Агент ворон. Взгляд из Зазеркалья - Марина Мельникова

– У тебя много сертификатов по психологии, – переключила его мысли вошедшая на кухню Арин.

Сердце Жана сжалось, то ли от переполнявших его чувств, то ли от страха за девушку. Он тряхнул головой, сбрасывая недавние размышления. Эта работа начала делать его сентиментальным.

– Да, мне эта наука помогает в работе. Общение с людьми – дело тонкое, – с некоторой грустью произнес Жан, и, перекинув полотенце через руку, с видом услужливого официанта передал чашку Арин.

– Ваш кофе…

– Какой аромат! – с восторгом произнесла девушка, принимая напиток.

– Кофе – это мой любимый напиток, причём приготовленный по старинке, без современных извращений. Например, самое вкусное эспрессо я пил в Риме, а капуччино – в Сингапуре…

– Ты так вкусно рассказываешь, – мечтательно потянулась девушка. – Путешествуя, я не обращала внимания на кухню и напитки, больше лазила по старинным развалинам…

– Каждому своё, – пожал плечами Жан.

Они стояли бок о бок у белой барной стойки. Арин, закрыв глаза, вдыхала аромат, впитавший в себя дух воспоминаний о былых странствиях. Запах кофе смешивался с древесно-пряным ароматом туалетной воды Жана, умиротворяя душу.

– А можно ещё кофе? – попросила Арин, не желая прощаться с моментом, подарившим истинное наслаждение. Она понимала, что оно будет долго преследовать её во снах, и верила, что он будет не последним…

– Конечно, но не увлекайся – напиток крепкий, ночью будешь бродить по замку, как приведение.

Девушка рассмеялась:

– В нашем доме уже есть привидение – отец, я даже не могу представить, когда он спит…

– Он не работает?

– Сразу видно, что ты с ним не знаком. Работа – это главное в его жизни! Он пропадает там и днями, и ночами, а в свободное от работы время – бродит привидением по дому, когда его что-то тревожит…

Арин отмахнулась от навязчивой мысли.

– Он учёный?

– Военный. Так будет, наконец, кофе?

Арин отвернулась, с интересом разглядывая венецианские маски комедии дель арте на стене кухни. Выстроенные в ряд черные и золоченые лица из пластика молчаливо взирали на гостью. Красная лента, собравшая в хвост длинные волосы девушки, приковала внимание Жана. Рука сама потянулась к ней, освобождая локоны из плена.

– Прости, не смог удержаться…

Каштановый блеск рассыпался по плечам. Арин, как тряпичная кукла оказалась в объятьях Жана, прильнув к его губам. В этот момент разум отключился, остались только первобытные инстинкты. Льву нужна была только эта львица… сейчас… навсегда…

Время остановилось. Когда часы восстановили свой бег, и Арин, наконец, получила вторую чашку кофе, Жан произнес странную фразу:

– Знаешь, а эта лента мне уже снилась.

Виновница происшедшего снова была в его руках. Арин непонимающе смотрела на него, не решаясь нарушить хрупкую тишину, установившуюся между ними.

– Сон. Последнее время меня мучает странный сон. Девушка, как-то очень уж похожая на тебя, с красной лентой в волосах, космический корабль…

Молодой человек говорил медленно, как будто вспоминая детали, его прищуренные глаза неотрывно смотрели на Арин. Было очевидно, что он всё больше и больше поражается своим воспоминаниям.

Сон…

– Я ль на свете всех милее? – с придыханием, глядя в заветное стеклышко, спросила она.

В зеркале отражалось гладкое, нежное лицо с зелёными глазами и длинными ресницами. Тяжёлые локоны опускались до талии, их сдерживала только алая лента. Украшение на фоне тускло-серых стен блока каюты с тусклым светильником над кроватью.

– Ты будешь прекрасна всегда, – ответило зеркало. Дверь приоткрылась.

– Ну, долго ещё будешь общаться с собой? Может, со мной поговоришь?

Высокий мускулистый парень заслонил отсек.

– Мы приближаемся к горизонту событий15, возрастает вибрация – сказал он.

Девушка убрала зеркало. Мечтательное выражение на её лице сменилось угрюмой сосредоточенностью.

– Искривление пространства уже зафиксировали датчики?

– А то… сейчас начнется трансформация…

– Ты сам этого хотел…

Нежная улыбка, осветившая на мгновение лицо, начала расплываться и затуманиваться.

– Наконец-то свобода…

Телесная оболочка стала распадаться на атомы. Вырвавшиеся на свободу мизерные сгустки энергии, радостно закружились в танце.

– Мама, прими нас в свои объятья…

Энергия обернулась на зов…

– Невероятно, ведь во сне была ты, твои зеленые глаза в зеркале… Этого не может быть!

– Почему же?

– Тогда тебя я ещё не знал… Déjà vu?16

– Говорят, что такое бывает, – растерянно пробормотала Арин.

– Но знаешь, что странно? Мы приблизились к чёрной дыре. Тела разлетелись на атомы, а наши энергетические субстанции, как-то слишком уж весело устремились в пространство.

В голове у Арин раздался ехидный смешок:

– Вы глупые создания. Ваши тела – только картонная упаковка, а то, что в ней спрятано, уйдет когда-нибудь к моей Госпоже.

Арин смущенно отхлебнула остывающий напиток.

– Действительно, невероятно, – произнесла она. – Но знаешь, если раньше я скептически относилась ко многому в этом мире, то сейчас, пережив странные метаморфозы с моим организмом, могу поверить в самое невероятное.

– Странно в этом сне то, что он повторяется…

Арин вплотную подошла к Жану. Отставила чашку и взяла его за руку.

– Сон больше не будет тебя тревожить, я из него сегодня вышла…

Сильные руки сжали тело девушки, и опять она отчетливо ощутила свою невесомость, и нереальность настоящего. Только мысль, вихрем врезавшаяся в сознание «Я его безумно люблю», на миг вырвала её из небытия.

Арин улыбнулась спросонья, потянувшись в томной слабости и неге.

– Я проспала целую вечность! – тихо прошептала она, приоткрывая глаза.

Солнечные лучи скользили по лицу, заставляя зажмуриться. В комнате Арин была одна. Нежиться в мягкой постели можно было бесконечно. Из распахнутой настежь двери на террасу дул теплый ласковый ветерок. Цветы в огромных напольных кадках распространяли пьянящий аромат, который смешивался с запахом смолы и трав. Совсем рядом с окном, сидя на кусте, маленькая птичка самозабвенно выводила заливистые трели. Квартира Жана располагалась, как и особняк родителей, вдали от смрада мегаполиса, где из окна открывался чарующий вид на парк. Казалось, ничто не испортит это замечательное утро, но судьба распорядилась иначе…