Венец одержимых. Золотые миражи Востока - Юрий Ходырев

У Ренье сжалось сердце: почему весь гнев мира обрушился на эту маленькую беззащитную девочку? Он посмотрел ей в глаза и порывисто сказал:

– Тебе не нужно никого бояться… Я буду твоим рыцарем… И достану тебе шелковые платья… И розы для волос… И инжир из Малаги!

Она бросила на него кроткий взгляд и доверчиво улыбнулась.

Впереди полыхала заря, краешек солнца выглянул из-за горизонта, и его ласковые лучи оживили местность. Вдали показалась стоянка каравана. Там царила суета, сопровождающая всякое отправление в путь. К молодым людям уже скакали слуги, и вскоре они радостно приветствовали хозяина. Его наставник Робер спрыгнул с коня, обнял юношу и пожурил его:

– Почему ты никого не взял с собой на прогулку?.. Одинокий путник гибнет здесь раньше, чем распрямится трава на его следах!.. Мы всю ночь разыскивали тебя и сейчас снова собрались прочесывать долину…

Ренье растроганно ответил:

– Я знал, что вы не бросите меня!..

Он повернулся к девушке и объявил:

– А это Исмиля, наша гостья и… госпожа!

Все дружно поклонились новой хозяйке. Робер молодецки покрутил пальцем седой ус, подмигнул юноше и сказал:

– Какая, однако, прелестница… Зреющая вишенка… Ты не терял времени даром!

Щеки девушки зарделись, и она потупила глаза. Робер толкнул Ренье локтем в бок и прошептал:

– Как, однако, смущенье умножает ее красоту!

Он посмотрел на слуг, застывших в готовности выполнить любой приказ очаровательной девушки и привел их в чувство:

– Эй, друзья! Подвиги во славу прекрасных дам пока откладываются. Пока же напоите и накормите коня господина, да приготовьте поесть и нам.

Перекусив лепешками с сыром и медом, маленький отряд присоединился к уходящему каравану. Робер ехал рядом с Ренье и радовался благополучному исходу его приключений. Узнав, что Исмиля родом из Севильи, он воскликнул:

– Что за чудо этот город! Мы с твоим отцом в дни нашей молодости поехали в Кадикс и Танжер. Хотели прикупить кое-что из оружия, да посмотреть мир. Наш путь пролегал через Севилью и оказавшись там, мы были пленены ее красотами. Повсюду проведена вода, белые дома утопают в зелени. Нет ни одного заброшенного клочка земли, все занято аккуратными рощицами из апельсиновых, гранатовых, лимонных, банановых, оливковых, миндальных деревьев. Дороги обсажены рядами стройных кипарисов, навевающих бодрящий аромат. Пышные пальмы так и зовут укрыться в густой тени. В каждой усадьбе есть внутренний двор, покрытый вьющейся виноградной лозой. Посреди него устроен фонтан с расходящимися во все стороны дорожками, устланными разноцветными плитами! Повсюду разбросаны клумбы с розами, лилиями, олеандрами и магнолиями. Настоящим чудом природы кажутся островки вычурных алоэ и замысловатых кактусов. И все это – дело рук мавров, которых иначе, как трудягами, и не назовешь!

Глаза его разгорелись, и он продолжил:

– В Севилье я случайно встретил одну смуглянку, настоящего ангелочка! И мое сердце запуталось в силках ее красоты. Что я мог с собой поделать?.. Правильно говорят:

Лишь око на милую взглянет,

А сердце влетит в ее сеть, -

Ни сердце любить не устанет,

Ни око смотреть и смотреть.20

Ренье воскликнул:

– Красиво сказано!

– Да, там умеют очень точно выразить чувства!.. Я упросил твоего отца позволить мне остаться там на месяц-другой. Именно в тот раз я освоил арабский язык, а потом обучил ему и тебя. Я стал «кавалером ночи»: с заходом солнца приходил под балкон прелестницы и читал ей стихи и даже отваживался петь! Она улыбалась мне, ее движения были мягкими и вкрадчивыми, как у игривого рысенка. В ее влажных глазах, окруженных густыми ресницами, светилось едва скрытое любопытство… И однажды мои усилия были вознаграждены: когда крупные звезды усеяли небосклон, к моим ногам упала шелковая лестница. В Андалусии в таких случаях говорят: «Финик созрел, и сторож не мешает сорвать его!» Хмель близкой победы ударил мне в голову. Ни на одну крепостную стену я не взбирался с таким азартом, как на тот балкон! И там меня ждал вожделенный приз! Она обняла меня тонкими руками, и ее гибкое тело задрожало, как туго натянутая струна…

Робер перевел дух и с лукавой улыбкой посмотрел на Ренье:

– В прекрасном климате Андалусии девушки быстро созревают, и в их сердцах рождается желание познать тайну жизни. Я исполнял все прихоти моей повелительницы, и она была довольна. Но я так и не смог наполнить бездну своего желания…

Юноша не мог скрыть любопытства:

– И чем закончилась эта история?

– Пока я постигал науку любви, твой отец съездил в Кадикс и Танжер. Вернувшись в Севилью, он увез меня домой. А там за спасение моей души взялись иссушенные молитвами святоши. Они попытались втиснуть в мою голову свою правду и вызвать отвращение к тому, что они называли «сосудом дьявола». Но как же можно считать нашу прекрасную жизнь всего-навсего преддверием к некоей жизни вечной? Где находятся те счастливчики, которые живут в этой вечности, и кто их видел?.. А что эти «отцы» знали об истинной страсти?! Ровным счетом ничего!.. – он развел руки в стороны и вздохнул. – Лишь всемогущее время расставило все по своим местам, о чем мудро сказал еще один поэт: «Когда тебя покидает любовь, остается лишь скорбно смотреть ей вслед…»

Он помолчал и с некоторой долей надежды в голосе закончил:

– Когда лето моей жизни перейдет в осень, уеду доживать свой век в Севилью! Разве не найдется там вдовушка, которая разделит со мной кров, приласкает меня и подаст кружку доброго вина?

Ренье от всей души поддержал своего верного наставника:

– Обязательно найдется!.. И не одна!

Задумчивый взгляд Робера остановился на Исмили, ехавшей впереди, и он спросил:

– Где ее родители, и чем мы можем ей помочь?

– У нее не осталось близких… Скоро я поеду домой и, если она не будет возражать, отвезу ее к маме. Сколько себя помню, она всегда мечтала о дочери, но как-то не сложилось…

Робер одобрительно кивнул:

– Ты прав, мой мальчик! У тебя доброе сердце…

Они неспешно ехали рядом, вспоминали далекую родину и радовались животворному свету наступающего дня.

Вечером для Исмили поставили небольшой шатер на краю поляны, окруженной редкими кустарниками и пальмами. Ренье лег на кошму перед входом в него. Ему не спалось, и он любовался стройными силуэтами пышных пальм на фоне звездного неба. Вдруг до его слуха донесся звук, который нельзя было спутать ни с каким другим: кто-то натягивал тетиву лука! Он, не размышляя, а скорее поддаваясь рефлексу воина, откатился к ближайшей пальме. Тут же в воздухе пропели две стрелы и их острые наконечники впились в кошму, где он только что лежал. Черные оперения стрел слегка дрожали, а их наклон указывал направление, откуда они прилетели – противоположный край поляны. Кусты там шевельнулись. Перебегая от пальмы к пальме, он бросился к месту засады злоумышленников. Достигнув цели, он остановился и прислушался. Вокруг было тихо… И тут со стороны шатра Исмили послышался приглушенный шум борьбы, лошадиное ржание и удаляющийся стук копыт. Забыв об осторожности, он ринулся на помощь девушке. Обежав шатер, он увидел рассеченный сверху донизу полог, затоптанную траву и сломанные ветки кустарника. Он раздвинул края шелковой ткани, и его сердце упало: девушка исчезла!