Распад - Ак-патр Алибабаевич Чугашвили

– Я не буду, есть это… эту…

– Уверен?

– Да, не буду, я тебе чего…

– Пиня, держи его!

Пиночет садится Мамчику на спину, Филя хватает Мамчика двумя руками за правую ногу в районе подъёма, и тянет на себя, выдёргивая её из бедренной суставной сумки, раздаётся громкий хрустящий звук, от которого к горлу подкатывает тошнота, Мамчик вскрикивает, и пытается вырваться из – под Пиночета, тот раскатисто хохочет, и прижимает голову жертвы к полу, Филя повторяет процедуру с левой ногой, снова слышен тошнотворный хруст, голова Мамчика бьётся об пол, издавая странный, деревянный стук.

– Филя, он вырубился, хорош – Пиночет встаёт с Мамчика, деды разочарованно встают со стульев (всё произошло слишком быстро), и разбредаются по спальному помещению, готовясь ко сну перед заступлением в караул. Кащей и Фанк волокут тело Мамчика в умывальник, Филя зовёт дневального, для того, чтобы навести порядок, я заваливаюсь на кровать – впереди полтора часа блаженства – я могу поспать! Я закрываю глаза, тёплые волны мягко и ритмично качают меня, какое счастье дарит нам сон…

– Груша, давай, вали его!

– Шарик, сделай его! Долби!

Что происходит? Что за вопли? Я сажусь на кровати, и пальцами разлепляю веки правого глаза, по взлётке, в бешеном темпе, перемещаются двое бойцов.

Тот, кого называют Грушей, имеет маленький скошенный лоб, глаза – щёлочки, расширяющуюся книзу голову, напоминающую формой грушу, он одет в новенькое кимоно, несмотря на большую массу, он двигается быстро и свободно, в его движениях нет суеты, он последовательно лишает противника пространства, работает серийно, умело комбинируя удары руками и ногами. Его противник ниже ростом, у него открытое лицо, лицо простого русского парня, обрамлённое светло – русыми волосами, движения его немного скованные, за неимением кимоно он одет в армейское нижнее бельё (белую нательную рубаху, и кальсоны с завязочками – то, что солдаты называют «армейским триппером»), которое ему велико, каждый раз, когда он выбрасывает удар ногой, из штанов вываливается внушительных размеров член, что вызывает бурю восторга у толпы дедов и черпаков, наблюдающих за ходом поединка. Груша наносит правый прямой, левый по печени и завершает комбинацию правым лоукиком, Шарик пропустил первый удар, затем сделал уклон, и ушёл, раздосадованный Груша бросается вперёд, и нарывается на встречный джеб, на секунду потеряв равновесие, он делает шаг назад, Шарик выпрыгивает, для того, чтобы нанести удар коленом, и в полёте у него вываливается член, Груша падает, Шарик оказывается сверху, и (на секунду) шмякает противника членом по лбу.

– Ааааа, бля! Груша, тебя опарафинили! – восторженно заходится белобрысый старший сержант – ты теперь у нас кукарекать будешь!

Разъярённый Груша сбрасывает Шарика с себя, и бросается в атаку, руки, ноги – всё мелькает с бешеной скоростью, Шарик пропускает прямой удар, затем боковой, и уходит в глухую защиту, Груша обрушивает на него целый град ударов…

– Отставить!

За общим шумом, к спаррингующимся неслышно подобрался старшина, в компании ротного и замполита.

– Всем отдыхать, перед заступлением, разойтись!

Бойцы, оба покрасневшие, с разбитыми губами и кровоподтёками на лицах, дружески обнимаются, и уходят обнявшись. Ну, наконец – то, теперь только сон! Я валюсь на кровать, закрываю глаза, сознание заволакивает какой – то мутью, я начинаю плыть по невидимым волнам…

– А мы вот так вот! Свояка вам!

– Ах, ты ж сучища!

– Получите ещё одного, от борта!

– Ну, нет, так не пойдёт!

– Ещё как пойдёт!

Грохот бильярдных шаров, довольный гогот старшины – спарринг был остановлен для того, чтобы очистить место у бильярдного стола. Второй раз, вырванный из полудрёмы, я понимаю, что уже не засну, полежав с закрытыми глазами, я чувствую, что сон ушёл, смотрю на часы – до подъёма еще сорок минут, надо чем – то заняться, вопрос – чем? Тумбочку я делю с Кащеем, ну – ка, посмотрим – что здесь у нас? На Кащеевой полке лежит несколько книг, беру первую, открываю наугад – «был всю жизнь простым рабочим, между прочим – все мы дрочим..».Любопытненько, даже очень, пролистнём, и «…а моя, как та мадонна, не желает без гандона..» – стильненько, что это за автор такой – И. Бродский, видимо какая – то новомодная, сексуально озабоченная сволочь, Кащей – Кащей, что за дерьмо ты читаешь! Ну -с, посмотрим, что – нибудь другое, что – нибудь асексуальное, вот оно – «Это я – Эдичка!», открываю середину книги – «…он постепенно входил в меня, его хуй. Это ощущение заполненности, я не забуду никогда..» « я шептал ему фак ми, фак ми..» – да что за мать твою, эти писатели не могут думать больше ни о чём другом?

– Чего шумишь?

От неожиданности я вздрагиваю – старшина навис надо мною, крючковатый пористый нос находится в угрожающей близости от моего левого глаза, я на всякий случай отстраняюсь – как бы не клюнул меня этот птенчик.

–Чего страницами шелестишь? Ты спать мешаешь всем!

От его рыка, у меня шевелятся брови, Кащей испуганно вскакивает – а? Чего? Уже подъём?

– Вот видишь? Перебудил всех!

– Аааа! Я понял! Грохот бильярдных шаров, и ваши вопли – это сладкая музыка для солдатских ушей, колыбельная такая, а вот шелест страниц – это страшный грохот, от которого мёртвые просыпаются…

Ротный багровеет от злости – это кто там такой умный? Два наряда на службу!

– Да он и так у нас с тумбы не слезает, я его сегодня снял с наряда, вечером опять заступит…

– А, ну тогда ладно, пусть ходит дальше.

8.

– Фаняев!

– Я!

– Тетеря!

– Я!

– Бойцы, у нас большая проблема. Наш ротный – страстный рыбак, раз в две недели он отправляется на рыбалку, но! Он ненавидит рыбачить в одиночестве, ему нужно общение, он обожает рыбацкие анекдоты. Те, кто служат долго, знают эту слабость Мазепана, все мы уже побывали на рыбалке с командиром роты, ему требуется свежий собеседник. Кто хочет закосить от работы, посидеть с удочкой, нормально поесть, (а если у ротного будет хорошее настроение), то и выпить?

Тетеря, стоявший рядом, ткнул меня в бок – ну? Чего тормозишь? Не надоело на тумбе париться?

– Ненавижу рыбалку, а ротного ещё больше чем рыбалку, я лучше на тумбе постою.

– Ну и дурак.

Тетеря поднимает руку – Я! Я готов!

– Хорошо, кто ещё?

– Я! – Мамчик тянет руку вверх.

– Отлично. Ещё!

Больше желающих не нашлось.

– Рыбаки, выйти из строя!

Тетеря и Мамчик неуклюже выходят в центр спальника.

– Устали, значит? Отдыха захотелось? Рыбку половить? Будет вам рыбалка. Шагом марш в тренажёрку!

Мамчик и Тетеря маршируют в