Амазонка - Семен Резник

«Сейчас метнет копье», — подумал он и не смог сдвинуться с места. Но грозный индеец вдруг вонзил копье в землю, выдернул его, повернулся, сделал несколько шагов и исчез, будто его и не было. Мулат сидел как загипнотизированный, не смея шелохнуться. Затем подошел к тому месту, где только что исчез призрак, и обнаружил там лишь несколько словно отполированных черепов.

«Может, галлюцинация? — мелькнула спасительная мысль. — Что бы то ни было, надо выбраться из этой западни», — сказал он себе, немного успокоившись. К тому времени стало уже совсем светло. Хуан сделал несколько шагов к стене, к тому месту, где он пытался взобраться, и заметил, что ноги шлепают по воде.

— Проклятый дождь! — выругался он и поднял голову. Далеко вверху он увидел облачное небо. А внизу, к его удивлению, вода прибывала. Уже закрылось дно, вода скрыла кости, черепа и поднялась до щиколоток.

— Это конец! — Хуан пнул ногой череп, валяющийся на возвышении, и он с шумом шлепнулся в воду.

Какой-то резкий звук заставил его поднять голову. Вверху по-прежнему были видны облака, но теперь что-то начинало медленно их заслонять. Хуан не сразу понял, что это. А когда понял, волосы на голове встали дыбом: колодец закрывался гигантской крышкой. Вода тем временем быстро прибывала. Она была гораздо теплее окружающего воздуха.

— Что делать? Что делать? — он достал мешочек с камнями. Затем развязал его, вынул огромный желтый камень и, любуясь им, забыл обо всем.

«Ладно, хватит!» — сказал он себе и спрятал камень в мешок, который затем отправился за пазуху. Теперь, ему казалось, он спокойно мог принять смерть. Камень придал Хуану какое-то удивительное спокойствие. А вода тем временем прибывала. Вот она уже по пояс. Он подошел к стене, ухватился за едва заметный выступ и подогнул ноги. Ура! Вода держала его, и он, цепляясь за стены, подымался все выше и выше.

«На сколько меня хватит? — подумал он. — Может и вовсе не сопротивляться?» Но руки искали новые складки и выступы в стене. Свободное пространство, в котором можно было дышать, неумолимо сокращалось. А отверстие колодца к тому времени было полностью закрыто. Словом, чудовищная западня захлопнулась.

День клонился к вечеру. Жара спала, но улицы по-прежнему были пусты, а многочисленные пляжи были усеяны купающимися.

В ресторане «Star» грохотал оркестр, меж многочисленных столиков сновали официанты в фирменных белых теннисках. В уголке зала у раскрытого окна веселилась шумная компания. Трое подвыпивших парней развлекали двух девиц, громко галдя и размахивая руками. Один из них, высокий, смуглый, глянул на часы:

— Проклятье! — воскликнул он и поднялся из-за столика.

— Ты куда, Энрико? — молодая полногрудая дама с распущенными светлыми волосами потянула его за рукав.

— Пора! Мне пора, крошка, — он залпом выпил виски. Энрико явно не хотелось покидать веселую компанию.

— Ты… Ты серьезно уходишь? — разочарованно спросила блондинка.

— Увы, крошка, у меня дела.

Патриция Коэн тоже поднялась из-за стола.

— А ты, пожалуй, останься с ними, — он указал на уставившихся на них друзей.

— Старик просил, чтобы в шесть я был дома, — сказал Энрико, как бы оправдываясь.

— И ты надолго?

— Думаю, Пат, вечер тебе придется коротать без меня, — он поцеловал ее.

Когда Энрико вышел из заведения, было довольно свежо, и ему пришлось застегнуть пиджак. Вскоре его автомобиль стремительно рванулся вперед. Прошло еще совсем немного времени, и скрип отворяемой двери ничуть не потревожил дона Винченцо, который, сидя за огромным столом, просматривал какие-то бумаги. Он даже не поднял головы.

— А, Энрико, входи, входи! — он аккуратно подчеркнул что-то красным карандашом и тут же спрятал документ в коричневую папку с золотым тиснением.

— Садись, у нас есть в запасе минут сорок, — бросил он, взглянув на часы.

— Спасибо, отец, — Энрико взял со стола красочный журнал и стал без всякого интереса листать его.

Дон Винченцо, кажется, покончил с бумагами:

— Хосе, машину к выходу, — проговорил он в микрофон, нажав при этом маленькую синюю кнопку.

Дон Винченцо спрятал бумаги в секретер, подошел к огромному сейфу в углу комнаты и набрал на пульте код. Внутри раздался едва слышимый щелчок, и дон Винченцо открыл массивную дверцу. Энрико увидел пачки банкнот, плотно упакованные в небольшом пространстве металлического ящика. Дон Винченцо взял одну из них и положил в карман.

— Идем, Энрико, — он закрыл сейф и снова набрал код.

Когда они вышли, было уже темно. Льющийся от фонарей голубоватый свет совершенно исказил цвет роскошного «Мерседеса», ждущего их у ворот, — вместо вишневого он казался фиолетовым.

— Пожалуйста, дон Винченцо, — Хосе слегка поклонился и открыл дверцу автомобиля.

— Как дела, парнишка? — дон Винченцо уселся рядом с водителем.

— Спасибо, дон Винченцо. У меня все в порядке, — он повернул ключ зажигания.

— На улицу Боливара, — коротко бросил дон Винченцо и повернулся к Энрико.

— Я за день так устал, — он ласково глянул сыну в глаза. Тот равнодушно смотрел в окно. Энрико злился на отца за сорванный вечер. К тому же он совершенно не мог взять в толк, почему отец потащил его к этим проклятым Пересам, ведь никогда прежде отец не посвящал его в свои дела. Он даже никогда не интересовался, что думает сын о его бизнесе. О его нелегальном бизнесе…

— Возьми левее, Хосе, — сказал дон Винченцо.

Водитель послушно повернул руль, и они свернули на маленькую улочку. Она была гораздо уже той, по которой они только что ехали, и не такой оживленной: пробок здесь не было. Наконец, изрядно поплутав по улицам Лимы, они остановились возле огромного особняка, обнесенного массивным забором. Здесь дон Винченцо приказал Хосе остановиться. Тот притормозил, затем вышел из автомобиля и открыл дверцу. Винченцо не без труда вылез из машины. Вместе с Энрико они подошли к тяжелой металлической двери, и дон Винченцо нажал на крохотную кнопку.

— Ваше имя, сеньор? — низкий женский голос заставил Энрико вздрогнуть.

— Винченцо Галло.

— А кто этот молодой человек с вами?

— Это мой сын. Нас пригласил сеньор Перес.

— Одну минуту, сеньор Галло.

Вскоре в динамике что-то щелкнуло:

— Входите, сеньоры, вас ждут.

Дверь медленно открылась, и они оказались в великолепном саду. Здесь царил покой, и пение птиц не нарушало его. От ворот начиналась широкая аллея, вдоль которой в ряд выстроились деревья с крупными золотистыми плодами, источавшими тончайший аромат. Кроны так переплелись, что солнечные лучи с трудом пробивались сквозь них. Дон Винченцо и Энрико шагали по вымощенной разноцветной плиткой дорожке.