Хроники Амбера: Хаос и Амбер - Джон Грегори Бетанкур

— А там у нас что?

— Комнаты прислуги.

После того, как мы прикончили пятую бутылку, я все-таки решил, что выпил слишком много. Меня охватило блаженное отупение. Все вокруг подернулось приятной дымкой, очертания предметов расплывались. Я не мог определить, вызвано ли это количеством выпитого вина или связано с нашим местонахождением, поскольку чувства у меня просто-таки вывернулись наизнанку с тех пор, как я сюда попал. Теперь я мало что нормально видел, чувствовал на ощупь или на запах. К счастью, употребленное вино избавило меня от терзаний по этому поводу.

У Эйбера тоже начал заплетаться язык. Несколько раз он вдруг начинал хохотать ни с того ни с сего — казалось, сам себя смешил. Я тоже смеялся вместе с ним — просто ради того, чтобы поддержать компанию. А еще мы то и дело обменивались банальностями. Я:

— А тебе не кажется… будто бы из стен кровь льется, а?

Эйбер:

— Не так, чтобы очень-то… казалось. А тебе, чего, так кажется, да?

Я (растерянно):

— Угу. Вот только теперь… кровь уже не так хлещет… как час назад.

— Понял.

Я откинулся на спинку стула и подверг все, что меня окружало, раздумьям, преисполненным высшей мудрости, какая рождается только на почве избытка алкоголя.

— Знаешь, что нам надо? — спросил я.

— Ч-что?

— Окна, вот что.

Эйбер так заразительно расхохотался, что чуть не свалился со стула.

— И ч-что тут такого смешного, а? — возмутился я.

— О-окна. Нету… ни-и одного.

— А по-очему?

— А так… безопасней.

— Ну… А как же тогда… разобрать… когда утро, а когда… ночь, а?

— И разбираться… не надо. Тут ничего… такого не бывает.

— То есть? Не темнеет, да? — изумился я.

— Ну… не так, как… в Джунипере.

Я призадумался. Подобное казалось невероятным, но если так рассуждать, то после отъезда из Илериума вся моя жизнь потекла настолько невероятно, что дальше некуда.

— А… Уже поздно? — с трудом удержавшись от зевоты, осведомился я.

— Очень даже. — Эйбер вздохнул и поднялся. — Пошли… провожу тебя в твою комнату. Наверное, ее уже и обыскали… и прибрали там… после обыска.

Я устремил на него взгляд, полный неподдельного изумления.

— А это… разве… не моя комната?

— Эта… жалкая каморка? — Он пренебрежительно фыркнул. — Ты, ч-что же, думаешь… вот такое, значит, гостепри…имство мы тут… так сказать… оказываем… ч-членам семейства, да? Да это просто… просто первая попавшаяся… комнатушка, куда тебя… папаша определил. Этажом выше… тебя ждут… подобающие покои. Пш-шли. Увидишь.

Он встал и покачнулся. Я тоже.

Комната резко пошла по кругу, а свист ветра, который в последнее время уподобился звуку далекого прибоя, нахлынул с новой оглушительной силой. Придерживаясь за плечо Эйбера, я мог с горем пополам держаться на ногах. Пошатываясь, мы вместе вышли в коридор.

— Можешь… разместиться… в покоях Мэттьюса, — простонал Эйбер, пригнувшись под моим весом. — Ему-то они… теперь вряд ли… пригодятся.

Тут я вдруг вспомнил… А куда подевалась Реалла? Наверное, вместе с другими слугами прибирает в комнатах после обыска. Нет, я не обиделся на нее за то, что она так и не принесла мне сухую одежду. Более важные дела… Эти вечные более важные дела…

Эйбер прошагал по коридору, повернул налево, потом — еще раз налево, а потом — еще два раза налево. По идее, при таком маневре мы должны были бы вернуться туда, откуда ушли, но почему-то оказались перед широкой каменной лестницей, пролеты которой уводили и вниз, и на верхние этажи. К скобам на стенах были подвешены масляные лампы. Источаемый ими свет собирался под потолком.

Я оглянулся назад. Коридор, как мне почудилось, сужался и сворачивался в кольцо — как бы сам по себе. Я напомнил себе о том, что с углами тут полная неразбериха. Здесь не было никакой возможности мысленно отследить собственные передвижения.

— Ну, ты как? По лесенке подняться, в смысле. А?

— Так это… Если ты подсобишь… запросто!

Эйбер поддержал меня, и мы более или менее благополучно добрались до следующего этажа.

Я обратил внимание, что и тут, как и говорил Эйбер, не оказалось ни единого окна. Почему-то это обстоятельство стало меня угнетать — хотя, быть может, мне следовало радоваться тому, что я не имею возможности выглянуть наружу. Я вспомнил Карту моей сестры Фреды, на которой были изображены Владения Хаоса. Одного взгляда на этот пейзаж хватило, чтобы у меня по коже побежали мурашки. Небо, подергивавшееся, словно живое существо, звезды, носившиеся по этому небу как им заблагорассудится, гигантские камни, сновавшие по земле сами по себе, пульсирующие и растекающиеся цвета. Нет, мне определенно надо было радоваться тому, что не приходится глазеть на эти картинки из страшного сна.

И все же из-за отсутствия окон я до некоторой степени ощущал себя, как в ловушке. Все напоминало некую игру, в которой победить в принципе невозможно.

Все время, пока мы поднимались по ступеням, я крепко держался за перила. Ступеньки попытались ускользнуть у меня из-под ног, но я выждал несколько секунд, сделав вид, будто хочу отдышаться. Эйбер, который и сам был пьян и пошатывался ничуть не меньше меня, ничего не заметил.

Наконец мы добрались до лестничной площадки на следующем этаже. И снова — кровоточащие стены, и снова — скобы с лампами, свет от которых стремился к потолку. Странно: я начал привыкать ко всем этим отклонениям, как к некоей норме.

Мой брат совершил пять резких поворотов влево, но и на этот раз мы не вернулись туда, откуда пришли, а оказались в незнакомом коридоре, перед рядом высоких дверей, украшенных изящной резьбой.

— Ну, как говорится, добро пожаловать! — выпалил Эйбер и сопроводил свое восклицание широким жестом. — Комнаты у Мэттьюса… так себе, конечно. У него… со вкусом всегда было… не очень. Но в целом… ничего.

Он остановился перед первой дверью слева и громко постучал.

— Здорово! — крикнул он. — Просыпайся давай!

— Зачем тебе вздумалось… — начал я и только хотел спросить, зачем это он барабанит в дверь комнаты человека, которого нет в живых, как вдруг довольно крупная физиономия, вырезанная посередине створки двери, зашевелилась, зевнула, трижды моргнула и словно бы уставилась на Эйбера.

— Приветствую вас! — проговорила она приятным голосом. — Эта комната принадлежит лорду Мэттьюсу. Как о вас доложить?

— Просто… в гости пришел, — ответил Эйбер. — А ты меня не помнишь, что ли?

— Ба! Да это, похоже, лорд Эйбер пожаловал! — проговорила дверь. Деревянная физиономия слегка прищурилась. «Близорукий он, что ли, этот тип?» — подумал я. — А вы подросли с тех пор, как мы виделись в последний раз. Добро пожаловать, мой милый мальчик, добро пожаловать! Потолковать с вами я всегда рад, но лорд Мэттьюс очень строго распорядился ни под каким видом не впускать вас в его покои без его разрешения, а иначе — это его подлинные слова — из меня настругают зубочистки.