Камень - Александр Варго

Желание вернуть четвероного друга было столь велико и материально, что я ничуть не удивился бы, если бы Норд в тот же день, как всегда, вбежал в комнату. Только чего-то не хватало для осуществления этого чуда. Как выражался один мальчик из зачитанной мной тогда до дыр книги «Наш Отт» – настоящего волшебника. Да, его не было рядом, и вот теперь, повзрослев, я неожиданно могу сам им стать.

Велико ли искушение? Несомненно. Правда, от этого веяло неким ужасом, созвучным с романом Стивена Кинга «Кладбище домашних животных», хоть там и был кот. Однако такие мысли я гнал прочь как заведомо нелепые – никого не надо выкапывать и хоронить где-то заново, предсказуемо ожидая возвращения некоего зомби. Тут совсем другое – духовное, что ли. В общем-то, вполне логично – сначала вернуть душу, а потом оживить и тело. Впрочем, даже не так. Наверное, материальная оболочка просто появится, нарастёт, и даже не важно – насколько она будет походить на предыдущую. Главное совсем в другом – воскресший останется внутри именно тем, кого любишь и ждёшь. К тому же в случае с животными, конечно, не было никаких проблем, которые обязательно возникнут с ожившим человеком.

Я жил один, и единственное, что смогут заметить окружающие, так это абсолютно обыденную ситуацию – сосед решил завести собаку. Ну, и что в этом такого? А о Норде и всей этой давнишней истории, разумеется, никто в Тиндо и не слыхивал. Но, пожалуй, самое главное, я знал, где находится могила. Папа, правда, похоронил Норда без меня, а через несколько дней, когда мы гуляли по городу, привёл на это место. Там, помню, на меня почему-то самое тягостное впечатление произвёл не неаккуратный небольшой холмик, а здоровый чёрно-красный камень, который папа как-то умудрился притащить и поставить сверху, словно памятник. Потом я ещё много раз бывал на этом месте, но, как и всё, происходящее с нами, постепенно этот эпизод стал просто тем, что произошло в далёком 1980 году.

Но сейчас важно другое – папа говорил, что похоронил Норда в большом плотном полиэтиленовом пакете. Не так давно я был на одной презентации по нанотехнологиям, и там лектор вроде бы упоминал, что срок разложения этого материала – не менее пятисот лет. Помню, ещё я отметил для себя этот период как фантастически долгий, однако если всё так, то говорит лишь о том, что пакет всё ещё должен быть на том же самом месте, пусть тело давным-давно и сгнило. Однако в данном случае вроде бы это не должно иметь абсолютно никакого значения, раз просто достаточно положить камень и вызвать призрак Норда. Да, невероятно заманчивая возможность вернуть того, кто, кажется, навсегда канул в небытие!

– Давайте поднимемся наверх. Здесь душновато, – после долгой паузы произнёс я и первый пошёл в сторону лестницы.

– В самом деле, выйдем на улицу, – кивнула Женя, и мы громко затопали по поскрипывающим ступеням, тяжело открыли широкую дверь и снова оказались на осеннем ветру.

Здесь мы остановились друг напротив друга и некоторое время молчали. Я особенно внимательно разглядывал круглый знак с перекрещенной собакой, висящий у дверей и, для совсем непонятливых, сопровождаемый текстом: «Вход с животными запрещён». В нём было что-то такое, напоминающее Норда и созвучное с моими недавними мыслями, словно говорящее – да, такой собаке вовсе не место под землёй, пусть даже речь идёт всего лишь о кафе. И, наверное, я склонен был всё больше с этим соглашаться. Впрочем, а кому же там место? Мне тоже не хотелось лежать в гробу в нескольких метрах от поверхности и, если верить словам Бориса, всё понимать и просто чего-то бесконечно долго ждать. Может быть, это и есть та самая жизнь после смерти, о которой столько уже всего было переговорено? Не ничто или рай с адом, а бесконечное осмысленное ожидание, затаившееся под землёй и готовое восстать в любой момент, как только у кого-то будет действительно веский повод и возможность это сделать. Так она у нас, кажется, уже появилась, а также те, кого хотелось бы вернуть в мир живых, пусть из-за этого и шагнув далеко за грань дозволенного. Или всё это мишура и условности? Наверное, но разве не на них и построена наша жизнь?

– Мама была единственным близким мне человеком и умерла совсем молодой… – неожиданно выступив вперёд и схватив меня за плечи, горячо заговорила Наташа. – Это несправедливо и невозможно. Отказаться сейчас от такого шанса – это всё равно, что убить её ещё раз своими собственными руками. Как вы этого не понимаете? Знаете, когда я была маленькой девочкой, она всегда ложилась утром ко мне в постель, и мы минут пятнадцать просто смеялись и болтали ни о чём. Мама была таким светлым и замечательным человеком, любила всё вокруг, везде искала только позитивное, и я очень сильно любила её. Ну что мне ещё вам сказать? Дело даже не в этом кладбище, а в том, что без вас не получится воскрешение. Ну же!

Я некоторое время смотрел ей прямо в глаза, чувствуя, как Женя и Борис тоже приблизились и взяли меня в плотный полукруг. Потом вздохнул и твёрдо сказал:

– Нет.

Но тут из-за спины девушки раздался громкий хриплый голос:

– Пифагор, Пифагор – ко мне!

И справа пробежал эрдельтерьер в широком кожаном поводке с металлическими накладками, изображающими вытянутых худых охотничьих собак.

Я на удивление уверенно вёл машину по ухабистому полю. Ещё хорошо, что это оказался джип, иначе наше путешествие здесь бы и закончилось – в чёрной густой жиже, которая сделала весьма труднопроходимым приветливое летнее поле осенью. В сером небе больше не было видно солнца – только какие-то размытые, растянутые и зловещие облака, которые словно стремительно накрывали происходящее завесой тайны и скрывали небольшой синий автомобиль от любопытных глаз, чтобы никто не мешал происходящему. Впрочем, насколько можно было видеть вокруг, мы были совершенно одни.

– А вы неплохо водите. Зря бросили! – сказала Наташа, барабаня пальцами по выгнутой ручке коробки передач, и я принял это всё-таки больше за комплимент. – Знаете, я тоже хотела идти учиться, но со смертью мамы всё это стало совершенно неважным. А ведь отчим обещал отдать эту машину мне, когда получу права.

– Уверен, так оно рано или поздно и будет. Послушай, а он, надеюсь, не заявит в розыск, если не обнаружит её в гараже?

– Нет, не беспокойтесь. Пока вы там копались, я успела ему позвонить и сказать, что бойфренд Жени отвезёт нас ненадолго развеяться. Вот и всё.

– Ну, а доверенность-то хотя бы у тебя есть?

– Нет, конечно. В случае чего позвоним отчиму, и он все вопросы уладит. Но посмотрите вокруг, не думаю, что нас кто-то побеспокоит.

Я вздохнул, соглашаясь с ней, и, улыбнувшись, сказал:

– Знаете что, пожалуйста, обращайтесь ко мне на «ты». Конечно, «вы» – учтиво, но чувствую себя каким-то совсем старым. Поняли?

– Хорошо, без проблем, – кивнула Женя, сидящая прямо за мной, и указала рукой на Бориса: – Кстати, мой брат увлекается рэпом. Как ты в смысле песен?

– Увольте меня. Уж лучше радио, – воскликнул я, однако к кнопке включения приёмника так и не потянулся.