Рецепт счастья - Екатерина Сигитова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как быть матерью в 2017 г.:
Обеспечивать удовлетворение учебных, эмоциональных, психологических, интеллектуальных, духовных, физических и социальных потребностей ребёнка, избегая гиперстимуляции, недооценки, ненужных медикаментов и процедур, избыточной опеки или отвержения, в доме без гаджетов, полуфабрикатов, пестицидов и пластика, используя бодипозитив, осознанность, демократичность и в то же время авторитет, заботу одновременно с воспитанием независимости, мягкость, но не вседозволенность, в двухэтажном доме, расположенном вдали от дороги, с двором, мультиязычной средой и 1,5 сиблингами, которых разделяет по крайней мере два года, ах да, и ещё не забывать про кокосовое масло.
Как быть матерью в любое другое время до нашего:
Иногда кормить их.
Подростки. Подростковый возраст не зря называется переходным – это на самом деле переход из детского состояния во взрослое со всеми вытекающими трудностями. Например, трансформируется тело, оно бурно растёт, меняются его форма и вид (в том числе лицо), и эти временные изменения не всегда в лучшую сторону. Поэтому, в частности, такой возраст является рискованным в плане появления расстройств пищевого поведения. Ещё из-за гормонов перестраиваются ощущения и появляются новые желания, с которыми пока не очень-то понятно, что делать. Многие люди впервые осознают свою сексуальную ориентацию именно в этом возрасте.
Сколько я себя помню, никогда не нравилась себе. Особенно сильно в подростковом возрасте. Всегда казалось, что я какая-то особенно непропорциональная, огромные руки, широкие ступни, широкие плечи и спина, нос картошкой и большой, отсутствие талии, перечислять можно бесконечно. Очень болезненно воспринимаю комментарии со стороны. Себе я иногда нравилась в отражении, но отчаянно нуждалась в подтверждении со стороны, а его не было и нет. Мать подруги отозвалась обо мне: «Как будто из камня вырублена». Парень, провожавший с дискотеки, спросил, не занимаюсь ли я тяжёлой атлетикой. У мужчин успехом никогда не пользовалась. Тоже слышала, что похожа на мальчика, долго мечтала им быть.
С подросткового возраста я усвоила, что я полненькая, зато умненькая и что не красивая, но симпатичная. Также я привыкла стесняться себя и своего тела, максимально закрывать ноги и не носить юбок, и ещё много чего в своей внешности скрывать или не подчёркивать. Сейчас у меня и правда есть лишний вес и добавилось неидеальных черт, но я стараюсь относиться к этому спокойнее, хотя до принятия своего тела, как оно есть, ещё далеко. Мне жаль, что раньше я страдала, в то время как с девушкой/женщиной со старых фотографий всё было нормально.
Как правило, для подросткового возраста также типичен кризис самооценки, постоянные ссоры с родителями и перепады настроения – ведь устойчивого представления о себе как о взрослом ещё нет, но и детская позиция уже не устраивает. А ещё в этот период происходят и частичная психологическая сепарация от родителей, и подготовка к принятию некоторых взрослых социальных ролей, и процесс, именуемый самоопределением, – поиск своего места в обществе, моральных и ценностных ориентиров, первые пробы в отношениях и т. д. И над всем этим практически нет контроля, оно происходит само. В общем, быть подростком действительно сложно и сложно принимать себя, когда всё постоянно меняется и не очень-то получается кому-то что-то доказать. Даже себе.
Люди, пережившие психологическую травму. В самом общем виде психологическая травма – это пережитое человеком воздействие такой силы, что он(а) не были в состоянии с ним справиться и получили существенные повреждения на уровне психики (часто необратимые). Те, кто проходили или проходят психотерапию, зачастую знают о своих травмах. Травма, увы, может влиять на ваше принятие себя, и не только на него. Современные исследования доказывают, что у людей, переживших травму, довольно сильно изменяются нейрохимические процессы в мозге в целом.
Я всё знаю, всё понимаю, могу разложить по полкам и объяснить происхождение вещей… При этом не понимаю, почему эмоции детские, как спичка, в определённых ситуациях. Взросление сына обостряет мои собственные переживания, я делаю перенос и зарываюсь в триггерах. Очень переживаю, что вовлекаю сына в это всё и проецирую свои детские травмы.
Удивляюсь, что несмотря на осознанность механизмов этих эмоций и понимание причин, по которым они возникают, они не перестают быть ярче. В теле и голове возникает диссонанс, всё понимаешь, проживаешь, пытаешься как то преодолеть, но, бляха от сандаликов, почему же так всё ярко и вновь на те же грабли…
Некоторые травмы удачно «капсулируются» и не требуют помощи по много лет, иногда всю жизнь. Отсюда пошло распространённое мнение, что к специалисту с этим идти необязательно – заживёт, как и любая травма. Нередко так и происходит. Но это жизнь, в общем, под дамокловым мечом – ресурс-то ограничен и в любой момент ваши текущие тяготы и стрессы могут прорвать эту капсулу.
При этом любая травма оставляет человеку очень мало ресурса, потому что основная его часть ушла (и, возможно, до сих пор уходит) на выживание в условиях новой реальности, той, что с повреждениями. Часть психики, которая Я, становится крайне хрупкой либо перестаёт толком развиваться (какое уж развитие, когда дышать и то непросто). Хрупкого и нересурсного Я часто не хватает на обработку входящих негативных сигналов (например, критики), и они снова наносят повреждения, мешают прийти в гармонию с собой.
Кроме того, часто после пережитого насилия или других травм остаются стыд и вина за произошедшее, будто оно случилось из-за того, что человек был какой-то не такой или он(а) сделали что-то неправильно. Хоть это по сути неверно, но многие чувствуют именно так. В сочетании с болью от самой травмы это мешает принимать себя и даже в целом смотреть на себя. Как правило, для того, чтобы справиться с этими переживаниями, требуется психотерапевтическая помощь.
Говорят, себя любить надо. Присмотрелась к себе – а любить-то и не за что. Эх, была не была! Буду любить просто так.
– Мама, я хочу, чтобы у меня были такие же руки! Твоя кожа очень красивая, а у меня совсем не такая! – Дочка пришла будить меня в ленивое воскресное утро, залезла на кровать и тискает мою руку, пока я пытаюсь проснуться.
– Бывает, что мама и дочка в чём-то непохожи, заяц, но это же не значит, что только одна красивая, а вторая нет. У тебя тоже очень красивая кожа, смотри. Такая гладкая. Мне очень нравится. – Я беру её тёплую ручку в свою и целую каждый пальчик.
Если бы этот диалог мог слышать кто-то посторонний, то он бы, наверное, растерялся. Моя дочь – блондинка, обладательница здоровой и гладкой кожи светло-золотистого оттенка. Мои руки для большинства незнакомых людей, так сказать, не выглядят пределом мечтаний: они сухие, тёмные, в трещинах и в шелушащейся коже. Тем не менее в нашем диалоге всё верно: дочка каждый день видит, что я счастлива, довольна жизнью и рада отражению в зеркале. Конечно, ей хочется быть такой же!
