Архонты - Денис Деев

— Маринку что ли? — разразился хохотом Вася.

— Это ещё кто такой? Зачем ты ребёнка притащила? — бросив строгий взгляд на Васю, спросил Костя.

— Костя, успокойся. Мы нашли способ восстановить твою память, — вмешалась Катерина.

— Я не хочу помнить это место… Я лишь хотел поговорить с женой, — он отказывался верить в то, что Маринка его предала. — И уж точно не хочу быть с гетерой и её отпрыском.

— Ты совсем одурел? Ты кого гетерой называешь и кого отпрыском? — не сдержался Вася.

— Это Вася. Костя, дай мне подойти к тебе ближе я всё объясню.

— Какой Вася? Что за бред, тому лет шестьдесят на вид было.

— Тела обнулились, дурень, — прикрикнул Вася.

— Костя! Коостя! — послышался с улицы безразличный голос Маринки.

— Блиин, — прикрыл глаза Вася, понимая, что теперь им точно пришёл конец.

— Какой же ты упёртый дурак, — пробубнила Катя и бросилась к нему со всех ног.

— Запри все двери и окна. И свет! Свет погаси во всём доме, — крикнула она Васе, и уже встав перед Костей, девушка вытащила из кармана шлем, из странных проволок небрежно собранных друг с другом как им тогда казалось. Улыбнувшись, она сказала:

— Поблагодаришь потом, — подмигнула Катя и быстро одела на голову шлем. Её хрупкий пальчик скользнул по синий кнопке и выставленная заранее дата засветилась на небольшом экране шлема.

Ручка на входной двери дёрнулась, после чего Маринка завопила как ненормальная:

— Они здесь! Дверь заперли! — кричала Маринка словно поросёнок, которого хотели зарезать.

— Какой же у неё противный голос, — пробурчала Катя и снова улыбнулась Косте.

— Ты снова оказалась права? — спросил Костя, сменив гнев на милость.

— Теперь всё будет хорошо, — ответила Катя.

— Будь честна, теперь мы сдохнем, — обречённо выдал Вася и вспомнил свет того самого окна в огромном зале с аквариумами.

Образ милой улыбающийся Катюши завис перед глазами Кости.

— Только не это, — прошептал он, чувствуя, как сознание уплывает, а его ноги становятся ватными.

Картинки понеслись одна за другой и парень рухнул на пол как подкошенный.

— Интересно он простит нам это? — спросил Вася.

— Он будет благодарить, поверь. Главное удержать дом до его пробуждения.

Пять лет назад.

«Отопление что ли отключили?», — подумал Костя. Парень двадцати двух лет вдруг почувствовал, что лёжа в собственной кровати замёрз, будто оказался на северном полюсе.

Кап-кап.

— Маринка, ты снова забыла кран закрыть? — крикнул Костя.

— Да не ори ты, — ответил мужской голос.

«Какого чёрта?» — мелькнула мысль в голове Константина. В эту же секунду он открыл глаза и попытался встать, но обе его ноги были закованы в железные кандалы, насмерть закреплённые толстой цепью к кровати.

Шлепнувшись на холодный кафельный пол, Костя увидел перед собой мужчину лет тридцати семи. Бедолага, тоже был прикован к собственной койке. Но в отличие от Кости на его лице не было удивления. Более того, он точно знал всё, что происходит и прислушивался к тому, что творится за дверью.

— Кто ты? Где Маринка? — взобравшись обратно на кровать, спросил Костя и оглядевшись вокруг увидел, что он находится в какой-то странной комнате и явно не в своей квартире. Ему показалась, что он попал к какую-то лабораторию из фильмов ужасов. Мало того что тут былкафельный пол, в этом месте и стены тоже были кафельные и даже потолки.

Старый железный кран с водой стоял в углу комнаты ближе к входу. У него была белая чугунная раковина, Костя за всю свою жизнь такие не встречал ни разу. Вода капала как часовой механизм у бомбы, чем дико раздражала парня. В комнате стояли две старые кровати с давно провалившейся сеткой, на одной из которых лежал сосед, а на второй сам Константин.

— Слушай друг, отстань от меня со своей Маринкой, — тихо рыкнул мужик и сосредоточенно смотрел на дверь.

— Что это за место? Где мы? — Костя никак не мог понять, где он находится и чего ожидать в следующую минуту.

— Заткнись, или сдохнешь раньше, чем откроется эта дверь, — нервно ответил мужик.

Их кровати стояли параллельно друг другу, но настолько далеко, что достать соседа было невозможно.

— Ты мне угрожаешь? — Костя попытался дернуть за цепь, но выдернуть её было невозможно.

— Как тебя зовут? — в полголоса спросил мужик Константина копошащегося возле своей кровати в поиске чего-то, чем бы он мог снять кандалы или хотя бы защититься в случае нападения.

— А тебе то что? — недовольно бросив взгляд, ответил Костя, продолжая бесполезные попытки освобождения.

— Не шуми. Ты же тут впервые?

— Понятное дело, не каждый день просыпаюсь с кандалами. А для тебя я смотрю это уже норма? — съязвил Костя.

— За дверью обезумевшая толпа и, если ты не затихнешь, нас убьют до того, как успеет сработать замок на оковах.

— Ты бредишь, — бросив недоверчивый взгляд, сказал Костя, и в душу закралось сомнение.

Всё что он помнил, бурный вечер с женой на вечеринке. Потом они поехали домой и Маринка была рядом. И тут он вспомнил, что она хвасталась покупкой новых духов, как раз перед сном. Запах их не особо впечатлил парня, но как женатый не первый год человек он понимал, проще сказать женщине, что всё нравится и получить желаемое спокойствие, чем начинать спор о том, что она выкинула деньги на ветер. Так как с деньгами у Кости проблем не было, он берёг свои нервы и мило улыбаясь всегда говорил одно и тоже:

— Твой выбор прекрасен, милая.

После таких слов девушка пищала от восторга, а Костю ждала очередная ночь благодарности. Маринка была особенно хороша в такие моменты. Вспомнив это, парень вздохнул и его вдруг осенило, что он не помнит продолжения вчерашнего вечера. Ничего кроме этих дурацких духов.

«А ведь я не так много выпил», — подумал он.

Ещё раз осмотревшись, Костя взял себя в руки.

— Я так понимаю, окон тут нет? — оглядев комнату, уточнил он у соседа.

— Нет.

— А дверь заперта?

— Пока да.

— Пока?

— Слушай, друг, я так понимаю ты тут в первый раз и у тебя много вопросов. Но у меня нет ни времени, ни желания быть чьей-то нянькой. Понимаешь? Единственное что могу сказать, слушай внимательно, что происходит за дверью и смотри в оба! И возможно тогда у тебя будет шанс выжить, — мужчина замолчал и прислушался.

— Воот, слышишь хохот? Дикий такой, как у умалишённых на фоне криков о помощи.