Два талисмана - Ольга Голотвина

Ну, нет! Джанхашар не станет изводить юного господина. Наоборот, пылинки с него сдувать будет. И по возможности оградит от тягот и опасностей службы. Упаси Безликие, если потомка Первого Спрута зарежут в портовой драке! Да что там зарежут — хотя бы ранят! В Хранителе наверняка взыграют родственные чувства, он начальника стражи наизнанку вывернет и в бантик завяжет…

Дверь отворилась, через порог шагнул окаянный юнец, из-за которого Джанхашар уже пережил уйму неприятных мгновений, а в будущем наверняка переживет еще больше.

Молчание затянулось: разговор положено начинать тому, кто знатнее, а проклятый Спрут явно уступал эту честь своему командиру.

Наконец юноша сообразил, что Джанхашар этак будет молчать до глубокой старости, и с легким поклоном поприветствовал начальника.

— Рад видеть нового стражника! — с облегчением отозвался тот. — Рвемся послужить родному городу, не так ли? Похвально, весьма похвально…

Джанхашар сам почувствовал, как фальшивы эти добродушно-отеческие нотки в голосе, и резко остановился. Чуть помолчал и продолжил более сдержанно:

— Зачисление в стражу, можно считать, уже состоялось. Когда моему господину угодно будет приступить к работе?

Высокородный негодяй бодро изъявил готовность приступить к работе прямо с этого мгновения. Интересно, его дядя запихнул в стражу, чтобы проучить за что-то? Или сам прискакал сюда в поисках приключений и назло родне? Должно быть, сам: вон какие глаза веселые…

Чтоб его демоны съели! Теперь придется измышлять для знатного юнца задания, чтоб не запачкал свои ручки и не попортил ненароком себе шкурку. Одна надежда — долго это цирковое представление продолжаться не будет. Кому-нибудь оно скоро надоест — Хранителю или мальчишке. Надо тянуть время…

Слова «цирковое представление» навели Джанхашара на удачную мысль.

— Я решу, в какой десяток зачислить молодого господина, а пока он может заняться первым… э-э… поручением. За Ракушечной площадью есть старые конюшни. Они пустуют, владелец сдает их разным бродячим балаганам. Сейчас там разместился цирк. Приехал вчера вечером, выступать без разрешения стражи не может. Положенные деньги они заплатили, но нужно сходить и проверить: всё ли в порядке, не досаждают ли циркачи горожанам, не нарушают ли аршмирских порядков…

* * *

Во дворе довольного, веселого Ларша остановил десятник:

— Наш Могучий Бык тебя в какой десяток запихал?

— Изволит думать. А пока велел мне идти за Ракушечную площадь. Там цирк приехал, так мне велено было приглядеть, чтоб с циркачами не было хлопот.

Аштвер ничем не выдал удивления: надо же, мальчишка в десяток не определен, а уже получил приказ от самого начальника стражи! Да еще на такое несерьезное дело отправлен… с чего Джанхашар так озаботился приездом циркачей?

Но никаких вопросов Аштвер задавать не стал. Лишь посоветовал:

— Мимо Нового порта не ходи. Поднимись по Кривой лестнице, обогни гавань…

— А разве мимо порта не быстрее? — удивился юнец.

— Там тебя грузчики отлупят, — повел плечом Аштвер.

У мальчишки сделалось такое потрясенное лицо, что десятник снизошел до объяснений:

— Портовая сволочь не любит нашего брата. Тех, кто ходит по двое-трое, не тронут, а «краба»-одиночку обязательно изловят.

Мальчишка, явно плохо знакомый с жизнью приморской части города, потерял дар речи. Десятник хохотнул при виде его ошарашенной физиономии и хлопнул паренька по плечу:

— А ты думал, город трепещет перед «крабами»? Прохожие уступают тебе дорогу, трактирщики наливают вино бесплатно, все девчонки — твои… так? Привыкай, сынок, к мысли, что нас в городе не любят и при случае норовят потрогать кулаками, особенно припортовая рвань… Ладно, это всё я тебе объясню, а сейчас — слышишь? — меня зовут к командиру. А ты… почему ты еще здесь? Давай-ка бегом!..

* * *

Десятник опасался крепкого нагоняя: пришлось докладывать о неудаче с поимкой экипажа контрабандистской шхуны «Вредина». Аштвер старательно спихивал вину на береговую охрану, которая, собственно, и должна была заниматься ловлей контрабандистов. При этом он понимал, что командир береговой стражи будет винить в промахе именно его: если люди, за поимку которых назначена награда, нагло шляются по городу, то поимка их — дело «крабов»…

К удивлению десятника, Джанхашар выслушал оправдания равнодушно и рассеянно. И вместо искрометной, гневной тирады, которой ожидал стражник, лишь вяло бросил:

— Остолопы…

Сообразив, что разноса не будет, ибо начальство угнетено какими-то своими заботами, Аштвер нахально перешел в атаку:

— Да как работать-то, если от десятка остались четверо? Ругир женился, ему тесть велел из «крабов» уйти. Дхар-наррабанец на родину подался, я докладывал моему господину…

— А кому сейчас легко? — бросил командир все так же отстраненно, занятый своими мыслями. — У кого десяток полный?

— Мне во дворе встретился парнишка-новичок. Нельзя ли его — ко мне?

Джанхашар встрепенулся. Взгляд его разом стал острым и подозрительным, словно «краб» прочел мысли командира и был на этом пойман.

— Новичок? Да, верно, ты же с ним разговаривал. И… и как он тебе?

— Молокосос. И приезжий, города не знает. Но глаза смышленые, речь бойкая. Если еще и не трус — будет из парня толк.

— В твой десяток? Что ж, почему бы и нет… Только…

— Да, господин?

— Нет, ничего… Иди…

Когда Аштвер был уже у порога, командир окликнул его:

— Постой! Ты… это… ну, пригляди, чтоб парни не обижали новичка. И чтоб он себе шею не свернул… по неопытности-то…

Это сбивчивое вяканье было настолько не похоже на обычную увесистую речь командира, что десятник ушам своим не поверил.

— Господин, я не понимаю…

— Ступай!

Последнее слово было произнесено уже знакомым тоном. Аштвер почувствовал себя гвоздем, с маху вбитым в доску по самую шляпку.

За дверью десятник ухмыльнулся: а загадка-то, похоже, разгадана! Сынок богатых родителей из тяги к приключениям или назло папе с мамой подался в стражу. А родители в панике развязали кошелек, чтобы Джанхашар как-нибудь поберег их своенравное чадо…

Ну нет! Он, Аштвер Зимнее Оружие из Семейства Джайкур, не нянька при господском дитятке, а десятник «крабов». С командиром, конечно, спорить не годится. Аштвер будет преданно глядеть ему в глаза и уверять, что юноша окружен заботой и вниманием. Но на деле пусть купеческий наследничек не надеется на снисхождение. Иначе над Аштвером не то что парни из его десятка — даже чайки хохотать будут!

* * *

Как быть служанке, потерявшей место? Куда пойти девушке, лишившейся дома?