Темный лебедь - Джена Шоуолтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даллас улыбнулся медленно и лениво.
— Возможно, у меня нет того, что ты хочешь, милая, но есть то, что тебе нужно.
Глава 4
С того момента как Даллас ощутил Лилику на кухне, он боролся с темными, животными порывами. Он никогда не желала женщину так, как желал ее, поэтому эти чувства явно ненастоящие.
Но. О, как же он ненавидел это дурацкое слово. Те несколько минут с ней, те поддразнивания оказались более занимательными, чем… абсолютно все. И гораздо более возбуждающими. В какой-то момент узоры на ее коже засветились мягким янтарным цветом, и он едва не кончил прямо в штаны, желание коснуться ее… войти в нее… казалось почти непреодолимым.
Все в ней кричало о СЕКСЕ. Соблазнительная. Естественная. Кокетливая. Сексуальная. От ее голоса и аромата до движений, которые говорили, что она создала только для удовольствия. Создана только для Далласа.
Эту концепцию его разум искренне отвергал.
— Ты знаешь, что мне нужно? — спросила она с придыханием, которое добавилось к хрипотце в ее голосе.
Каждое слово разжигало пламя внутри.
«Не опускай руку вниз, чтобы поправить вновь возбужденный член. Не. Опускай». Ее эффект на него… скорее всего, это сила, все еще бурлящая внутри нее. Несмотря на наркотик, который ей ввел Девин, волны силы прокатывались под поверхностью кожи. Далласу, наверное, стоит дать ей вторую дозу, просто на всякий случай. Ее намерения по отношению к нему явно недобрые.
Но его намерения по отношению к ней тоже недобрые.
Он швырнул нож, которым она пользовалась, через всю комнату, вонзив кончик в стену. Затем положил ладони на бока Лилики.
— Я могу придумать сразу три вещи, которые тебе нужны, — сказал Даллас.
— Ну. Давай послушаем.
— Порка, объятия и жесткий хороший секс.
Ее глаза… ее темные бесконечные глаза… расширились.
Пока она спала, он решил, что парень, которому не нравится лгать, приложит все усилия и убедит ее, что стремится спасти Тринити. Тогда Лилика сделает одно из двух: приведет Далласа к Тринити или убедит Тринити прийти к нему. В любом случае он без колебаний застрелит королеву Шонов. Его видение станет явью.
«Мне следует похлопать себя по спине сейчас или позже?»
Она задрожала, положив ладони ему на грудь. Даллас ожидал точка. Вместо этого она вцепилась в ткань его рубашки и спросила:
— Ты хочешь меня обнять?
Ее зацепил это вариант? Ну, ну. Почему бы и нет? Это желание потрясло и его. Утешение не входило в его специальность. Случайный секс? Да. Отлично проведенное время? Детка, приготовься. Он отдавал больше, чем получал.
Но было что-то запоминающееся в этой конкретной женщине. Ее глаза были не просто бесконечными, они служили окном к ранам, которые гноились внутри. Ранам, которые она не могла скрыть. Не от него.
Его аркадианская сторона видела гораздо больше, чем принимала во внимание его человеческая сторона.
Что вызвало эти раны? Какое у нее было детство? Как родственница Тринити, она должна быть тоже пациенткой И.Т.И, а не сотрудником.
Он улыбнулся, надеясь ее очаровать.
— Я хочу обнять тебя обнаженную.
Желание промелькнуло в ее глазах, только разжигая его неуемную похоть. Она тоже его хотела. Хотела также сильно. Химия была налицо… и взрывоопасность.
— Порка тоже голышом? — спросила она, затаив дыхание.
— Конечно.
— Так… ты действительно думаешь, что мне нужен трах, трах и еще раз трах.
Грязные слова на губах этой порнозвезды…
«Это должно быть незаконно».
— Именно, — подтвердил Даллас.
Сотрясаемая дрожью, она прижалась к нему… к его пульсирующему члену… и облизнула губы.
Он подавил стон.
— Ты хочешь переспать со мной, — сказала Лилика, — но ничего обо мне не знаешь.
— Мне не обязательно знать тебя, чтобы хотеть.
Желание начало угасать.
— Если ты не знаешь меня, то и не хочешь. Не настоящую меня. Ты просто жаждешь мое тело.
Его взгляд скользнул по ней.
— Разве меня можно винить? Это тело прекрасно.
«Угасает, угасает».
— Красота увядает. Как и чувства.
Ладно. Очарование на нее не действует. Принято.
— Я наблюдал за тобой с Девином. В какой-то степени я тебя знаю. Ты решительная, одаренная, смертоносная. Ты не пасуешь перед страхом, а преодолеваешь его.
Иии желание вновь разгорелось, вызывая у него чувство, словно он завоевал мир. Но все испарилось в мгновение ока.
— Ты планируешь навредить Тринити, поэтому могу пообещать тебе только одно: тебе не понравится то, что ты обо мне узнаешь.
Идеальная зацепка для его плана. Пора приниматься за работу.
— Что бы ты сделала, если бы я пообещал не причинять ей вреда?
Обещание, которое он мог дать и честно сдержать. Ему не нужно причинять боль женщине, чтобы убить. То есть, когда А.У.Ч. выяснит способ, как от нее избавиться.
Удивление смягчило неземные черты Лилики, но она сохранила свое жесткую позицию.
— Я тебе не верю.
— Кое-что тебе следует знать обо мне. Я никогда не лгу. Переплетение правды и лжи слишком сложный процесс для моего бедного мужского мозга.
Именно это он делал прямо сейчас?
— Думаю, это первая честная вещь, которую ты сказал. Про свой бедный мозг. — Она погладила его по макушке и добавила. — Хотя я восхищаюсь правдивостью всеми фибрами своего существа, я не ослеплена этим. Даже лжецы утверждают, что говорят правду. Единственный способ помешать тебе убить Тринити — убить тебя, так что я это сделаю.
Ее признание его ошеломило. Зачем раскрывать свои намерения? Почему бы не застать врасплох?
Почему его член стал еще тверже?
— Она так много для тебя значит? — спросил Даллас. — Даже не смотря на свою болезнь, которую она с радостью распространяет среди других? Невинных людей?
Ее взгляд задержался на нем на секунду, прежде чем скользнуть… прежде чем скрыть вспышку вины и раскаяния?
— Ты не знаешь, как она заболела.
— А ты?
Вместо ответа она вздернула подбородок.
«Приму это за положительный ответ».
— Я представитель закона. Агент А.У.Ч. Некоторые называют меня суперагентом.
— Под некоторыми ты подразумеваешь себя?
Он продолжил, будто Лилика ничего не говорила.
— Напав на меня, ты получишь ярлык хищного иного и подпишешь себе смертный приговор. Но, если хочешь рискнуть, то знай, что я наиболее уязвим после секса. Чем сильнее оргазм, тем я слабее.
Ее взгляд вернулся к его лицу. Она изучала его губы, затем глаза, затем вновь губы. Лилика сглотнула, воздух между ними сгустился и потрескивал. Всегда потрескивал. Ее сладостный аромат усилился, восхитительное дуновение, за которым, как ему казалось, он бы последовал на край света.
«Уже пристрастился…»
— Забудь о Тринити, — сказал Даллас,
