Звездный свет - Сандра Мэй

В общем-то можно сказать, что он в какой-то степени успокоился. В смысле – за ее жизнь он больше не волновался. Зато теперь впору было волноваться за свою.

Дело в том, что с Роем Биллерсом случилось нечто вроде небольшого сердечного приступа, потому что Билли Рей, эта морская нимфа, раскинула руки и качалась на воде, явив луне, ночному небу и Рою Биллерсу свое безупречное тело во всей, практически, красе. Поэтому можно считать, что дальнейшие движения Рой Биллерс совершал чисто машинально. Он окончательно избавился от брюк, стянул носки и торопливо вошел в воду.

Она оказалась неожиданно холодной, у него даже дыхание перехватило на секундочку, но потом первый шок прошел, и Рой поплыл, испытывая почти щенячий восторг от собственной невесомости. Углядев накатывающие издалека волны, он набрал воздуху и в нужный момент поднырнул под них, на несколько секунд погрузившись в мир спокойствия и глухих звуков, доносящихся сверху.

Вверху было черное как смоль небо, под ним простиралась не менее непроглядная мгла океана, и Рою стало казаться, что он повис в космическом пространстве между двумя мирами, не принадлежа по-настоящему ни одному из них. В какой-то момент стало даже немного страшновато, и Рой поторопился вынырнуть…

Чтобы оказаться лицом к лицу с Билли Рей. Которая издала дикий вопль и погрузилась в воду по горло, чтобы скрыть наготу. Рой же не нашел ничего умнее, как идиотски улыбнуться и пробулькать:

– Привет, давно не виделись…

– Рой Биллерс! Ты меня до смерти напугал. Нельзя же так подкрадываться в темноте.

– А ты думала, я акула?

– Акулы я испугалась бы меньше. Нет-нет, скажем так, меньше удивилась бы ее появлению.

– Ты что, не могла предположить, что я умею плавать?

– Дело не в этом, я просто думала, что ты давно уехал.

– У тебя никогда не было знакомых парней, которые привыкли провожать девушек до самой двери, чтобы удостовериться в их полной безопасности?

В ответ эта нахалка просто нырнула в очередную волну, а когда появилась на поверхности, лицо у нее было серьезным и чуть печальным.

– Я просто очень давно привыкла отвечать сама за себя. Я – одна. Сама!

Рой подплыл чуть ближе, теперь он мог заглянуть в бездонные черные глаза.

– Сейчас ты не одна, не так ли? Ведь я… рядом?

– А может, мне нравится быть одной?

– А тебе нравится быть одной?

Очередная пауза, совсем коротенькая, и тихий ответ:

– Нет…

Потом она без всплеска и брызг ушла под воду, и перед Роем на короткую долю секунды промелькнуло ее обнаженное тело, а когда через несколько мучительно долгих секунд Билли вынырнула, ни следа печали в ее голосе уже не было.

– Ты все еще здесь, ковбой?

– Я все еще здесь, русалка. Давай поговорим?

– Валяй, я уже поняла, что ты болтун.

– У тебя много друзей?

– Есть маленько. Друзей много не бывает.

– Это верно. А семья?

– Дядя Фред. И Джина. Есть еще какая-то родня в Австралии, но с ними я по понятным причинам не виделась ни разу в жизни.

– А… сколько тебе было, когда твои родители…

– Ой, смотри, смотри, какая классная волна идет! Не хочешь попробовать?

– Конечно хочу!

Потом пришла еще одна волна, а за ней еще одна, так что Рой почти смирился с тем, что так и не получит ответа на свой вопрос и что Билли Рей здорово сменила тему, но… Когда после девятой волны, взметнувшей их к самому звездному небу, мимо зашлепали невыразительные первая и вторая волнушки, Билли ответила.

– Мне было одиннадцать лет, Джине пятнадцать. И ее, и мои родители погибли в одной автокатастрофе. Микроавтобус на хайвее врезался в бензовоз. Всего погибло четырнадцать человек.

– Господи… Как же ты, такая маленькая…

– Пусть это прозвучит шокирующе, но… именно потому, что я была маленькая, все обошлось более или менее нормально. Джине пришлось куда труднее. А я… Дядя Фред тогда еще не так сильно выпивал, друзей в школе и на пляже у меня было полно, так что… Я помню, что плакала только изредка, по ночам, когда мама и папа снились живыми, а проснувшись, я уже понимала, что их нет. Дядя Фред тогда пел мне очень смешные колыбельные.

– Почему смешные?

– Редко кто убаюкивает рыдающее дитя с косичками песнями «Аэросмита» и Сида Вишеза.

– Да уж… Он был добр к тебе?

– Дядя Фред? Он заменил нам с Джиной родителей, этим все сказано.

– Он хороший человек…

– Он ужасный человек и божеское наказание. Спроси шерифа – он даже отвечать не будет, только закатит глаза… Волна! Полетели?

Они опять немного полетали под звездами, а потом Рой снова осторожно спросил:

– Он вам родной дядя?

– Он вообще нам не дядя, строго говоря. Он нам где-то приблизительно пятиюродный дед, или что-то в этом роде.

– И тем не менее…

– И тем не менее именно он, когда нас пришли забирать в приют, послал весь опекунский совет по такому адресу, что они, наверное, до сих пор не добрались до места. Во всяком случае, больше они не приходили.

– Он Рокфеллер у вас?

– Почти. Он автомеханик. Нет, не так. Он – бог моторов и карбюраторов. На слух определяет любую поломку в любом моторе. У него маленький домик и здоровенная мастерская в пригороде, а раньше он жил в том коттедже, где теперь «Голубая лагуна». Все мы здесь жили. Раньше…

– Почему вы не вместе?

– Потому что дядя Фред – упрямая старая задница, прости мой французский. У него плохо с ногами, и он сообщил, что ему, видите ли, тяжело ходить по песку. Вообще-то там у него и работы больше, и дом лучше, так что мы с Джиной поругались на него и смирились. Мы часто к нему ездим… поорать всласть.

– Поорать?

– Видишь ли, такая уж мы семья. Обожаем друг друга, но дольше пятнадцати минут спокойно сосуществовать не можем. Либо международное положение, либо то, что Джина вышла замуж за придурка…

– Джина замужем?

– Да нет, давно развелась. Муж ее был порядочный засранец, тут дядя Фред прав. Но мы уже о нем забыли, а дядя Фред – нет. Ух ты, какая волна!!!

– Билли?

– А?

– А тебе… никогда не было тоскливо без родителей?

– Даже не знаю. В каком-то смысле я многих проблем просто избежала. Например, все эти «приходи домой в девять», «учись лучше», «этого делать нельзя» – дядя Фред всегда был сторонником японской системы воспитания. Пусть чадушко само бьется обо все углы и пробует все пряники. Когда меня чуть не изнасиловали в попутке, соседи предлагали ему поговорить со мной, сводить к психологу, а он только плечами пожимал: «Зачем, она же и так больше в жизни не сядет в машину с тремя подвыпившими парнями». И оказался прав, кстати.