Провинциальное прованское преступление - Марина Белова

— Приедут? — с надеждой спросила Степа.

— Да, обещали. У них есть кто-то в Марселе. Вроде бы, опытный адвокат. Сказали, что они сегодня же его найдут.

— А ты сказала, где нас искать?

— Ты же слышала!

— Извини, прослушала. Я все думаю, если Ольгу убили три дня назад, и столько же Алина находится за решеткой, почему никто не позвонил в посольство?

— Чего зазря обвинять? Может, и звонили, а там не поняли. Или забыли передать кому следует. Пошли в гостиницу.

— Верно, — подхватила мою мысль Степа. — Нам самим надо во всем разобраться. Адвокат это, конечно, хорошо, но и у нас кое-какой опыт имеется.

Славный городок, этот Арль — светлый, солнечный. Мы шли по узкому тротуару, разглядывая витрины местных магазинчиков. Булочная, мясная, бакалейная лавка… В маленьких городах не очень-то жалуют большие супермаркеты. Французы знают толк в еде, а потому покупают провизию только у свои знакомых бакалейщиков, мясников, кондитеров.

— Хорошо-то как! Весна. Тюльпаны в ящиках на окнах цветут, — заметила Степа. — Практически через каждые двадцать метров уличное кафе. Как пройти мимо? Была бы возможность, села бы под зонтиком и сидела до вечера с чашечкой кофе и круассаном.

— Дело делать надо, а не сидеть за столиком, — пробурчала я.

На звон колокольчика из-за стойки выглянул Анри. Увидев нас, он улыбнулся, как старым знакомым. Странно, но на его лице не было ни малейшей скорби по поводу кончины хозяйки. Как же так? Не хочет своей горестной физиономией портить нам настроение? Или, может, он действительно не сильно удручен?

— Находились? Аппетит нагуляли? Не желаете пообедать в нашем ресторане? Сегодня нашей кухарке особенно удалась утка. Вы любите утку?

«Утка! Его интересует, любим ли мы утку?» — раздосадовано подумала я.

Ноги гудели так, что не было сил терпеть. Я присела на диван. Прежде, чем идти обедать, хотелось немного отдохнуть — давала о себе знать бессонная ночь и длительная прогулка по городу.

— Месье Куропаткин уже вернулся? — поинтересовалась Степа, глядя то на Анри, то на меня, вернее, на диван, на котором я сидела.

Потом она окинула взглядом холл и лестницу, ведущую на второй этаж, явно делая мне какие-то знаки.

— Да, он сейчас обедает, — кивнув, ответил Анри.

— Пожалуй, и нам надо пообедать. Степа, не хочу подниматься в номер, — устало вздохнула я. — Если тебе туда надо, я тебя здесь подожду.

— Да-да. Слушай, — она скосила взгляд на диван, на котором я сидела: — Если Куропаткина здесь оставили, то убийца не мог незаметно пройти мимо него ни на первый этаж, ни на второй. Впрочем… Скажите, Анри, а на второй этаж ведет только эта лестница? — спросила Степа у портье.

Видимо, я и Степа думали одинаково, если я без перевода понимала Анри. Мне еще очень помогала жестикуляция француза. Если речь шла о лестнице, то он на нее и показывал.

— Да. Отель маленький, никакой другой лестницы нет. А зачем вам вторая лестница? Если вы боитесь пожара, то у нас есть противопожарная сигнализация, — он указал пальцем на датчик, привинченный к потолку.

— Я не боюсь пожара. А где убили мадам Ольгу? — продолжала расспросы Степа.

— Ее апартаменты на втором этаже, в самом конце коридора. Там же комнаты постояльцев и мадам Ирины, матери Ольги.

— На втором этаже? Хозяева живут там же, где и постояльцы?

— На второй этаж мадам Ольга переселилась после смерти мужа, а до этого они с месье Жаком жили на первом этаже. Сейчас эти комнаты закрыты. Мадам Ольга не смогла там жить — там все напоминало об ее муже. Она очень переживала его уход. Знаете, ей даже сны снились, будто он зовет ее к себе. Одно время каждую ночь снился. Это ведь не к добру! Так и случилось! Эх, и надо же было ей пригласить в наш отель этих русских. Ой, простите, речь не о вас, вы не такие, как наши постояльцы, — он взглядом показал на дверь в ресторан, из-за которой доносились голоса, по большей части нетрезвые.

— Надо думать, он сделал нам комплемент, — перевела Степа.

— Очень суетливые люди. Все им не так. То окна не туда выходят, то шум с улицы доносится, — продолжал жаловаться Анри. — А сами?! Как выпьют, песни начинают орать.

— Спроси, когда убили Ольгу, он находился здесь, за стойкой? — попросила я.

Если я хоть как-то понимала французский язык, улавливая общий смысл, то сама задавать вопросы даже не пыталась.

— Нет, здесь меня не было, — ответил Анри. — Отель обслуживает всего три человека: кухарка Полина, горничная Эмма, она же моя жена, и я, ваш покорный слуга. Еще, когда все номера сданы, мы приглашаем официантку, сестру Полины, да и то не на полный рабочий день. Нанимать еще одного портье не имеет смысла. Ему ведь платить надо. Я стою за стойкой с половины восьмого утра до девяти вечера. Потом я входную дверь закрываю, но это не значит, что меня нет в отеле. Мы с женой живем в комнате для прислуги, это рядом с кухней. Звонок проведен в нашу комнату. Если кто-то пришел позже девяти, я иду и открываю дверь.

— Понятно, значит, к тому времени, когда нашли мадам Ольгу, дверь была закрыта на замок?

— Да, я удостоверился, что все наши постояльцы вернулись из города. На ужине были все, за исключением месье Орлова, но он и не должен был быть. Его накануне забрали в больницу. Мадам Ольга попросила меня принести из подвала еще вина и отпустила отдыхать. Я уже заснул, когда Эмма нашла мадам Ольгу мертвой и рядом с ней эту русскую. Как жалко мадам Ольгу. Понять не могу, чем она помешала этой женщине.

— Может, мадам Ольгу не эта женщина убила? — осторожно спросила Степа.

— А кто? — удивился Анри. — Входная дверь была закрыта. С улицы никто не мог зайти. В отеле находились только постояльцы, я и Эмма.

Степа покачала головой:

— Это значит лишь только то, что убийцу надо искать среди тех, кто в это время находился в доме. А эта женщина, которую забрала полиция, могла зайти в номер Ольги, услышав шум или крик, — Степа намерено говорила об Алине, как о незнакомом ей человеке.

— Ну не знаю, — пожал плечами Анри. — Вообще-то номер этой дамы находится через стену от апартаментов мадам Ольги. Могла что-то и слышать.

— Вот видите!

— Нет, вы не путайте меня! Если полиция сказала, кто убийца, то так оно и есть. Последние два дня мадам Ольга проводила все свое время с этой Алиной, они могли и поссориться, и подраться. Я знаю, у русских так принято. Выпил — и сразу чесать кулаки друг о друга.

— Зря вы так думаете, — возмутилась Степа. — Русские умеют не только драться, но и дружить.

— Вот именно, настолько, что могут друзей ставить выше, чем родственников. Мадам Ольга после своего приезда ни разу к матери не зашла. Мадам Ирина жаловалась Эмме, что даже не успела проститься с дочерью.

— Эмме?