Продавец перемен - Максим Сумароков

Когда человек усваивает новую парадигму мышления вместе со всеми ее достижениями, парадоксами и нестыковками, это приводит к полному изменению картины мира. Фундаментальные физические законы не меняются, изменяется восприятие и знания о них… Вы не устали, друзья? – спросил старик молодых людей.

В этот момент вошла Тина, ее лицо светилось. Она принесла корзину с красивыми цветами.

– Ты вовремя, Тина. Мы только что собирались сделать перерыв, – сказал Джеймс. – Ну, что ты смотришь, Макс? Бери цветы и дари своей принцессе!

– Спасибо, Джеймс, спасибо, Тина. – Макс вскочил как ужаленный, взял из рук помощницы цветы и повернулся к сияющей Лиз.

– Я люблю тебя, Лиза, – прочувствованно сказал он девушке и вручил корзину.

– Я такая счастливая сейчас, – обращаясь ко всем, выдохнула Лиза.

– Друзья, давайте сделаем перерыв. Пойдемте, я покажу вам дом, – резюмировал мистер Сайзерленд.

– У вас есть полчаса, – сказала Тина и ушла.

– Пойдемте, друзья. – Джеймс жестом пригласил всех на маленькую экскурсию по дому.

Интерьер дома чем-то напоминал европейские дворцы XIX века. Конечно, на современный лад.

За кабинетом была маленькая комната, наподобие приемной, за ней – большой зал, в котором молодые люди уже были. На стенах висели фотографии пейзажей.

– Джеймс, фотографии очень необычны. Кто автор работ? Я не узнаю, – спросила Лиза.

– О, это очень известный человек, – улыбаясь, сказал Джеймс, – но его работы нигде не выставлялись, он скромник. Ты знаешь его как продавца перемен мистера Джеймса Сайзерленда.

– О господи, талант – он и в Африке талант! – восхитилась девушка. – Ты знаешь, Джеймс, ты мог бы быть классным профессиональным фотографом. Я вижу в твоих работах вкус, вижу работу с фокусом, ракурсом, глубиной, светом.

– Спасибо, принцесса. Пройдемте сюда, друзья, – продолжил экскурсию старик, проходя через зимний сад.

Гости в сопровождении хозяина вошли в спа, здесь был овальный бассейн и тренажерный зал с различными устройствами. За ним – узкий коридор со стенкой, заполненной книгами, переходящий в другой флигель дома. Здесь было несколько жилых комнат, туалет, маленький кинотеатр. А также, судя по доносившимся запахам, кухня и столовая.

Джеймс привел всех в столовую, большое помещение с овальным длинным столом посередине. За ним уже сидели пятеро детей, Тина и пожилая женщина. Когда гости вошли в зал, дети дружно поздоровались со всеми.

– Друзья мои, это Лиза и Макс, они журналисты и берут у меня интервью. А это, молодые люди, теща моего сына миссис Сесилия Прайс и мои внуки: Аида, Артур, Виктор, Лесли и самая младшая, Майя.

Дети дружно поздоровались.

Лиза, не переставая, щелкала фотоаппаратом.

– Макс, эта командировка потрясающа. Я просто в восторге и предвкушении. Какой будет фурор после выхода статей! Шеф будет доволен. Я попрошу его, чтобы он назначил тебя главой европейского филиала.

– Не надо, милая, я сам.

– Да ты же опять будешь стесняться и мямлить что-то невнятное, если вообще решишься на такой разговор с Эдвардом.

– После сегодняшнего, Лиз, все поменялось. После отчетного доклада я сам попрошусь на эту должность, тем более что этот глава филиала сам уходит через три месяца.

– Верю тебе, милый, – добродушно сказала девушка. С этими словами они сели за стол.

Обед прошел в непринужденной обстановке, под болтовню Лиз и детей. После обеда Макс предложил продолжить интервью на улице. Так и сделали.

– Джеймс, расскажи еще раз, пожалуйста, о твоей теории перемен.

– Хорошо, молодые люди. Вы же знаете, в психологии есть такое понятие, как «зона комфорта». Это некое пространство, привычное человеку, его среда обитания. Причем там вовсе не обязательно должно быть хорошо и уютно, напротив, иногда там совсем не комфортно, но обитающий там человек к нему привык!

– Как ты прав, Джеймс, – вздохнула девушка.

– Сопротивление переменам, – продолжил мистер Сайзерленд, – со стороны человеческого мышления очень похоже на сопротивление движению. Инерция покоя очень значительна, и его трудно, порой даже очень трудно, сдвинуть с мертвой точки. Помните, как Пушкин виртуозно переложил на стихи слова о привычке из романа Шатобриана «Рене»: «Привычка свыше нам дана, замена счастию она». Я бы объяснил это так: если счастья нет и не предвидится, то лучше привыкай. И хотя может показаться, что классики над нами издеваются, они абсолютно правы. И я подтверждаю это своим опытом: привычка выступает неким «счастьезаменителем» для миллионов и миллионов людей. Человечество глубоко несчастно.

Человеку вообще свойственно любой ценой сохранять то, что есть. Ведь в переменах всегда содержатся хаос и дискомфорт. Перемены приносят моральные страдания. Так, Макс? И перед лицом неопределенности человека охватывает страх. Ведь перемены – это всегда выход за рамки нашего опыта, и то, что нас там ожидает, неизвестно. Нежелание меняться прекрасно сформулировал двадцать восьмой президент США Вудро Вильсон: «Хочешь нажить врагов? Попробуй что-нибудь изменить!» Однако признаю: история учит нас тому, что перемены – это всегда возможности. Причем чем сильнее перемены, тем шире возможности.

– Точно, мистер Сайзерленд. Я хотел только одного – чтобы девушка, которую я люблю, обратила на меня внимание. А сейчас не только она согласилась стать моей женой, но я еще и нашел в себе силы и смелость просить о повышении на службе, причем уверенность появилась ниоткуда, просто из воздуха, – подтвердил Макс.

– Да, Макс. Если ты сознательно поменял причину со следствием, вселенная увидит, что ты начал вещать на волне победителей. И она даст тебе возможности победителя. Это так. Просто иногда эмоциональная привязанность к тому, что мы имеем, мешает увидеть перспективы, открывающиеся в период перемен, и воспользоваться ими. Но ты подсознательно решил эту задачу. Ведь, согласись, твои перемены не начались у меня дома. Это было гораздо раньше. И вселенная направила тебя ко мне, потому что ты нуждался в поддержке и одобрении со стороны взрослого мужчины. В этом нуждался мальчик, который жил в тебе. И ты, взрослый, нашел способ это реализовать. Просто это нами не осмысливается. А сейчас ты вырос. Твой мальчик повзрослел, и ты соединился с ним внутри, встретился с собой. Как только ты отвернулся от своей рутинной жвачки и привычной картины мира, ты увидел перспективы и понял, что ты многого не знаешь и не умеешь, так как у тебя не было отца.

– Это так. Я сейчас это вижу, как в кино, все мои действия были запрограммированы, что ли…

– Я рад за тебя, Макс. Искренне рад, – ответил старик, – и продолжу. Есть еще один важный фактор, который побуждает человека сохранять неизменной свою стремительно устаревающую картину мира, свою парадигму мышления, свой контекст. Это собственный статус, самооценка и самоидентификация. Для полноценной жизни человеку необходимо ощущать свою важность, значимость.