Три часа между рейсами - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

В комнату заглядывает симпатичный молодой человек лет двадцати.

Рикки (молодой человек). Давайте-ка за дело, ребята. Пора уже вам обходиться без подгонял и нянек. Как насчет того, чтобы самостоятельно отрепетировать эту пьесу и довести ее до ума?

Мальчики дружно вскакивают с мест.

Мальчики (в один голос). Сделаем, мистер Рикки!

Однако с его исчезновением энтузиазм быстро идет на убыль.

Генри. Когда отец привез меня сюда, он сказал: «Не знаю, как ваш главный, но если все инструкторы тут похожи на этого парня, тебя ждет отличный отдых».

Кассиус. Парень он классный, это да!

Багс (стоя у доски). И жена Старика тоже так думает, наверно.

Багс рисует на доске большое сердце и тут же его стирает, а Кассиус между тем достает из кармана истрепанный и распавшийся надвое листок с текстом, разобрать который ему стоит больших усилий.

Генри. Что ж, приступим.

Ребята сдвигают в сторону стол, за ним усаживается Кассиус и принимает задумчивый вид.

(Роясь в карманах.) Черт, я где-то посеял свою роль.

Билл. Ты должен давно знать ее наизусть.

Бaгc. А у меня даже и не роль, а всего две фразы. Одна из них такая: «Мистер Дженкинс передает, что команда настроена…»

Генри. Заткнись, Багс! Пойдем по порядку. Начинай, Кассиус.

Генри занимает позицию на углу стола, затем перебегает к другому углу, но в конце концов возвращается на прежнее место.

Кассиус. Я готов.

Генри. Ну так начинай, твоя реплика первая.

Кассиус (читает по бумажке). «Так что, Плэйфер, ты сам свой злейший враг…»

Генри. Нет, это будет позже. Смотри на другом клочке.

Кассиус. Ага, нашел, тут с обратной стороны письмо домой, которое я начал вчера, но не дописал. (Откашивается.) «Значит, по-вашему, тренер, нам не выиграть этот матч без Плэйфера?»

Генри. «На нем держится вся игра, доктор Макдугалл. Он лучший питчер в команде, а его скоростная подача — это нечто, скажу я вам! И еще он отлично отбивает. Если мы хотим одолеть Сент-Беррис, этот парень нужен нам позарез».

Багс. А теперь я…

Билл. Заткнись, Багс! Продолжай, Кассиус.

Кассиус (перебирая бумажки). «Так что, Плэйфер, ты сам свой злейший…» Нет, это не то, мы же хотели с начала. «Значит, по-вашему, тренер, нам не выиграть этот матч без Плэйфера». Ну, в общем, смысл такой же.

Генри. Теперь моя реплика? Дай-ка вспомню… «Доктор Макдугалл, по дороге сюда я заглянул на почту, а они попросили передать вам это письмо».

Кассиус поправляет на носу воображаемые очки, разворачивает воображаемое письмо и читает.

Кассиус (читает). «Так что, Плэйфер, ты сам свой злейший враг…» Нет, я не могу делать вид, что читаю письмо, если мне не дали никакого письма. Каждый раз сбиваюсь на другой текст.

Билл. Вот тебе письмо. Притворись, что оно то самое… (Отдает письмо Кассиусу.) Знаете, это здорово, что мы вот так сами репетируем пьесу, просто потому, что это нужно, и никто нас не заставляет. Вы согласны, что это здорово?

Входит Старик, бывший спортсмен лет шестидесяти, и вслед за ним молодой Рикки — обаятельный красавчик-блондин, похожий одновременно на всех пляжных спасателей в мире. Рикки только что не светится от переизбытка энергии. Войдя, он ни с того ни с сего выполняет пару резких разминочных движений, а затем начинает подталкивать к двери Билла и Генри.

Старик. Думаю, сейчас не лучшее время для репетиций, ребята. Отложим это дело на потом.

Билл. То есть сегодня репетиции не будет?

Рикки. Не гони коней. (Поворачивается к Старику.) Может, пройдем в мою комнату?

Старик. Не стоит. Извините, ребята, что пришлось вас прервать. Что за пьеску вы тут разыгрывали?

Генри. Ну и хорошо, что репетиции не будет, — и без того сегодня еще плавание, потом у двоих из нас каноэ, а у двоих…

Старик. Только вы не бросайте совсем это дело. Я хочу, чтобы вы разыграли пьеску на родительском дне в следующий понедельник, — это пойдет на пользу репутации лагеря. Все помнят свои роли?

Багс (от двери). Я свою помню отлично. Только я вот что подумал: раз у меня всего-то пара реплик, может, мне нет резона торчать на репетиции, а лучше пойти плавать?

Старик. Пьеса рассчитана на четверых актеров, — стало быть, на репетиции должны быть все четверо. Учись терпению, Тревеллион. А сейчас вы можете идти на плавание, кроме тебя, Билл, — ты пока подожди за дверью.

Мальчики покидают комнату, в которой остаются только двое мужчин.

Ты, похоже, возомнил себя незаменимым для команды?

Рикки. Я свое дело знаю — уже все лицо в отметинах после игровых стычек. И я отрабатываю по полной на любой позиции в нападении и в защите. Мой отец недурно разбирается в футболе, и когда прошлой осенью я приезжал домой, он сказал, что игроки моего уровня зашибают по две, по пять, а то и по десять тысяч и что под вашим руководством я могу далеко пойти, — а к чему я пришел?

Старик. Ты тренируешься и живешь на полном пансионе.

Рикки. Да, но какой от этого толк? Вы меня многому научили, согласен, однако я умел отдать точный пас на сорок пять ярдов и до того, как познакомился с вами. Дайте мне мяч, и я покажу прямо сейчас!

Старик (терпеливо). В начале сезона я приму команду колледжа, и ты пойдешь туда со мной. Я думал, мы обо всем договорились.

Рикки. Конечно, я готов пойти с вами. Как и одиннадцать других ребят, учившихся играть в обычной школе. (Презрительно сплевывает.) Я знаю, кто что имеет. Знаю, что имеет Лоусон. Знаю, что имеет Кэтхарт. Они кругом чистенькие, все у них шито-крыто, им можно ночами развлекаться с девчонками из университетских клубов. Так оно и есть, я это знаю точно. Они ходят задрав носы, и сам черт им не брат. И не надо снова начинать про то как вы играли в Мичигане, — или вы думаете, я мечтаю так же ходить с расквашенным носом три дня в неделю с воскресенья по вторник?

Старик. Прекрати ныть!

Рикки. Ну да, все как всегда: прекрати ныть и подавай крутой пример этим соплякам…