Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Всадники "Фортуны" - Ирина Измайлова

Всадники "Фортуны" - Ирина Измайлова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 89
Перейти на страницу:

— Мне уже звонил премьер-министр! — мрачно сообщил Стоун, едва комиссар появилась не пороге его кабинета. — И пресс-секретарь ее величества тоже звонил. Шум такой, точно взорвали или, по крайней мере, пытались взорвать Букингемский дворец! Что, в конце концов, такое эта проклятая «Фортуна», из-за которой всех так залихорадило? Когда четыре дня назад американская банда ограбила один из крупнейших лондонских банков, подобных звонков и суматохи не было!

Комиссар терпеливо ждала конца тирады. Ее лицо при этом оставалось невозмутимым, но про себя она усмехалась: да уж, шеф попал! Выдержать этот шквал звонков и вопросов, толком не понимая, о чем вообще идет речь… Ведь мистер Стоун не то что в автогонках, он даже в футболе почти ничего не смыслит, поэтому неожиданная буря из-за взорвавшейся где-то в предместье машины повергла его в настоящий шок.

— Вы ведь, кажется, ходили когда-то на какие-то гонки, так, комиссар? — на бледном сухощавом лице шефа появилась испарина, и он аккуратно промакнул лоб и скулы платком. — Объясните мне, что в них такого? Почему это сводит людей с ума?

Айрин Тауэрс опустилась в кресло сбоку от стола Стоуна (без приглашения, поскольку он приучил подчиненных не церемониться, разве что вызов был связан с какой-либо провинностью) и, сделав небольшую деликатную паузу, проговорила:

— Прошу прощения, сэр, но, во-первых, я ходила не на какие-то гонки, а именно на гонки класса «Фортуна». И не хожу теперь только из-за отсутствия времени, а не потому, что мне это надоело. А на второй ваш вопрос мне трудно ответить: простите за дерзость, но объяснять человеку, который никогда не был болельщиком, что такое спортивный азарт, это то же самое, что описывать дальтонику картины импрессионистов! Если хотите, могу дать историческую справку и вкратце рассказать, в чем суть самого соревнования.

— Сделайте милость!

Стоун, старый скотленд-ярдовский туз, уже девять лет как занявший свое беспокойное кресло, не был ни занудой, ни тупицей, какими часто изображают больших полицейских начальников в детективных фильмах. Не был он, впрочем, и блистательным сыщиком, снискавшим заслуженные лавры и мудро руководившим им же подготовленной сменой. Это был идеальный начальник: в меру умный, в меру строгий, изредка вспыльчивый, достаточно уверенный в себе. Он хорошо знал весь огромный штат своих подчиненных, то есть, разумеется, не знал по имени и в лицо каждого полицейского, но помнил все о каждом комиссаре, о проблемах каждого отдела, умел поощрять добросовестных сотрудников и наказывать за нерадивость, не вызывая ненужных обид.

Комиссар по особо важным делам Айрин Тауэрс была у него на особом счету. Ею он дорожил, понимая, что и таких сыщиков, и таких отменных бойцов в Скотленд-Ярде можно пересчитать по пальцам, даже, пожалуй, по пальцам на одной руке. Поэтому в определенных сложных ситуациях, когда его собственное мнение не совпадало с мнением знаменитой ищейки, Стоун давил в себе всплески задетого самолюбия и не чинил препятствий действиям Тауэрс.

Не стал он обижаться и на ее невольный укол — конечно, заядлые болельщики даже представить себе не могут, что возможно полное равнодушие к их любимому допингу…

Айрин оценила его снисходительность и принялась рассказывать так увлеченно, будто надеялась передать свою увлеченность шефу:

— Автогонки класса «Фортуна» проводятся шестьдесят лет. Начались именно в Англии, но первые сорок лет трасса проходила не в Килбурне, а вблизи местечка Сент-Мери-Мид, теперь знаменитого скорее благодаря Агате Кристи[7]. Это — самое увлекательное автогоночное состязание, потому что в нем нет никаких дешевых эффектов — прыжков машин на буграх, туч пыли, пересеченной местности… Здесь все зависит от качества машины, от мастерства и сил пилота. Поэтому справедливо считается, что в большой «Фортуне» сражаются двадцать лучших автогонщиков мира, хотя и туда попадают случайные люди, всякое бывает… Десять команд — это десять ведущих автоконцернов мира, создающих лучшее, на что способны их инженеры и конструкторы, — совершенную модель гоночного болида. Это — прообраз машины следующего столетия, и то, что вытворяют на трассе эти двадцать парней — по двое от каждой команды, по сути — испытание будущих моторов, будущих колес и шин, будущих скоростей. Они рискуют жизнью, но те, кто поедут на потомках их болидов спустя лет пятьдесят, рисковать не будут.

Впрочем, об этом никто не думает. «Фортуна» — просто великолепное зрелище, и десятки тысяч людей собираются его смотреть ради чистого адреналина. Каждый Гран-при проходит в три этапа. В пятницу — так называемые свободные заезды, когда пилоты показывают максимальную скорость, которую способны выжать из машины. Результаты этих заездов не засчитываются, но для престижа гонщика и его команды они очень важны. В субботу — квалификация: каждый гонщик делает один круг по трассе. И от результата, от того, с какой скоростью он прошел этот круг, зависит, откуда он возьмет старт.

— То есть что значит — откуда? — с неожиданным интересом спросил Стоун.

Комиссар нагнулась к его столу, оторвала листок от спиральной стопки бумаг для записей и, взяв ручку, нарисовала дорожку, на которой в шахматном порядке стояли десять крохотных машинок. Вторая носом доставала до середины корпуса первой, третья — второй, и остальные — точно так же.

— Вот, — сказала Айрин Тауэрс. — Это — стартовая решетка. Первое место на старте заезда называется поул-позишн. Его занимает тот, кто на квалификации показал самый лучший результат. Тот, у кого второй, стоит на полкорпуса дальше, и так далее. В момент старта все делают рывок, и первый стремится сохранить свое место и оторваться от остальных, а эти остальные рвутся каждый улучшить позицию, потому что обгонять на трассе очень нелегко. При старте бывают столкновения, вылеты, аварии. Впрочем, они бывают на любом отрезке заезда.

— И в каждой стране так? — уже с явным интересом спросил шеф. — Я слышал, что «Фортуна» проходит в нескольких странах. И везде такая вот дорога, как у нас?

— В двадцати. И все автодромы имеют свою форму, иногда очень сложную. К слову, наш, килбурновский, — один из самых трудных. Длина у трасс разная, но не больше шести километров. Поэтому и количество кругов на разных Гран-при различное. У нас их шестьдесят.

— То есть… — слегка испуганно спросил шеф Скотленд-Ярда, — этим сумасшедшим нужно пройти… Постойте, сколько же? Получается по три с половиной тысячи километров?!

— Совершенно верно. И это — примерно за полтора часа.

— О Боже!

Комиссар сдержанно улыбнулась:

— Чувствуете, какая интрига? Скорость у них иной раз зашкаливает за триста шестьдесят километров в час. На резких поворотах ее приходится почти мгновенно сбрасывать — иногда даже до ста, а потом с той же быстротой снова разгоняться. Перегрузки они испытывают круче космических — четырехкратные иногда. А говорят, случается и больше. Бывают очень опасные аварии, тогда может быть куда страшнее.

Стоун схватился за голову:

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?