Гнев духов - Александр Прозоров

— Кажется, получилось… — перевел дух Мощный Волк, наклонившись чуть не до земли и быстро ковыляя вдоль бревна. — Нигде не треснула. Теперь бы, пока сохнет, нигде не расползлась. В тень нужно нести. На солнце порвет. Обязательно порвет…

Шаман, словно не доверяя старому мастеру, обошел почти готовую лодку следом и согласился:

— К ивам прибрежным оттянуть надобно и на подпорки положить. От света циновками прикроем. Пусть там и стекает спокойно и сохнет.

Могучий Саблезуб попытался прикинуть, как долго будет сохнуть вымоченная чуть ли не до чавкающего состояния осина толщиной больше чем в обхват ствола — и понял, что этим летом на новой лодке охотники могут так и не поплавать. Хорошо, если осенью удастся, когда самое пора настанет припасы на зиму добывать. А может — и не высохнет еще. Поди угадай! Дожди зарядят, вода в Большой Реке поднимется, лето холодным выпадет — тогда точно не досохнет.

— Стриж! — окликнул старшего из охотников Сильный Лосось.

— Да, я помню, — кивнул Черный Стриж и обратился уже ко всем: — Наш общий друг, храбрый охотник Летящий Зимородок, много дней назад ушел на волчицу и все еще не вернулся назад. Завтра мы пойдем к Дальней Топи, убьем волчицу, что тревожит наше племя, и найдем Летящего Зимородка. Все согласны?

— Да! — первым кивнул Могучий Саблезуб.

— Да, да! — согласились Парящий Коршун и Грозный Вепрь.

— Конечно, пойдем, — не стали раздумывать Упрямый Лось и Беседующий-с-Небом.

— На двух лодках всем туда не добраться, — виновато развел руки Черный Стриж. — Посему с припасами поплывем мы с Упрямым Лосем, а еще Сильный Лосось и Парящий Коршун. Остальным придется идти на рассвете пешком…

Кто это рядом с девочкой? Волк? Нет, если присмотреться к рисунку, вырезанному шаманом, то будет понятно — маловат он для волка. Но разве племя приручило собак? Они, конечно, помогли бы на охоте, но до этого еще далеко (а может, и нет). Во всяком случае, это всего лишь Волчонок.

Охотники вышли на рассвете, подкрепившись холодным супом, что оставался в котле после вечернего общего пиршества. Шагали налегке, только с копьями и топорами: трутницы, подстилки и полотна для чума были оставлены в долбленках на берегу. Лодки обогнали пеших путников очень скоро: вниз по течению, да еще и подгоняемые веслами лодки неслись быстрее бегущего оленя.

— Успеют выследить, пока доберемся, — заметил Беседующий-с-Небом, на этот раз замыкавший человеческую цепочку. Свою красивую накидку и пригожую шапку он оставил дома и отличался от остальных охотников лишь копьем с пушистыми беличьими хвостами. Могучий Саблезуб подумал о том, что было бы неплохо украсить такими одежду его Золотой Тени. А потом вспомнил, что с утра так и не успел ее ни за что похвалить, и настроение сразу ухудшилось.

Между тем пологий берег сменился чавкающей глиной, и охотники, хорошо зная, что впереди их поджидает болото — свернули влево, в лес. Огибать топь пришлось долго, и снова к реке, к устью чистого Песчаного ручья, они вышли около полудня. Раздевшись, мужчины перешли протоку вброд и двинулись дальше куда медленнее и осторожней. За ручей дети Хозяина Реки пешком выбирались редко, и потому, если тут тропинка когда-то и была — то давно заросла. Приходилось прокладывать ее заново, обходя поваленные деревья, продираясь через переплетение ивовых и ольховых ветвей — местами подкрепленных то густым малинником, то крапивой, — распугивая змей, уток и куликов. Могучий Саблезуб, шедший первым, иногда даже вынимал нож, рассекая и рубя путаницу ветвей перед собой. А потом в клинке сломались две пластины, и лезвие ножа стало походить на щербатый рот. Расстроенный охотник уступил место Грозному Вепрю — и тот, учтя горький опыт сына, предпочел рвать ветки древком гарпуна. Древко потрескивало, гнулось, капало травяным и древесным соком, но выдерживало.

Иногда берег понижался, превращаясь в чавкающее болото, и путники отворачивали от реки в лес. Пробираться здесь было еще труднее. Упавшие от старости или ветра огромные деревья местами лежали в два-три слоя, поросшие влажным мхом и полусгнившие. Обойти такие завалы удавалось не везде, и скользкие мокрые стволы приходилось перелезать, рискуя оступиться в образованные другим валежником ямы или неожиданно провалиться глубоко в труху.

Наверное, если охотникам придется ходить здесь по несколько раз каждое лето — удобная тропа, огибающая самые неудобные места, пробитая через старые стволы и густой кустарник, все же появится. Но ныне мужчины к вечеру вымотались так, что мечтали только о еде и отдыхе. Хорошо хоть, уплывшие вперед Черный Стриж и Парящий Коршун успели к их подходу обтянуть шкурой жерди старого чума, расстелить в нем маты и развести костер.

— Где Упрямый Лось и Сильный Лосось? — едва заглянув в походное жилище, поинтересовался шаман.

— Волчицу ушли скрадывать, — ответил Стриж. — Следы Летящего Зимородка они уже нашли. Логово где-то рядом.

О судьбе молодого охотника никто спрашивать не стал. Все были взрослыми мужчинами и понимали, куда исчезают те, кто не вернулся в селение. Они могли сделать только одно: отомстить.

Перед рассветом, не тратя времени на еду, дети Хозяина Реки выступили на охоту. Удобной звериной тропой, идущей от водопоя, они углубились в лес и возле поросшей осокой котловины разделились надвое: Могучий Саблезуб, Парящий Коршун, Беседующий-с-Небом и Грозный Вепрь пересекли влажную поляну и встали за ней, приглядывая заодно и за несколькими мелкими узкими тропами, проложенными зайцами, барсуками и ланями к Черной топи. Спугнутая из логова волчица вполне могла попытаться уйти и по ним. Когда спасаешь шкуру — не жалко и ободрать ее о низкие ветки.

Притаившись, охотники стали ждать появления зверя… но вместо него вскоре услышали крики Упрямого Лося. Разойдясь на всякий случай редкой облавной полосой, мужчины прокрались к самому болоту — но не встретили по пути даже сонного ежика. Черный Стриж и Сильный Лосось ждали их возле норы, вырытой под корнями вывороченной ветром сосны. Здесь было много листвы, мха, серой шерсти, местами свалявшейся в большие клочья, много обглоданных костей, валявшихся ближе к воде. Но не было никаких волков.

— Ушла, — сказал Упрямый Лось. — Видать, почуяла нас еще вчера и ушла ночью.

— Умная, — добавил Черный Стриж. — Следы запутала, волчонка унесла.

— Один щенок? — удивился Беседующий-с-Небом.

— Похоже, да, — кивнул Стриж. — Следов мало, и костей обглоданных почти нет. Следов возни не видно. А малышня должна возиться и играть. Хоть с этим духи нам помогли. Из одного стаю вырастить трудно. Стало быть, тревожить пока не станут. Коли спугнули, может, хоть теперь она в иные угодья уйдет?

Возвращались охотники безрадостно, с пустыми руками. Дома же их ждало еще одно неприятное известие: исчез Лопотун, младший сын Тихого Ужа. И как это ни ужасно, с этим пришлось смириться: племя слишком долго жило старыми припасами и добычей, взятой перед началом строительства лодки. Чтобы семьи не начали голодать — нужно было уходить за свежей дичью. Терять целые дни на выслеживание мстительной волчицы потомки Хозяина Реки больше не могли.