Женщина не прощает - Наталья Будянская

Вспомнились Аленкины предостережения, родительское возмущение и неоконченное образование. Смогу ли я всю жизнь прыгать у Венеры на подтанцовке? Неужели так я себе представляла свое будущее?

— Составите компанию?

Я вздрогнула от неожиданности. Возле лодки стоял мужчина в алой рубашке. Я бы прошла мимо, запутавшись в своих мыслях, и не заметила. Июльская ночь бросала тень на его лицо, поймать взгляд не удавалось. Предложение казалось соблазнительным, и я его приняла.

Мы гуляли целую вечность.

Этой ночью, следующей и все оставшееся лето.

Оно было особенным. Я подводила губы винной помадой и бросалась в омут с головой. Так, как мечтала.

Июль. Я тону в поцелуях, прикладываю по утрам дольки огурца к глазам, чтобы стереть следы хронического недосыпа, и натираю лицо клубникой. В висках барабанит любовная лихорадка, где-то в чулане скребется разум, но я не ничего слышу. В ушах новые серьги, подаренные Вадимом, и больше ничто не имеет значения.

Август. Красный неостывший вечер. Тугой мясистый помидор в салате заменяет обед и ужин, завтрак состоит из одного яйца, похожего на смайлик. Лето ловишь за хвост, как улетающую комету, и пытаешься запомнить каждую мелочь: ненавязчивый соседский джаз, мурлыканье дворовой кошки, запах ветра в знойный полдень, игру теней в кухонном абажуре, звук капающей воды, песню ласточки и стрекот цикад. Все вокруг кажется оторванным от реальности, магическим, повсюду таятся чудеса. Улица расслоилась, как желе. Треснутый асфальт обнажил тротуарные раны. Розы плетутся мимо забора. Пахнет мятой и хлебным квасом. Астрами-первоцветками и спелыми яблоками. Моей любовью.

Осенью я переехала к нему. Провожала птиц на юг вместе со своими тревогами и сомнениями. Научилась готовить полезные завтраки и варить сицилийский кофе. Пить чай с молоком и разбираться в винах. Подружилась с выпечкой и радовалась первой удавшейся тыквенной запеканке. Воспитывала вкус и осваивала правила этикета. Научилась соединять сердца и примирять разногласия. Смотреть в одном направлении. Читать мысли, угадывать желания, жить в роскоши.

Зимой мы слетали в Таиланд и поняли, что друг без друга уже никак.

В мае поженились. Отужинали в ресторане с видом на залитую огнями столицу и произнесли главные обещания. Вернувшись домой, молча взяла гитару, которая вместе с чемоданом составляла все мое приданое, и, опьяненная счастьем, запела:

— А пустынные аллеи мокнут под дождем,

Мы с тобой сегодня вместе вечер проведем.

Пусть хрусталь с небес не льется,

Мне уж все равно.

Ты уйдешь с другим сегодня.

Что ж, что ж, что ж…

Капает дождь…

Вадим отбросил инструмент и крепко прижал меня к себе. Струны жалобно дернулись, взвизгнули и затихли.

Я тогда еще не знала, что мой муж станет успешным бизнесменом. Не представляла, как далеко раскинутся его владения. Я не знала, что будет с нами дальше, сколько времени отмеряно нам быть вместе, и радовалась каждому дню, проведенному с ним.

Удовольствие ведь не означает покупку автомобиля и путешествие на Мальдивы. Не обязательно срывать джекпот, носить кольцо Жозефины и выигрывать Грэмми. Это мелкие детали, из которых собирается наша жизнь. Некие точки. Секунды. Мгновения. Накрахмаленные белые простыни. Любимая песня по радио. Ароматный кофе из его рук. Спокойные сны. Крепкая рука на твоей талии, холодный квас в летнюю жару. Удовольствия на каждом шагу, и хорошо бы их не перешагивать.

Воспоминания прервал телефонный звонок. Я не заметила, как сгустились сумерки за окном. Включила свет и выключила мобильный. Теперь Снежанкина очередь дозваниваться. А я буду вне зоны. Типа мстить.

Мы встретились через неделю. Подруга сияла, как начищенный таз. Хотя ей это сравнение не понравилось бы. В качестве комплимента я сказала, что солнечный свет в сравнении с ее глазами кажется сумерками. Любовь способна творить чудеса и облагораживать любые черты.

— Как ты?

— Превосходно.

«Интересно, Леньчик это видит?»

— Как дела с танцором?

Снежана мечтательно закатила глаза. Казалось, еще секунда — и брызнет фонтаном, как в мультфильмах показывают, миллион красных сердечек.

— Он мне песню подарил.

— Так он еще и поет?

— Поет он только для меня.

— Ты сумасшедшая.

— Счастливая сумасшедшая, — засмеялась подруга.

Мы зашли в кафе и заказали по фирменному коктейлю. Никогда не умела выдерживать культурные паузы и потребовала:

— Рассказывай! Хочу знать все подробности.

— С Леньчиком никаких проблем не было. Спасибо, ты — настоящая подруга.

— Да брось, — отмахнулась я. — Давай рассказывай, как там твой Борюсик.

— Борисфен, — хихикнула Снежана. — Он искуситель. Кошмар, что я с ним испытываю…

— Надеюсь, ты встречаешься с ним тайно?

— В основном да. Один раз приезжала в театр.

— Стоп. Ты ездила в людное место, где тебя могли опознать?

— Что ты обо мне как о трупе? — надула губы Снежана.

— Хорошо. Ты бываешь в местах, где собирается много людей и есть вероятность, что тебя могут узнать?

— Ну, не всегда.

— Ты точно сошла с ума!

«Я волнуюсь о ней больше, чем она о себе».

— Завтра идешь со мной в театр, — произнесла подруга.

— Да? Спасибо, что предупредила. У меня могли быть планы.

— «Мертвые души» по пьесе Гоголя, — старательно прочла она в билете.

— Спасибо, я знаю классику.

— Настя!.. — подруга изобразила молящий взгляд.

— Ты собираешься продолжать эту связь?

— Ты думаешь, я смогу отказаться от такого любовника?

— Не боишься, что муж узнает?

— Не узнает.

— Тебя любовь совсем мозгов лишила. Ты себя в зеркало видела? Дураку понятно, что у тебя любовник есть. Думаешь, Леньчик ничего не видит?

— Жить надо сегодняшним днем, Настя. И будь что будет.

Странно было слушать такие речи из уст сонно-монотонной Снежаны. Из медузы она превратилась в сверкающую звезду. Ошеломительную соблазнительницу. И до боли напоминала меня лет семь назад, на заре наших с Вадимом отношений. Когда казалось и небо выше, и звезды ярче, и рассвет слишком ранний.

Мы договорились встретиться в вестибюле театра. Напоследок я попросила Снежану узнать больше информации о мадам Крюковой.

В тот же вечер случай свел меня с бывшей одноклассницей. Гламурной женщине не пристало шастать по всемирной паутине, но я иногда этим грешила. Та проклятая газетная статья, старик из ресторана с его обвинениями, затянувшийся недострой и мое недавнее отравление терзали меня сомнениями слишком часто, чтобы можно было о них забыть. Я глотала пилюли и всякий раз желала Ксении крепкого здоровья. Желать неудач нельзя, проклинать — тем более, а мстить пока не получалось. Вадим, по моему мнению, несерьезно отнесся к нависшей над нашей семьей опасности, ничего не захотел слушать о моих предположениях относительно трех несчастных случаев на «Тезарусе», был полностью сосредоточен на предстоящей командировке. Подготовка к дальней поездке поглотила его целиком, он ходил какой-то встревоженный и печальный.