Галактика мозга - Сергей Бакшеев

— Всё готово, Юрий Михайлович. Через несколько минут занесу, — без лишних вопросов ответила сообразительная ассистентка.

— Вот видите, — отключив связь, улыбнулся Леонтьев. — Я не сижу, сложа руки.

Однако следователь оставалась непреклонной.

— Временное отстранение Шувалова от должности вряд ли избавит вас от проблем. Провинившийся сотрудник будет находиться в институте, а его действия, как я поняла, вы плохо контролируете.

— Это не так. Я пятнадцать лет руковожу институтом, и за это время не было…

— Меня не интересует, что было или не было пятнадцать лет назад. Меня интересуют обстоятельства вчерашнего дня. Сейчас я приступлю к опросу сотрудников, но посчитала нужным, начать разговор с вас. Я хочу понять вашу роль, Юрий Михайлович, в этой грязной истории.

— Я ни при чем! Я добросовестно выполняю свои обязанности. А Шувалов будет наказан, да не просто наказан, а уволен. Да-да, уволен! К чертовой матери! По статье! Сейчас я позвоню в кадры и поручу подготовить приказ. Вы получите копию.

Леонтьев схватил звякнувшую трубку. Он хотел набрать номер, но с удивлением услышал в телефоне вежливый голос японского гостя.

— Добрый день, профессор Леонтьев. Я хотеть разговаривать с доктор Шувалов. Когда я могу приехать к вам в институт?

— Господин Сатори, я сейчас занят, — раздраженно ответил Юрий Михайлович. — Перезвоните позже.

— Пока вы занят, я могу приехать и говорить с Шувалов-сан.

— Шувалов тоже занят.

— Я вызывать такси, — не унимался японец. — А пока еду, он освободися.

— Не надо никакого такси! — рявкнул Леонтьев. — Я позвоню вам позже. — Он бросил трубку и натолкнулся на внимательный взгляд следователя.

— Кому еще понадобился доктор Шувалов? — вкрадчиво поинтересовалась Петровская. — Кто такой господин Сатори?

— Японский гость. Но он не имеет отношение к вашему делу.

— Что имеет, а что не имеет отношения к уголовному делу, буду решать я! — Жестко возразила Петровская, поправила очки и в упор посмотрела на Леонтьева. — Я думаю, что подозреваемому в тяжком преступлении не следует встречаться с иностранными гражданами.

— Разумеется, — мелко затряс головой Леонтьев.

— Это опозорит ваш институт на международной арене.

— Вы правы.

— Вот и прекрасно. А сейчас выделите мне помещение, где я буду опрашивать ваших сотрудников.

— У нас есть переговорная комната. Моя ассистентка вас проводит.

— Я не буду подписывать эту ложь! — выкрикнул Шувалов, выходя из директорского кабинета. Его рука сжимала мятую страницу.

Валентина Федоровна расторопно придержала плоский экран компьютера и подставку для карандашей, обоснованно опасаясь, что разъяренный доктор наук их по пути снесет.

— Ну и дурак! — От раскатов голоса Леонтьева трепетал календарь на стене. — Тебе же хуже будет. Уволим по статье! Приказ уже готов!

— Делайте, что хотите!

Хлопок высокой двери заставил вздрогнуть и моргнуть пожилую ассистентку. Антон Шувалов разорвал бумагу и швырнул обрывки в корзину под ноги Рашниковой. На миг он застыл перед ней.

— Я же хотел ее спасти, — услышала женщина тихий отчаявшийся голос, глядя в наполненные болью мужские глаза.

Валентина Федоровна отрывисто кивнула. Шувалов покинул приемную, а Рашникова принялась искать подходящие таблетки разволновавшемуся боссу. Для полного бардака в институте не хватало еще вызова «скорой помощи» директору.

В коридоре заведующего лабораторией поджидал встревоженный Сергей Задорин.

— Антон Викторович, вас следователь зовет. Нас уже опросила, теперь вас требует.

— Меня увольняют, Серега.

— Что? Вы же хотели, как лучше!

— А получилось, то, что получилось… Как Борис держится?

— Вербицкий с утра был у директора. С тех пор ни с кем не разговаривает. Антон, про увольнение — вы это серьезно? Как же вы без института, без науки?

— Наука, она не только здесь, — Шувалов раскинул руки, указывая на стены, потом выразительно постучал пальцем по лбу, — но и здесь. — Он грустно улыбнулся и похлопал Задорина по плечу. — Следователь что хочет?

— Злая она какая-то. Со мной говорила коротко, а Репину долго пытала. В основном про вас расспрашивала.

— Где она?

— В переговорной, на перовом этаже.

Антон Шувалов с самыми мрачными предчувствиями открыл дверь в переговорную комнату. В первый момент ему показалось, что за столом сидит жена Ольга — так похожи были форма прически и цвет волос следователя. Но наваждение рассеялось, как только женщина оторвала взгляд от бумаг. Узкий подбородок, высокие скулы и тонкий нос, увенчанный непроницаемыми очками, совсем не походили на простое овальное лицо Ольги.

— Здравствуйте, — сдержанно кивнул Антон.

Следователь некоторое время молча изучала его, потом хмуро изрекла:

— Наконец, дошла очередь и до главного виновника отвратительной трагедии. Присаживайтесь, доктор Шувалов.

Антон убедился, что разговор предстоит нелегкий. Лучше сразу занять принципиальную позицию.

— Вы ошибаетесь. Я не виноват в трагедии. Людмила Вербицкая утонула, — едва сохраняя спокойствие, заметил он.

— В ванной? — яркие губы искривились изысканным сарказмом.

— В реке. Я пытался ее спасти…

— Что-то я не заметила реку около вашего института. И это первый в мире случай, чтобы у утопленницы обнаружили в черепе идеальное круглое отверстие.

— Послушайте, вы прекрасно знаете…

— Вы присаживайтесь, Антон Викторович, и пыл свой поумерьте. На меня театральщина не действуют. — Шувалов сел, гостья, наоборот, встала. Поигрывая авторучкой, она прошлась по комнате. — Извините, что не представилась. Меня зовут Петровская Алла Николаевна. Буду вести ваше дело.

— Какое дело?

— Разумеется уголовное.

— Произошел несчастный случай!

— Вот в этом я и буду разбираться.

— Я вчера всё подробно рассказал.

— Я знакома с вашими показаниями, но у следствия возникли новые вопросы. Я постараюсь не повторяться. — Петровская остановилась и свысока посмотрела на Шувалова. Ее голос заледенел. — Какие отношения вас связывали с погибшей Людмилой Вербицкой?

— Что вы имеете в виду? Она была сотрудницей моей лаборатории.

— А помимо работы? Вербицкая была ослепительно красивой женщиной. И поговаривают, что между вами…

— Кто поговаривает?

— Вот, вы уже перебиваете. Я бы могла пресечь это банальной фразой, что вопросы здесь задаю я, но не хочется воздвигать барьер между нами. Вы известный ученый, я тоже специалист своего дела. Поймите, я здесь не для того, чтобы состряпать обвинительное заключение. Моя задача — установить истину.