Министерство успеха. Как избежать токсичных отношений - Инна Литвиненко

И это вовсе не про «сама-дура-виновата». То что ты по глупости и неопытности когда-то связалась с абьюзером, не ставит крест на твоей жизни.

Ответственность – это то, что ты можешь сделать сейчас, чтобы жить счастливой жизнью, стать сильной, общаться только с теми, кто уважает и любит тебя и кого ценишь ты.

Ругая жертв абьюза, обвинители спрашивают: «Как можно любить насильника?», подразумевая под этим, что нормальный человек никогда не застрянет в ситуации абьюза, поскольку его привязанность закончится там же, где начнется абьюз.

Блажен, кто верует.

На самом деле «нормальный» человек заканчивается сразу же, как только начинается абьюз, и такой ненормальный человек способен на любовь к абьюзеру, и такие чувства к абьюзеру – это самая сильная привязанность из всех, на какие он только способен.

Факт остается фактом. Глубокая, чувственная, физиологическая связь установлена, и установлена она благодаря запредельной близости, физическому слиянию. Другими словами – кормлению собой.

Сильнее всех люди любят тех, кого они собой кормят. Но куда больше своих детей женщина может любить взрослого каннибала, если скормила ему большую часть себя.

Так как любой абьюз – это практически акт каннибализма, ничего удивительного нет в том, что многие жертвы влюбляются в своих абьюзеров.

Кроме бессмертного «Бьет – значит любит», где любовью называется акт насилия, есть и более точное: «Никогда не бей женщину, иначе ты от нее не отвяжешься», где описывается механизм возникновения любви в результате насилия.

Многие женщины, умеющие быстро дать отпор агрессорам, хлопающие дверью сразу же, едва к ним попытались применить еще не физическое насилие, а просто моральное давление, будут возмущены этими словами. Предлагаю рассмотреть механизм этого феномена для того, чтобы жертвы перестали себя презирать, а обвинители справились с чувством собственного превосходства, которое вызывают у них жертвы.

Палитра человеческой любви простирается от симпатии до страстного обожания, то есть обожествления.

Крайняя степень любви – это полное растворение, нахождение в другом человеке смысла своего бытия, невозможность существовать без него, поклонение, зависимость и экстаз в результате контакта.

Начальная степень любви – это влечение, интерес, удержание фокуса внимания, желание приблизиться, чтобы рассмотреть и узнать получше. Границы еще сохранены, другой человек не занимает столько места в душе и в жизни, он может исчезнуть, и тоска по нему быстро сойдет на «нет». Личность пока суверенна.

Чем сильнее будет становиться близость, тем меньше будет оставаться личного, тем ярче будет любовь и наслаждение от контакта с любимым. И, как следствие, полная потеря суверенности.

Абьюз – это быстрая ломка границ, моментальное сближение, агрессивный захват власти.

Если жертва абьюза маркировала такой захват как насилие, она должна сопротивляться насилию, бежать и мстить.

Если жертва абьюза по каким-то причинам, как правило, из-за недостатка ресурсов, замешкалась и задержалась рядом с абьюзером (избившим или изнасиловавшим ее, оскорбившим или просто навязавшим ей свою волю), ее психика может предложить ей целый ряд адаптивных защит.

Переживать боль и гнев, планировать месть и чувствовать себя жертвой – слишком сильный стресс, поэтому «добрая» психика предлагает жертве «взглянуть на ситуацию иначе».

Для этого есть миллион способов, от «у него детская травма» до «я его довела» или «он случайно», но главное, на что следует обратить внимание: границы сломаны, и тесная близость установлена.

Это кажется диким и парадоксальным, но мучитель, которому по каким-то причинам жертва решила уступить и простить, становится с ней единым целым.

Это отражается даже на чувственном плане: возросшая близость ощущается физически, сексуально или просто тактильно.

Пытаясь понять и оправдать насильника, жертва создает такой мощный полюс эмпатии, что идентифицируется с ним и буквально сливается. И чем дольше продолжается абьюз, из которого нет выхода, тем чаще требуется усиление полюса эмпатии, а значит, идентификация и растворение, и – да, «любовь» становится сильнее.

Большинство жертв абьюза не сильны и не слабы, а находятся в промежуточном, нестабильном состоянии.

Они не бегут, но и не сливаются покорно, а совершают разнонаправленные движения, то есть мечутся.

Половина их сознания зовет их восстать, другая призывает расслабиться и покориться.

Именно этим характерен процесс адаптации, человек мечется между двумя крайностями, попадает под воздействие маятника, который очень быстро лишает его сил.

Исчерпав силы, жертва остается в ситуации абьюза, пока адаптация не завершится сама либо пока не появятся мощности для новых метаниий. Именно эти поиски выхода делают ее поведение столь противоречивым. То жалуется, то хвастается; то опускается в нижнюю позицию, то взлетает в верхнюю. Сегодня жертва расписывает, как ее унизили, растоптали и надругались над ней, потому что пытается аккумулировать гнев для побега. Завтра ее мучитель превращается в страстно любящего и прекрасного человека, которого она сама провоцирует на ревность и побои, потому что аккумуляция гнева не привела к готовности порвать связь, и она решила избавиться от страданий, применив иллюзии в качестве анестезии.

Всем, кто не понимает, насколько сильной может быть любовная зависимость, может привидеться в этом злой умысел жертвы. Всем, кто не знает, насколько любовная зависимость может менять личность человека, кажется, что жертва была такой всегда.

На самом деле то, что переживает жертва, в прямом смысле слова тяжелая болезнь, одержимость, от которой можно избавиться и полностью восстановиться, а можно закончить в ней жизнь.

Общество ожидает от женщины, подвергающейся насилию, что:

она думает, что ни у кого нет права угрожать или подвергать насилию другого человека;

• она зла на абьюзера;

• она понимает, что абьюзер равнодушен к ее страданиям;

• она сбежит сразу же, как только ей представится возможность;

• ей безразлично благосостояние абьюзера, его жизнь или смерть;

• она видит «полицейских» как «хороших», а своего партнера как «плохого»;

• она противостоит идеологии абьюзера;

• она хочет самого жесткого наказания для абьюзера;

• она не будет хранить верность абьюзеру, после того как ее освободят;

• после «падения оков» она будет чувствовать себя уверенно.

Но реалии таковы:

• она испытывает благодарность по отношению к своему тюремщику;

• ей трудно злиться на абьюзера;