превращает ее в существо, которое она презирает.

– Сегодня ясный день, – сообщил Рафаэль утром на прошлой неделе, входя в частную столовую в семейном крыле старого дома, где завтрака ли Лили и Арло.

Лили подняла глаза и на мгновение опешила от неожиданности. У нее перехватило дыхание. Даже в непринужденной одежде Рафаэль походил на итальянского принца или наследника престола.

«Возможно, – подумала она, – он был недалек от истины, описывая мои подростковые безумства».

– Спасибо, – подчеркнуто сказала она, будто ее спокойный тон мог его оттолкнуть. Она посмотрела мимо него – на окна во всю стену, через которые могла сама видеть, какой сегодня день, потом взглянула на Рафаэля. – Я благодарю вас за прогноз погоды.

Рафаэль ухмыльнулся, и ей стало жарко. Она убедила себя, что виной тому система отопления старого дома, и Рафаэль тут ни при чем.

– Твоя благодарность завораживает, – пробор мотал он, а она задалась вопросом, как ему удается казаться таким чувственным.

Арло тем временем спокойно и с радостью воспринимал Рафаэля, отчего у Лили сжималось сердце. Она застыдилась, когда мальчик, подняв руки над головой, начал громко распевать.

Лили заставила себя улыбнуться, когда Рафаэль вопросительно выгнул бровь.

– Это приветственная песня, – произнесла она с достоинством, пока пятилетний ребенок в кресле рядом с ней пел, раскачивался и ерзал из стороны в сторону. – Он выучил ее в детском саду. Они поют ее каждое утро.

– Для меня это большая честь. – Рафаэль искренне улыбнулся сыну.

Лили упрекнула себя за то, что ей становится неприятно, когда Рафаэль одаривает мальчика такой искренней и красивой улыбкой. В его улыбке читались гордость и любовь, на которую, по мнению Лили, Рафаэль Кастелли был не способен. Арло вскочил с места, подбежал к отцу и обхватил его ноги.

Лили не знала, то ли улыбаться, то ли плакать. На секунду Рафаэль растерялся. Но потом он непринужденно коснулся рукой головы мальчика и улыбнулся ему, словно Арло был лучом ясного летнего солнца в этот холодный декабрьский день.

И тут Лили все испортила.

– Он поступает так со всеми, с кем видится, – резко произнесла она.

Ее слова повисли в воздухе. Улыбка Рафаэля померкла, затем исчезла совсем. Казалось, ее заявление с каждой секундой все громче разносится эхом по комнате, отражаясь от изящных старых стен. Словно Лили достаточно протянуть руку, чтобы собрать эти слова и сделать вид, будто она их не произносила.

Но сказанного не вернешь. Так было всегда – Рафаэль и Лили привыкли ранить друг друга словами.

Он уставился на Лили мрачно и в ярости, а ей стало обидно, словно он чем-то в нее швырнул. А ведь ей казалось, что она уже не сможет чувствовать себя более неловко.

– Сегодня достаточно ясный день, поэтому можно прогуляться в деревню, – сказал Рафаэль, нарушая долгое и тягостное молчание, когда Лили уже решила, что разглядит все его душевные пороки. Арло, к счастью, ни на что не обращал внимания, цепляясь за ноги отца и напевая другую песенку. – Я подумал, что это будет приятной семейной про гулкой, если только ты не намерена и дальше придумывать злобные замечания в мой адрес.

Лили не стала перед ним извиняться, хотя чувствовала, что должна это сделать. Она с трудом сглотнула.

– Я согласна, – хрипло ответила она, боясь, что он догадается о ее настроении по выражению лица. – Спасибо.

Лили вернулась в настоящее время и обнаружила, что Рафаэль пристально вглядывается в ее лицо. У нее перехватило дыхание. Она приложила все силы, чтобы не скривиться в ответ. И только через мгновение поняла, что он протягивает ей руку и ждет, когда она ее примет.

Лили одновременно желала прикоснуться к Рафаэлю и хотела спрыгнуть с лодки в холодные воды Гранд-канала, чтобы уплыть прочь. Она сглотнула, понимая, что он оценивает ее реакцию. Он подсчитывал, сколько времени потребуется, чтобы она перевела взгляд с его руки на лицо.

Потому что Лили прекрасно понимала, что Рафаэль знает о ее притворстве.

Просто пока он не может этого доказать.

– Я только хочу помочь тебе сойти с лодки, Лили, – мягко произнес он, в его голосе слышались насмешливые нотки.

– Еще одна ложь, – выпалила она, не подумав. И чтобы доказать, как мало Рафаэль для нее значит, она взяла его за руку.

Это была ошибка. Она знала, что совершает ошибку, касаясь его руки.

Потому что на нее сразу же нахлынули приятные и чувственные ощущения. Он уставился на нее, в его взгляде читались страсть и желание.

Лили почувствовала себя побежденной. Она двигалась неуверенно и неуклюже, словно земля под ее ногами была такой же шаткой, как днище лодки. Выбравшись на причал, она так резко отпустила руку Рафаэля, словно обожглась.

Он развернул ее к себе лицом, и она поняла, что обречена. Они оба обречены испытывать страсть и терзать друг друга с тех пор, как впервые встретились.