До и после смерти Сталина - Леонид Млечин

Тимашук звонила в ЦК. Ей стереотипно отвечали:

— Ваш письмо получено. Вас скоро вызовут.

Не вызвали. Генерал Власик дисциплинированно доложил о ее письме Сталину. Тот не заинтересовался письмом, велел отправить его в архив.

Врачей, лечивших Жданова, не наказали, а Тимашук понизили в должности.

Свидетелей, которые могли бы раскрыть подлинные обстоятельства смерти Жданова, нет. Первой через семь дней после смерти Жданова повесилась его экономка. Потом был уничтожен лечащий врач, который делал вскрытие вместе с профессором Виноградовым. В 1951 году застрелился комендант государственной дачи, на которой умер Жданов….

Жену Молотова Сталин сначала снял с работы, исключил из партии и посадил. Будущее Юрия Жданова тоже рисовалось в мрачных тонах. Но Андрей Александрович умер, и отношение к младшему Жданову сразу изменилось к лучшему.

Юрий Андреевич остался в аппарате ЦК. Семья Жданова продолжала жить в кремлевской квартире. Весной следующего, 1949 года Светлана Сталина с благословения отца вышла замуж за Юрия Жданова. В 1952 году молодого Жданова утвердили заведующим отделом естественных и технических наук и высших учебных заведений ЦК, осенью на съезде партии избрали членом Центрального комитета. Но их брак со Светланой быстро разрушился. Впрочем, его многообещающую партийную карьеру погубил не развод, а смерть тестя.

А вот когда через год умер хозяин социалистической Болгарии и недавний руководитель Коминтерна знаменитый Георгий Димитров, Сталин пригласил к себе на юг министра здравоохранения СССР генерал-полковника Ефима Ивановича Смирнова. Между делом поинтересовался, кто именно лечил Жданова и Димитрова. Услышал, что одни и те же врачи. Поднял брови:

— И оба пациента умерли?

Министр, зная, о каких замечательных специалистах идет речь, стал его убеждать:

— Врачи не виноваты.

— Как это не виноваты? — удивился Сталин наивности министра.

Тогда, видимо, в его голове зародились первые контуры заговора — врачи, убивающие вождей советской власти. Начались тайные аресты медиков, которым в следственной части МГБ по особо важным делам предъявляли обвинение во «вредительском лечении» руководителей страны. Первым в списке жертв оказался Щербаков.

Партийный хозяин Москвы Александр Сергеевич Щербаков был одним из самых молодых в высшем руководстве страны. Перед войной Сталин сделал его секретарем ЦК, членом оргбюро и кандидатом в члены политбюро. Кроме того, Щербаков стал начальником важнейшего Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП/б/, то есть руководителем всей идеологической работы. В войну еще и возглавил Главное политическое управление Красной армии. Нагрузка, превышающая человеческие возможности.

Карьера Александра Сергеевича развивалась столь успешно, что со временем он вполне мог стать вторым человеком в партии, оттеснив других членов политбюро. Но, как и Жданов, он был тяжелым сердечником. Неправильный образ жизни усугубил его нездоровье. К тому же, у Александра Сергеевича была неважная наследственность.

В автобиографии он писал об отце: «Душевно заболел и попал в лечебницу. Причиной болезни являлось также, очевидно, и то обстоятельство, что отец страдал алкоголизмом. Что стало дальше с отцом, я не имею понятия».

Странное впечатление оставляет нарочитое отсутствие интереса к родному отцу. Но как минимум знание о его недуге должно было заставить самого Александра Сергеевича учесть трагический опыт отца. Скажем, участие в сталинских застольях ему точно было противопоказано. Но Щербаков считал за счастье получить приглашение на дачу к вождю.

Хозяин Москвы надорвался. 10 декабря 1944 года его свалил обширный инфаркт. Врачи не оставляли ему надежды на выздоровление, о чем было доложено Сталину. Вождь, надо понимать, списал соратника со счетов. Щербаков переживал.

1 января 1945 года он поздравил вождя с Новым годом:

9 мая 1945 года, в день, когда страна отмечала победу, Сталин позвонил Щербакову, поздравил. Александр Сергеевич был счастлив. Вызвал машину, чтобы проехать по ликующему городу. Прогулка оказалась роковой. На следующий день он скончался.

Со времени его смерти прошло уже несколько лет. И тут внезапно нашли и посадили врачей, когда-то лечивших Щербакова. Заодно арестовали и руководителей Лечебно-санаторного управления Кремля, которые обеспечивали медицинской помощью всё начальство и их семьи. А вот это уже позволяло говорить о заговоре.

«Лечение тов. Щербакова, — докладывало вождю Министерство госбезопасности, — велось рассчитано преступно. Вражеская группа, действовавшая в Лечсанупре Кремля, стремилась при лечении руководителей партии и правительства сократить их жизнь».

Как говорит герой одного фильма, «мертвый — не значит бесполезный». Ушедшим в мир иной партийным руководителям предстояло посмертно сыграть еще одну роль в грандиозном спектакле, затеянном Сталиным.

Пригодилась и смерть Жданова. Теперь действия тех, кто его лечил, оценили иначе. Врачи, докладывали чекисты, «неправильно диагностировали заболевание тов. Жданова, скрыв имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому заболеванию режим и в итоге умертвили его».

Вождь вспомнил списанное им в архив давнее письмо Лидии Тимашук, упрекавшей коллег-врачей в том, что они не так лечили Жданова. Мешало одно: и министр госбезопасности генерал-полковник Абакумов, и начальник управления охраны генерал-лейтенант Власик прекрасно помнили, что в свое время Сталин не заинтересовался этим письмом. Это и решило их судьбу.

Министр Абакумов вообще перестал быть нужным. Как и другие старые работники МГБ. Так же происходило и с его предшественниками. Рано или поздно наступал момент, когда Сталин приходил к выводу, что на Лубянке нужен новый человек. Абакумов и так слишком долго — четыре года — сидел на этом месте.

Всеволод Николаевич Меркулов, в свободное время писавший театральные пьесы под псевдонимом Всеволод Рокк, продержался в роли хозяина Лубянки меньше трех лет. Бывший начальник военной контрразведки Виктор Семенович Абакумов — пять. Но снятый с должности Меркулов, изрядно поволновавшись и свалившись с инфарктом, все-таки получил новую работу, а Абакумова летом 1951 года посадили.