Лунный цветок - Вирджиния Браун

Золото. Конечно, вот в чем главная, а может, и единственная причина, почему Корделл ей помогает, поняла Стефани. Райан Корделл заинтересован не столько в том, чтобы найти ее отца, сколько в золоте, закопанном под камнем. Должно быть, поэтому он согласился искать Джулиана — он хочет золота. А чтобы найти его, ему нужна карта.

Джулиан Эшворт направлял мула вниз по крутому склону, внимательно выбирая дорогу среди россыпи камней, которые в любой момент могли сойти лавиной. Когда мул остановился у подножия, Джулиан улыбнулся и оглянулся на крутой утес:

— Чертовски замысловатая езда, что скажешь, Бинго? Под Бинго скрипнуло седло. Он вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Лицо скривилось в улыбке.

— Да, сэр, так и есть… Хорошо, что мы крепко сидим в седле, а не болтаемся, как мешки с костями.

— Я в этом не так уверен, — усмехнулся Джулиан. — Но по крайней мере путешествие прошло сравнительно безболезненно, и мы добрались до подножия.

Морщины на лице Бинго стали глубже, он сплюнул табачную жвачку на раскаленный камень и бесстрастно следил, как она шипит и испаряется.

— Ну что ж, мулы — это была моя идея, и, надо сказать, неплохая. Их поступь надежнее, чем у горных пони, хотя ездить на них и не так удобно. Но для горожанина вы неплохо справляетесь!

— Твоя похвала, Бинго, особенно ценна. Мул Джулиана громко завопил, и по продуваемому всеми ветрами коридору между рыжими, изъеденными временем скалами прокатилось долгое эхо.

— Знаешь, Бинго, я уверен, что мы неправильно расшифровали карту, — хмуро сказал Джулиан. Он снял шляпу и вытер лоб красным платком, который достал из-за подкладки. Нарядная шляпа по-прежнему выглядела так, как будто ее только что сняли с полки магазина. Он щелчком стряхнул пылинку. — Ты уверен, что север там, куда указывает стрелка?

Бинго поскреб затылок узловатыми пальцами, скрюченными от суровых зим Дакоты, и сказал:

— Нет, не скажу, что у меня нет сомнений.

Эшворт склонил голову набок — солнце сверкнуло на белокурых волосах — и посмотрел вверх на узкий палец скалы, указывавший в небо.

— Потому что если считать, что мы правильно прочли карту, то этот шпиль стоит не на месте. Но если ее немного повернуть… — он двумя руками показал, как это сделать, — тогда получится, что мы на правильном пути. Как считаешь?

— Согласен, после поворота выходит точнее.

Бинго слез с мула и прошелся по скале, потом присел на корточки и стал в пыли чертить пальцем карту, как ее помнил. Бахрома на рубашке из оленьей кожи захлопала на ветру, и высоко над головой старика орел прорезал воздух криком, означавшим, что он видит добычу.

Джулиан посмотрел на крохотное пятнышко высоко в небе. Всю жизнь Эшворт полагался на интуицию и удивлялся причудам фортуны. Вот и теперь ему в голову пришла идея, рожденная бредовым предчувствием.

— Орел, Бинго! На карте в углу был орел. Что, если ее повернуть так, чтобы орел оказался наверху, это будет север, а река внизу — юг? Куда это нас приведет?

Бинго сменил позицию, при этом подошвы его мокасин взбили клубы пыли вокруг начерченной карты, которую он хотел рассмотреть под другим углом. По кругу были отмечены фигурки и скалы, загогулина изображала изгиб реки. Бинго хмуро смотрел на невразумительные значки.

— Я довольно легко читаю язык знаков. Вот река, утес, который… — Он остановился. Лицо его разгладилось, он поднял глаза на Джулиана и сказал: — В трех милях отсюда есть похожее место, и там долина. Через три мили к северу от того места, где мы находимся, будет ущелье, похожее на то, которое прорезает эту долину. И река… — он провел пальцем по карте в пыли, — а потом группа скал, как эти на карте.

— Значит, мы правы. — Джулиан довольно улыбнулся и накрыл голову безупречной шляпой. Он вынул из кармана длинного плаща две сигары и охлопал карманы жилета в поисках спичек. Раскурив одну сигару, он подал ее Бинго, потом разжег другую для себя. — Мы можем себя поздравить, Бинго. Я думаю, еще до конца недели мы найдем Магический камень. Жаль, не будет Стефани, чтобы разделить с нами радость открытия.

Бинго встал и сапогом стер карту.

— Лучше радуйся, что ее нет, Странник.

— Вероятно, — сказал Джулиан, потом хмуро добавил: — Ей уже до слез надоел болтливый дурак, за которого она собралась выйти замуж на Рождество. Уверен, он таскает ее на разные приемы, где требуется ее присутствие. Я отказываюсь понимать, как девушка ее воспитания согласилась выйти замуж за этого напыщенного павлина. Не пройдет и года, как у Стефани появится соблазн сбежать от него.

Не уверенный в том, насколько серьезно говорит Эшворт, Бинго покачал головой:

— Что, привередлива, как медведица?

— О нет, просто не переносит дураков, как и ее отец. — Джулиан пыхнул сигарой. — В Нью-Йорке она в безопасности, я должен радоваться, что велел ей оставаться дома. Просто я по ней скучаю. Временами в этой стране чувствуешь себя очень одиноко, и я восхищаюсь каждым, кто… Что такое?

Бинго распластался на камне и пристально вглядывался вниз.

— Опять кайова, — выразительно сказал он. — Я их чувствую.

Джулиан последил за направлением взгляда своего проводника, но ничего не увидел, кроме рыжих скал и песков, среди которых торчали кактусы и мескитовые деревья.

— Ты уверен?

— Да? Я всегда понимаю, когда индейцы близко. Ты бы это назвал инстинктом. В голове словно что-то щелкнет, и я знаю, что они здесь.

— Это те, за которыми мы шли? — Эшворт быстро спешился и растянулся рядом с Бинго, не заботясь о состоянии одежды.

— Нет, эти одеты в Господни рубахи.

— Что еще за Господни рубахи? — Джулиан Эшворт с любопытством повернулся к спутнику. Бинго ухмыльнулся, золотая серьга сверкнула в ухе. Он поглубже надвинул потрепанную шляпу и кинул пренебрежительный взгляд на головной убор Джулиана.

— Так вот, Странник, — протянул он, — дело было так. Как-то один воин заблудился на вражеской территории. От нехватки воды он тронулся умом, и ему было видение.

Белый человек в рубахе с нарисованными крестами — ты знаешь, о ком я говорю, — этот белый ему сказал: «Я Господь. Не бойся, ты вернешься домой и доживешь до старости». Так что когда индеец вернулся домой, он сделал себе такую же рубаху, какая была в его видении. Она стала для него амулетом. Во всяком случае, когда они надевают такие рубахи, они считают, что их не убьют и не ранят. Ты же знаешь, до чего эти индейцы суеверны.

— Они христиане? — удивился Джулиан.

— Некоторые, но при этом все равно придерживаются индейских верований.

— Тогда… значит, мы наткнулись на другую шайку кайова. Это не похоронная группа, это войско.

Бинго медленно кивнул, и, несмотря на жару, по спине Джулиана пробежал холодок.