Венец одержимых. Золотые миражи Востока - Юрий Ходырев

Та успокоила малыша:

– Ты же балуешь кошку разной едой, вот и она из лучших побуждений предложила тебе отведать, как ей кажется, изысканного кушанья!

Ренье расплакался:

– Но я не просил ее ловить птичку. Ты всегда мне говорила, что нельзя обижать слабых!

Она прижала к себе сына и ласково погладила его по растрепавшимся волосам:

– Да, мой мальчик, мужчина должен быть благородным. И лучший пример – твой отец!

– А что такое благородство?

– Это милосердие силы. Оно свойственно только добрым и уверенным в себе людям. Злые и слабые не могут быть благородными… О птичке не беспокойся. Я отдам ее нашему лекарю, и он ее вылечит.

Слезы Ренье высохли:

– Я объясню кошке, чтобы она больше не охотилась на беззащитных птичек!

Мама поцеловала его в русую голову и попросила:

– Только будь с ней вежлив, ведь ты сильнее ее!

Он нашел преступницу в саду, где та носилась среди густой травы и ярких цветов. Увидев своего подопечного, кошка подбежала к нему, с довольным видом уселась на задние лапы и беззаботно помахивая кончиком хвоста, преданно заглянула ему в глаза.

Ренье опустился на корточки, принял строгий вид и сказал:

– Нельзя обижать слабых!

Но плутовка не проявила ни малейших признаков раскаяния и с любопытством смотрела на мальчика.

Пытаясь придать своим словам особый вес, он, по примеру взрослых, назидательно покачал указательным пальцем перед носом кошки. Она осторожно протянула лапку к пальцу, вытянула мордочку и попыталась его понюхать. Ренье стало щекотно и смешно. Мимо них пролетела цветастая бабочка, и кошка серой молнией бросилась вслед за новой добычей…

Юноша стоял и улыбался своим воспоминаниям. Леопард перестал пить воду и озадаченно посмотрел на него. Было хорошо известно, что эти хищники очень опасны, обладают молниеносной реакцией и прыгают на двадцать-тридцать локтей. Но непрошенный гость был сыт, доволен жизнью и явно не собирался ни на кого нападать. Он зевнул, отряхнул голову и величественно удалился в заросли.

На востоке загорался рассвет и нужно было возвращаться к каравану. Ренье только сейчас вспомнил о коне, и его пронзила страшная мысль: «Не стал ли он жертвой леопарда, этого совершенного убийцы?» От нехорошего предчувствия у него сжалось сердце.

Вдруг вдали послышалось слабое ржание, он прислушался и осторожно пошел на звук. Через некоторое время деревья расступились, и он оказался на опушке рощи. Там, среди редкого кустарника, стояла пропавшая девушка и держала в руке повод его коня!

Ренье подбежал к верному другу, обнял его за шею и погладил по шелковистой гриве. Тот стал тереться головой о щеку юноши. Встреча оказалась столь неожиданной, что он на мгновение забыл о девушке. Повернувшись к ней, он слегка наклонил голову и представился:

– Ренье де Арди, рыцарь из Тулузского графства. Благодарен тебе за спасение коня.

Она потупила глаза и ответила:

– Я родом из Севильи. Меня зовут Исмиля.

Юноша изумился:

– Так мы же почти соседи! Мой отец не раз ездил в Сарагосу, Кордову и Севилью… – он не закончил фразу и с беспокойством посмотрел на занимающуюся зарю. – Сейчас нам нужно поскорее вернуться к каравану. Он вот-вот тронется с ночной стоянки!.. Садись на коня.

Он опустился на одно колено, подал ей руку и сказал:

– Я считаю большой честью служить тебе!

Девушка благодарно кивнула головой и с его помощью поднялась в седло. Ренье оглянулся по сторонам и понял, что не знает правильного пути. Он уже имел случай убедиться в невероятной способности арабских скакунов ориентироваться на местности и возвращаться к покинутой ранее стоянке. Поэтому он доверился чутью коня, отпустил поводья и осторожно двинулся рядом ним.

Исмиля улыбнулась:

– Севилья самый красивый город Андалусии! Мимо него протекает река аль-Вади альКебир19. Там множество садов и их плодами завалены все рынки. Но больше всего мне нравились инжир из Малаги, сладости и засахаренные фрукты из Тарифы и Аликанте.

Она помолчала и задумчиво продолжила:

– Я помню наш дом. Внутренний двор утопал в душистых цветах. Настоящим чудом был большой фонтан, его тонкие струи переплетались и несли приятную прохладу. Родители меня очень любили и баловали. Мне нравились шелковые платья и благовония, привозимые из дальних стран. Мама каждое утро выбирала самую свежую розочку и прикалывала ее к моим волосам. В Севилье так делали все женщины… Теперь мне кажется, что я жила в сказке…

– Что же случилось? Почему ты уехала оттуда?

– Мой старший брат Самад увлекался поэзией и однажды в своих стихах воспел красоту дочери эмира. Само по себе это не преступление. Но кто-то внушил правителю, что он мог ее где-то видеть, и что его сочинение – это признание в любви. Пошли разные слухи… Избегая казни, брат скрылся. Однажды ночью он тайком пробрался в наш дом и приказал срочно готовить меня к отъезду. Оказалось, все дело затеял евнух эмира, который захотел забрать меня в гарем правителя и тем самым сделать ему подарок. А стихи оказались удобным предлогом для уничтожения моих защитников… Недаром говорят: «Услужливый раб всегда бежит впереди желаний своего господина!»

– Что же плохого было в стихах?

Она грустно вздохнула:

– Ничего! Все поэты пишут об одном и том же, только по-разному. О девичьих глазах, похожих на глаза степных газелей, о зубах, сияющих как жемчужины, о черных ресницах, как неумолимых стрелах судьбы… Часто они возвеличивают правителей и те говорят: «Поэт – это глашатай Всевышнего. Если мы воспеты в красивых стихах, мы становимся бессмертными, если же нет, кто о нас вспомнит?!» Когда-то халифы дарили поэтам и певцам верблюдов, нагруженных драгоценными камнями, благовониями и редкими тканями. На них сыпалось столько золотых динаров, сколько они произносили слов! И человек, не имевший своего пристанища, становился обладателем дворца с пышным садом, фонтаном, гаремом и прислугой… Но иногда поэты становились игрушкой в руках злых людей. Они теряли головы, и не от любви, а от острой сабли палача!.. Или становились изгнанниками…

На ее глазах выступили слезы:

– Так получилось с нашей семьей… Служанки быстро собрали самое необходимое, и мы помчались на пристань, где Самад приготовил большую лодку с гребцами. Он заранее подкупил стражу у городских ворот, и мы уже почти добрались до берега, когда показалась погоня. Брат попрощался со мной и пообещал разыскать меня. Он остался с мужчинами, чтобы задержать преследователей. Мы успели сесть в лодку и на другой день прибыли в Кадикс. Там наняли небольшой корабль и долго плыли по морю. В конце концов мы остановились в Александрии. Много месяцев мы ждали весточки от Самада, но так и остались в неведении о его судьбе. Мои воспитательницы решили направиться в Сирию, в город Химс, расположенный на берегу реки Оронт. Именно оттуда когда-то давно вышли наши предки и мы надеялись найти там дальних родственников. Но этому не суждено было сбыться. Прошлой ночью на наш караван напали разбойники, служанки успели посадить меня на лошадь и она, испугавшись криков, ускакала далеко от стоянки. Утром она сломала ногу, и я оказалась здесь одна… Мои попутчики, наверное, погибли или проданы в рабство.