Каникулы малыша Николя - Рене Госинни

Тут кто-то закричал:

– Лагерю «Синему», гип-гип…

И все ребята ответили:

– Ура!

И так три раза. Очень смешно.

Командир отвёл наш отряд, все двенадцать человек из «Рысьего глаза», в домик. Он велел нам выбрать кровати, положить вещи и надеть плавки, а через восемь минут он за нами зайдёт.

– Ладно, – сказал один длинный тип, – лично я занимаю кровать около двери.

– Это с какой стати, скажите, пожалуйста? – спросил его другой тип.

– Потому что я первый её увидел и потому что я из вас самый сильный, вот почему, – ответил длинный.

– Нет уж, мсье, нет уж! – пропел ещё один тип. – Кровать около двери – моя! И я на ней уже сижу!

– Я тоже, я тоже уже на ней! – закричали двое других.

– Катитесь отсюда, а то я пожалуюсь! – закричал длинный.

Мы ввосьмером сидели на этой кровати и собирались начать лупить друг друга, когда вошёл наш командир в плавках, и повсюду у него были мускулы.

– Ну? – спросил он. – Что это значит? Вы ещё не в плавках? От вас больше шуму, чем от всех остальных домиков, вместе взятых. Поторопитесь!

– Это из-за моей кровати… – начал объяснять длинный.

– Кроватями займёмся позже, – ответил командир, – а теперь наденьте плавки. Все ждут только нас!

– А я не хочу раздеваться при всех! Я хочу назад, к папе с мамой! – заныл ещё один тип.

– Ну-ну, – стал успокаивать его командир. – Послушай, Полен, вспомни-ка, какой боевой клич у нашего отряда? «Отвага!» И потом, ты же теперь мужчина, а не какой-нибудь мальчишка.

– Нет! Я мальчишка! Я мальчишка! Мальчишка! – кричал Полен, а потом стал кататься по полу и плакать.

– Командир, – вмешался я, – я не могу надеть плавки, потому что мои папа с мамой забыли на вокзале отдать мне мой чемодан.

Командир потёр щёки руками, а потом сказал, что наверняка найдётся товарищ, который одолжит мне плавки.

– Нет уж, мсье, – возразил один из товарищей. – Моя мама мне сказала, чтобы я никому не давал свои вещи.

– Ты жмот, и не нужны мне твои плавки! – ответил я и – бац! – дал ему по шее.

– А кто развяжет мне ботинки? – спросил ещё один тип.

– Командир! Командир! – закричал другой. – У меня в чемодане опрокинулось всё варенье. Что мне делать?

Но тут мы заметили, что командира с нами в домике уже нет.

Когда мы тоже вышли, то все были в плавках: один отличный парень, его зовут Бертен, одолжил мне свои. На линейку мы пришли последними. Чудно это выглядит, когда все в плавках.

Единственный, кто был не в плавках, это наш командир. Он переоделся в костюм, надел пиджак и галстук, а в руке держал чемодан. С ним тихонько беседовал мсье Рато.

– Вы должны изменить своё решение, мой мальчик, – повторял он, – я уверен, что вы сумеете с ними справиться. Мужайтесь!

Жизнь в лагере налаживалась, та самая жизнь, которая должна была превратить в настоящих мужчин Николя и его друзей. Даже командир их отряда Жерар Латуф изменился с тех пор, как они приехали сюда, и если всё же лёгкая усталость затуманивает иногда его ясный взгляд, он тем не менее научился так держать себя в руках, что больше не позволяет паническим настроениям брать над собой верх…

В лагере, где я провожу каникулы, мы успеваем сделать за день кучу разных вещей.

Утром мы встаём в восемь часов. Быстро-быстро надо одеться и бежать на линейку. Там мы делаем зарядку, раз-два, раз-два, потом бежим умываться, и это очень весело, потому что мы брызгаем воду друг другу в лицо. Потом дежурные бегут за завтраком, а завтрак у нас ужасно вкусный – много-много бутербродов! Когда мы позавтракаем, то бежим в домики, чтобы застелить свои кровати, но мы это делаем не так, как мама дома, а просто берём простыни и одеяла, складываем их вчетверо и кладём на матрас. После этого бывает всякая другая работа: уборка территории или поручения завхоза мсье Жену, а потом снова линейка, и туда тоже надо бежать бегом, потому что потом мы все идём на пляж купаться. Потом надо построиться, чтобы вернуться в лагерь на обед, и это здорово, потому что мы всегда хотим есть. После обеда мы поём песни – «Шагая по Лотарингии в своих сабо» или «Это мы, парни из морского флота». А потом у нас тихий час, это не очень весело, но нас заставляют, просто невозможно отвертеться. Во время тихого часа наш командир за нами присматривает и рассказывает разные истории. А потом мы снова строимся и возвращаемся на пляж, купаемся, опять строимся и возвращаемся в лагерь на ужин. После ужина мы снова поём, иногда у большого костра, и если нет никакой ночной игры, то ложимся, и тогда надо быстро погасить свет и спать. А в остальное время мы можем делать всё, что хотим.

Лично мне больше всего нравится купаться. Мы все приходим со своими командирами отрядов, и весь пляж в нашем распоряжении. Это не из-за того, что никто другой не имеет права туда приходить, но просто если кто-нибудь приходит, то сейчас же и уходит. Может, потому, что мы на пляже здорово шумим и играем во всякую всячину.

Мы разбиты по отрядам. Мой отряд называется «Рысий глаз»; нас всего двенадцать человек, у нас потрясающий командир, а наш клич – «Отвага!».

Сегодня на пляже командир собрал нас вокруг себя и сказал:

– Внимание! Я требую, чтобы вы были осторожны. Не разбредайтесь и не отходите далеко от берега. И по свистку вы выходите из воды. Я хочу, чтобы вы все были у меня перед глазами. Нырять запрещается! Кто не будет слушаться, будет лишён права на купание. Ясно? Давайте без глупостей, все в воду!

И наш командир громко засвистел, и мы все побежали в воду. Она холодная, по ней бегут волны, это так здорово!

И тут мы заметили, что не весь отряд в воде. Один из наших остался стоять на пляже и расплакался. Это был Полен, который всё время плачет и повторяет, что хочет домой, к папе с мамой.