Кровоцвет - Кристал Смит

– А что будет делать твоя семья, когда к ней в гости нагрянет Трибунал, да еще и разъяренная толпа в придачу? – Онэль всегда была суровой, но теперь походила на рыскающую в поисках добычи тигрицу. – А это непременно произойдет, ведь за колдовством Аврелии наблюдал весь зал. – Мне же она сказала: – Помяни мое слово: они придут за тобой и убьют тебя, а заодно всех, кто встанет у них на пути.

– Не так все должно было обернуться, – сказала матушка. – Не на такой исход я рассчитывала. – В ее глазах блестели слезы. – Обряд не завершили, лепесток потрачен. Не могу же я отпустить тебя в Аклев без защиты!

С софы раздался слабый голос Саймона Сильвиса:

– Давайте завершим обряд.

– Вы очнулись! – изумилась я. – Лепесток и правда подействовал.

Лорд Саймон со стоном приподнялся на локтях и оглядел запачканную кровью одежду.

– Как вы меня исцелили? Последнее, что я помню…

– Вам в грудь попала стрела. Аврелия использовала магию крови, а когда заклинание не сработало, – лепесток кровоцвета, – отчеканила Онэль.

– О звезды! – Его изумление быстро сменилось решимостью. – Обряд! Нужно немедленно закончить обряд. Вы сохранили чашу с кровью? Несите ее сюда вместе с ножом и тканью, расставьте все по местам.

– Но вы же сами сказали, чтобы я воздержалась… – начала было я.

– Забудьте о том, что я говорил утром. Думаю, все согласятся, что обстоятельства изменились.

Камни снова сложили треугольником, а матушка, лорд Саймон и Келлан заняли места у трех углов, только на этот раз аклевец опирался на костлявое плечо Онэль.

– Продолжайте с того места, где остановились, – попросил лорд Саймон.

– Нет, – отрезала я. – Я уже сказала, что не хочу этого. Я не буду завершать ритуал. Из-за меня больше никто не пострадает.

– Аврелия. – Келлан раскрыл мои пальцы и вложил нож мне в ладонь. – Ты должна довести дело до конца. – От его взгляда у меня перехватило дыхание.

– Нет, Келлан, я не хочу…

Не дав мне договорить, он сжал нож в моей руке, полоснул по своей ладони и сквозь зубы процедил:

– Моя кровь, данная по доброй воле.

– Поднеси чашу к лоскутку, – скомандовала матушка. – Живее!

Растерявшись, я послушно встала в центр треугольника, где лежал обрезок ткани от моего подвенечного платья.

– Три капли, – сказал лорд Саймон. – Повторяйте за мной. Sanguine nata, vita et morte.

Одна капля задержалась на краю железной чаши, а затем упала на белую материю.

– Sanguine nata, vita et morte.

– Еще раз.

Вторая капля.

– Sanguine nata, vita et morte.

– Еще!

Последняя капля.

– Sanguine nata, vita et morte.

– Tertio modo ut ab uno vitae. Ligat sanguinem, sanguinem, facere, – произнес лорд Саймон. – Три жизни связаны с одной. Ее спасут своей ценой.

Камни сверкнули, а потом все стихло.

* * *

Мы молча привели комнату в порядок. Никто не решался нарушить тишину. Но вот дверь соседней комнаты со скрипом приоткрылась, и оттуда выглянул Конрад:

– Мама, я не могу заснуть. Огоньки мешают.

Матушка подошла к нему и ласково взяла его маленькое личико в ладони.

– Какие огоньки, милый?

– Те, что снаружи. Они все ярче и ярче.

Она подошла к окну и в страхе зажала рот рукой. Тьму разреза́ли сотни горящих факелов, прыгавших вверх-вниз, подобно поплавкам. Они тянулись от ворот до середины двора.

– Это Трибунал, – холодно заметила Онэль. – Идут на замок.

– Они не посмеют, – сказала матушка.

– Уже посмели.

В тяжелую деревянную дверь настойчиво постучали. Послышался приглушенный голос Ториса:

– Женевьева! Моя королева… они идут.

Келлан отпер дверь, и Торис ввалился в комнату.

– Они идут сюда, – повторил он, отдуваясь. – И не только за принцессой. Они собираются захватить замок.

– Переворот задумали? – Рука Келлана легла на рукоять меча.

– Им нужна я, – сказала я как можно более ровным голосом. – Если я выйду к ним, остальных оставят в покое.

– Вы же понимаете, принцесса, мы не можем этого допустить, – сказал лорд Саймон. Он был прав. Если я сдамся, Трибунал тут же казнит меня, а когда обнаружится, что я не умерла, меня станут убивать снова и снова, забирая жизни моих защитников, пока мы все не погибнем.

– Тогда я уеду – сегодня, сейчас же – и буду просить убежище в Аклеве.

– Это не помешает им свергнуть меня с престола, – сказала матушка.

– Ты могла бы отправиться со мной. Аклевские стены нас защитят. За триста лет ренольтцы ни разу их не преодолели.

– Я не позволю, чтобы Ренольт оказался во власти Трибунала.

Мне так не терпелось выучиться магии, чтобы покончить с Трибуналом, что я натравила его на всех нас. Как с этим жить?

– Но если ты останешься тут… что будет с Конрадом?

– Он может поехать в Аклев с нами, – сказал Торис. – Я о нем позабочусь.

– С нами? – Я уставилась на него в изумлении. – Вы же не думаете, что тоже поедете?

Пропустив мои слова мимо ушей, он обратился к матери:

– В каретном сарае нас ждет экипаж. Лизетта уже там. Мы должны встретиться с ней через час. Без меня Аврелии не уехать: Трибунал перекрыл все выходы. У каждых ворот дежурят клирики, но меня они знают. Они доверяют мне и не найдут странным, что я пытаюсь увезти единственную дочь подальше от кровопролития. – Торис прижал руку к груди, к флакончику с кровью на шее. – Принцесса, ваш народ ненавидит вас всей душой. Вы должны радоваться любой помощи. Другого шанса у вас не будет.

– Мой народ невзлюбил меня по вашей милости. Это вы внушили им, что меня можно и нужно ненавидеть. Вы и ваш треклятый Трибунал.

– Пусть я член Трибунала, – прогрохотал Торис, – но я всегда был предан короне. Когда моя измена раскроется, я потеряю все. Богатство, связи, доброе имя…

– Какая трагедия, – сухо сказала я.

– У вас есть час, – оскалился Торис. – Встречаемся в каретном сарае. Постарайтесь, чтобы вас никто не увидел.

– Я провожу принца и принцессу, – сказал Келлан.

Хлопнув дверью, Торис удалился.

Матушка сняла подвенечное платье с манекена, аккуратно сложила и принялась оборачивать парусиной. Понаблюдав за ней с минуту, я повернулась к лорду Саймону:

– Мы сумеем попасть в Аклев без вашей помощи?